Парень фыркает и хлопает ладонью по коленке, словно я разочаровала его, а я же спокойно смотрю на каждого из них, ожидая, когда же они, наконец, перестанут валять дурака и сделают заказ. Я бросаю взгляд в сторону охранника, топчущегося у входа, и у меня возникает жуткое желание позвать его, но я этого не делаю.
— Умная шоль такая? — парень кривится. — Креветок нам неси!
Я замечаю краем глаза, как остальные посетители начинают коситься в нашу сторону и о чём-то переговариваться, осуждающе осматривая парней. Я облизываю губы и вздыхаю.
— Да ладно тебе, Паш, — второй парень с отвратительными губами усмехается. — Что ты пристал к девушке. Нет у них креветок.
Его рука свешивается со стула, как бы случайно задевая мой зад, и я внутренне передёргиваюсь. Так, спокойно. Устроишь скандал, тебя выпрут отсюда и даже не заплатят за отработанные дни. Стоп. А мне ли не плевать?
— Ещё раз так сделаешь, я тебе вилку воткну в руку, — тихо тяну я, стараясь не повышать голос и не привлекать к себе внимания.
— Воу, воу, — парень вскидывает руки. — Какие здесь агрессивные официантки.
Остальные начинают смеяться — я смотрю на наручные часы и с радостью понимаю, что моя смена уже закончилась. Наконец-то! Могу теперь избавиться от этих упырей и направиться по своим делам.
— Можешь написать на меня жалобу, — язвительно тяну я. — Кажется, сегодня вы все останетесь без еды, потому что моя смена уже закончилась.
Я качаю головой и, наплевав на все устои и законы этого кафе, разворачиваюсь, направляясь в сторону административных помещений, чтобы переодеться. Не обращая внимания на возмущённые выкрики, направленные мне вслед, я покидаю зал и облегчённо вздыхаю.
— Как они меня достали… — громко стону я. — Юль, обслужи третий столик, я уже всё. Креветки им преподнеси, чтобы не ныли, — обращаюсь к одной из официанток, которая в этот момент бездельничает.
— Креветки? — фыркает блондинка. — У нас же их нет.
— В том-то и дело!
Я прохожу мимо неё, не обращая больше ни на кого внимания, заканчиваю все дела, переодеваюсь, отчитываюсь перед начальством и только после этого покидаю душное и отвратительное заведение, в тайне надеясь, что больше никогда в жизни не вернусь сюда.
Теперь осталось только добраться до места встречи, и молиться, чтобы аноним всё-таки не узнал об этом. Да помогут нам Боги в этом тёмном и беспросветном деле…
Сегодня я не беру свой любимый байк. Оставляю его на стоянке возле общежития. По данным Маши, Таран сейчас на тренировке на полигоне, так же как и Миша. Сестра же в этот раз решила остаться дома, чтобы до конца вылечиться и избавиться от последствия болезни, так что эти двое нам мешать точно не станут.
Егор не говорил мне подробностей, поэтому я понятия не имею, как именно они решили выловить каждого из нас и что за безопасное место нашли, чтобы обсудить детали. Шторм сказал мне лишь одно: жди в указанном месте в нужное время.
Вот я и жду. Стою на остановке, прикрываясь, что дожидаюсь свою маршрутку, а сама опасливо осматриваюсь, надеясь, что за мной не следят. Никого подозрительного поблизости не видно, хотя кто их знает. Может быть, это бабулька, которая стоит рядом со мной, упорно пытаясь посчитать мелочь на проезд.
Время тянется, и стоять на одном месте, пропуская все маршрутки, становится уже неловко. Так и кажется, что все пялятся на меня, думая, какого чёрта она стоит здесь и ждёт непонятно чего. Но, с другой стороны, люди приезжают, люди уезжают, так что вряд ли кто-нибудь вообще обращает на меня внимание.
Спустя минут двадцать моего бесполезного ожидания, возле меня плавно тормозит машина. Я не сразу замечаю, что за рулём сидит Егор и смотрит на меня так, словно пытается заглянуть в мои мысли и увидеть там мои самые сокровенные тайны. Я не мешкаю: забираюсь на переднее сидение и хлопаю дверью. Машина трогается с места и уезжает.
— Чего так долго? — бурчу я.
Парень кривится.
— Надо было убедиться, что за тобой не следят. Ждал подходящего момента, — говорит Шторм.
Я поджимаю губы и откидываюсь на спинку сидения.
— Вряд ли подобная осторожность сработает в людном месте, — бормочу я. — наблюдать могли и с другой стороны улицы, как за тобой, так и за мной.
— Значит, придётся покататься немного, чтобы сбить их со следа, — усмехается парень.
Я смотрю на его профиль, с тоской замечая, что внутри меня начинают скрестись кошки. Отвернувшись, я вздыхаю и смотрю в окно.
— Что с остальными? — интересуюсь я.
— Их я уже доставил в нужное место.
— Ах, я, значит, самая последняя? — немного обижаюсь я.
Егор тормозит на светофоре.
— Ты работала, — парень смотрит на меня. — Поэтому я сначала разобрался с ними. И вообще, хватит ныть. Скажи спасибо, что я сам за тобой заехал.
— О, спасибо! Это так мило с твоей стороны! — язвлю я. — Как бы я жила без этого поступка. Даже не знаю.
Штормов ничего не отвечает, и нас накрывает неловкая тишина. Я смотрю в окно, даже не собираясь снова заговаривать с водителем, и думаю о том, что сейчас, сидя рядом с человеком, которого я когда-то любила, затея работать вместе с ним кажется мне слишком безумной и отвратительной. В груди нарастает тяжесть, и я никак не могу от неё избавиться. Если так пойдёт и дальше, то у нас вряд ли получится сотрудничать. Одно радует: вместе всё же лучше бороться против анонима, чем по одиночке. Вместе мы сможем справиться…
26
The Birthday Massacre — Goodnight
Егор.
Убедившись, что за нами нет слежки, я сворачиваю с главной дороги во двор и останавливаю машину под деревом, растущим недалеко от детской площадки, словно надеясь, что это может мне спрятать автомобиль. Глушу двигатель и решительно выбираюсь на улицу.
— Где мы? — интересуется Розина, вылезая из авто и хлопая дверью.
— Тебе лучше не знать, — хмурюсь я.
Закрыв машину, я осматриваюсь, чтобы ещё раз успокоиться и избавиться от мысли, что за нами наблюдают, а затем направляюсь в сторону крайнего подъезда. Пятиэтажные старые дома обступают дворик, нависая над нами, окна первых этажей прячутся за деревьями, где-то далеко смеются дети. На балконе на втором этаже стоит какой-то пропитый мужчина и курит, всматриваясь в проходящих внизу людей.
Соня следует за мной. Я подхожу к подъезду — здесь нет домофона, потому что здания старые и потрёпанные временем, — и я с лёгкостью проникаю внутрь, даже не соизволив придержать дверь для девушки. Она, кажется, не возражает, а если и возражает, то мне как-то всё равно. Я не из тех галантных ухажёров, которые пропускают даму вперёд, водят их по ресторанам и дарят дорогие подарки.
Мы поднимаемся на третий этаж и останавливаемся возле левой двери. Я смотрю вниз, свешиваясь с перил, чтобы убедиться, что за нами не идёт хвост, но в подъезде тишина и спокойствие. А ещё воняет каким-то дерьмом.
