— Что-нибудь ещё? — пытаюсь сделать голос как можно приветливее, но получается не особо хорошо.
— Нет, спасибо, — манерно говорит девушка.
Я ещё несколько секунд пялюсь на неё, пытаясь понять, притворяется она или же у неё от природы такой маленький мозг, затем разворачиваюсь и направляюсь в сторону кухни, чтобы передать им заказ.
Работать официанткой, скажу я вам, не очень интересно. Целый день на ногах, постоянно принимаешь заказы и носишь туда-сюда посуду со столов. А ещё нужно выучить чёртову тучу блюд и напитков из меню, чтобы нормально ориентироваться в нём. Признаться, я к этому пункту даже ещё не приступала.
И откуда только аноним узнал, что я не собираюсь возвращаться в это кафе? И почему ему так приелось это место? Я могла бы запросто себя другое найти, что-нибудь получше. Неужели он хочет, чтобы я так помучилась?
— Сонь, третий столик, прими заказ, — бросает мне администратор зала, заметив, что я уже возвращаюсь с кухни.
Я поджимаю губы и покорно направляюсь в сторону нескольких парней, которые шумно болтают за столиком у окна. Когда же, наконец, этот день уже закончится? Это только мой второй выход, а я уже хочу уволиться… И почему я не родилась в семье миллионеров? Сейчас бы бед не знала…
Маша.
Весь день я провожу в постели с высокой температурой, наполовину смотря фильм по ТВ, наполовину засыпая. Сил вообще нет, так же как и аппетита, хорошо, что со вчерашнего вечера ещё осталось немного еды, так что можно не утруждать себя готовкой. Миша и это схомячит. На крайний случай можем заказать суши.
К приходу парня мне становится легче, и я даже умудряюсь добраться до кухни и поставить чайник. Кот вьётся вокруг моих ног, так и норовя напасть на меня, но я не обращаю на него внимания. Я подпираю голову рукой и терпеливо жду, когда же чайник, наконец, закипит. Не успевает он даже подать признаки жизни, как входная дверь начинает открываться. Я смотрю на время. Ах, да, уже Миша с работы пришёл…
Парень возится в коридоре — кот убегает встречать его и перестаёт караулить подходящий момент, чтобы полакомиться моими ногами. Я смотрю на дверь и жду, когда Кузнецов появится в поле моего зрения.
Чайник слегка закипает, когда Миша возникает на виду. Он сначала собирается пойти в комнату, но потом замечает меня и сворачивает на кухню. Парень замирает в дверях, поджимает губы и показывает мне конверт. Я не сразу понимаю, что это очередное письмо от анонима.
Кузнец, кажется, так устал на работе, что даже не хочет никак комментировать происходящее. Он отдаёт мне конверт и уходит в комнату — я ещё несколько секунд смотрю ему в спину, а затем распечатываю конверт и достаю карточку.
«Выздоравливай скорее. У меня есть для тебя задание. Когда я пришлю тебе следующий конверт с указанным адресом, пожалуйста, не открывай его и просто отнеси в нужное место. Если не сделаешь это и если посмотришь, что внутри, я сразу же свяжусь с Соней и расскажу ей всё, что знаю о тебе. Больше не болей».
Я замираю. Как он узнал, что я болею? Я ведь только сегодня с утра слегла, да и из дома вообще не выходила за последние дни, даже не общалась ни с кем. Чёрт возьми.
— Я так и знала, что у нас дома камеры! — ору я, не обращая внимания на упадок сил.
Я вскакиваю на ноги — кровь ударяет мне в голову, и та начинает предательски кружиться, заставляя меня зажмуриться. Я упираюсь рукой в стену и трясу головой.
— Что случилось? — Миша выходит из комнаты в домашних шортах и в футболке.
Я показываю ему карточку, поджимая губы.
— На, почитай, — отдаю ему письмо. — Это же беспредел. Я заболела только с утра, откуда он мог узнать про это?
Я осматриваюсь, словно собираясь прямо сейчас найти камеры, спрятанные на кухне.
— Я уверена, что он понатыкал тут жучков! — злюсь я, проходя в центр помещения.
— Опять ты про это, — корчится Миша.
— Ну, а что? Как, вот скажи мне, он узнал? Окна закрыты, я весь день в постели, никуда не ходила и ни с кем не общалась. Он в принципе не мог никак узнать, что я заболела. А угадать такое вообще нереально! — я прикусываю губу. Из-за нервов голова снова начинает раскалываться.
— Ну, я не знаю, — Кузнец устало вздыхает и бросает письмо на стол.
— Да никто не знал про то, что я заболела. Только ты! Ты говорил кому-нибудь? — поворачиваюсь к нему так резко, что всё снова начинает плыть передо мной.
Миша фыркает и подходит к холодильнику.
— Нет. У нас на работе снова авария, я из подвалов не вылезал весь день, даже на обед не ходил, — раздражается парень, заглядывая в морозилку. Книголюб . нет
Я скрещиваю руки на груди, продолжая упорно думать, как же аноним узнал про меня. Ничего на ум не приходит. Я уже начинаю чувствовать себя в какой-то передаче, где тебя разыгрывают и снимают на скрытые камеры. Словно бы я в шоу Трумана.
— Либо у нас дома жучки, — решительно заявляю я. — Либо… — я осекаюсь.
Либо это Миша следит за мной, ибо кроме него вообще никто не знал, что я заболела. Неужели, это действительно он? Нет ни камер, ни подслушки, а есть кое-что похуже. Подставной человек. Что, если он всегда притворялся? С самого начла? Был со мной только ради того, чтобы следить за моими действиями?
— Либо что? — бормочет Миша, захлопывая дверцу. — Может, суши закажем?
Я пытаюсь совладать со своими мыслями и вырваться из ступора, неожиданно накрывшего меня. Нет, Миша не мог так поступить со мной. Это ведь всё было по-настоящему… Каждый наш день, каждое слово, каждое действие. Да и он всегда раздражался, когда мне приходили письма. Был на моей стороне. Неестественно… злился.
— Маш, — он смотрит на меня так, словно я тупица.
— А? — я вздрагиваю, вырываясь из залипания.
— Суши. Закажем? — повторяет Кузнецов.
— Ага. Я пойду прилягу, голова разболелась. Сделаешь мне чай?
Он кивает — я разворачиваюсь и возвращаюсь в комнату.
Миша действительно шпионит за мной? Просто играет? Чёрт… Что, если это действительно так? Что, если я последние годы только и делала, что катала вместе с ним в онлайн стратегию, не зная ни сюжета ни правил? Мне нужно срочно с кем-то обсудить это. Но с кем?
21
Something Clever — Best Laid Plans
Соня.
Я прикрываю дверь подсобки, перед этим осмотревшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто не видел нас, затем поворачиваю ключ, который стырила из административного помещения.
— Ты теперь здесь работаешь? — кривится Маша, когда я оборачиваюсь к ней.
Я скрещиваю руки на груди, мол, да и что дальше? На мне белая обтягивающая блузка и джинсы, волосы убраны в пышный хвост. На моей старшей сестре спортивки и кофта с накинутым на голову капюшоном. Она шмыгает покрасневшим носом и осматривается. Выглядит она совсем расклеившейся.
