— Я тебя не избиваю, — она приближается чуть ближе и утыкается носом в мою шею. — Но могу укусить…
Девушка прикусывает мочку моего уха, а затем снова ударяет меня по рёбрам, но уже ладонью.
— Да хорош, — улыбаюсь я. — Синяк будет.
— Не будет, — она отстраняется и садится ровно. — Я совсем легонько…
Песня на мгновение замолкает, а затем начинается новая. Я скучающе осматриваюсь, бросая взгляд на танцпол, где девушки и парни проворно извиваются под музыку, соединяюсь в одну сплошную неугомонную массу. Возле бара стоят Яна с Юлей — я разглядываю их спины, пока девушки не прекращают флиртовать с барменом и не направляются в нашу сторону. В их руках я замечаю бутылку ликёра и четыре бокала. На мгновение я думаю о том, что скажет отец, если я вернусь домой пьяным, но потом мне резко становится всё равно. В ближайшие дни у меня нет тренировок.
— Смотрите, что у нас есть! — Куркина садится за стол и ставит перед нами бутылку. — Самый вкусный ликёр, который можно достать в этом городе!
Юля ставит на столешницу бокалы и присаживается рядом. Не ней бежевое платье с просторным подолом по колено, обтягивающим корсетом и рюшками на груди. На Яне же наоборот короткое блестящее чёрное платье, подчёркивающее её тонкие ноги.
Я скептично беру в руки бутылку и рассматриваю этикетку. Baileys Mint Chocolate. С мятой и шоколадом. Никогда такое не пил.
— Ты точно уверена, что мы не отравимся?
— Точно, — Куркина недовольно смотрит на меня.
— С шоколадом? — Соня забирает у меня бутылку. — Должно быть вкусно! Наливай скорее! Обожаю шоколад…
— Тебе лишь бы жопу нарастить, — я отбираю обратно ликёр и начинаю открывать. — Тут всего 17 %… Это же бабский напиток…
Куркина громко и демонстративно цокает языком и пододвигает ко мне бокалы.
— А тебе что, нажраться надо? Мы же не собираемся упиваться в хлам, — Юля роется в своём телефоне, с кем-то переписываясь.
Я ничего не отвечаю, разливая напиток. Сливки и виски, плюс мята с шоколадом. У меня будет заворот кишок…
— Вообще не знала, что у нас такое продают! — Соня нетерпеливо наблюдает за вязким напитком, заполняющим бокал.
— Просто нужно места знать, — Яна улыбается, довольная собой.
Я заканчиваю с напитками и ставлю бутылку в сторону. Каждый из нас берёт по бокалу, но мы не спешим пить. Все смотрят на Яну: её щёки горят от смущения, улыбка застыла на лице, словно на фотографии. Мы молчим, а потом поднимаем бокалы и хором вскрикиваем «С днём рождения!», словно заранее готовились к этому моменту.
С этого всё и начинается.
Мы веселимся в клубе почти до самого закрытия. Танцуем, заказываем новые напитки (откуда у Куркиной столько денег на алкоголь, я понятия не имею), разговариваем о всякой ерунде, я обнимаюсь с Соней и говорю ей всякие глупости о своих чувствах, и совершенно забываю об утреннем поражении, о соревнованиях и даже о своих родителях, которых я даже не предупредил, что вернусь домой поздно (у меня нет комендантского часа, и я могу приходить, когда захочу).
Я забываю обо всём, потому что я пьяный и влюблённый подросток, развлекающийся на Дне Рождении у подруги своей девушки. И в этот момент мне плевать на всё.
***
Мы садимся в такси и уезжаем, после того, как какой-то пьяный мужик начинает приставать к Куркиной. Розина держит меня на поводке, словно собаку, чтобы я не полез защищать Яну и не устроил в клубе потасовку.
Девчонки остаются ночевать у Яны, чтобы не палиться перед родителями, а мне приходится отправиться домой. Сейчас где-то три часа ночи, родители, скорее всего, уже давно спят, поэтому я рассчитываю на незаметное проникновение в квартиру. Из меня плохой ниндзя, особенно когда я пьяный: открыть дверь бесшумно у меня не получается. Я не сразу попадаю ключом в замок, а все мои усилия осторожно повернуть ручку и зайти внутрь проваливаются. Я хмурюсь, пытаясь собрать остатки сил, чтобы добраться до комнаты и завалиться на кровать, стаскиваю ботинки и шумно вздыхаю. Все мои планы на незаметное проникновение рушатся, когда я понимаю, что на кухне горит свет.
Это не есть хорошо.
Я замираю посреди коридора, словно олень в свете фар, и смотрю на отца, медленно появляющегося из кухни. Кажется, он недоволен, но я не уверен, потому что с трудом могу сфокусировать взгляд на его лице. Я не двигаюсь, прекрасно понимая, если я сделаю шаг, то пошатнусь, и тогда сразу станет понятно, что я пил.
— Три часа ночи, Егор, — устало бормочет папа, скрещивая руки на груди.
— Чего не спишь? — я собираю все свои силы, чтобы мой голос звучал не как у заядлого алкаша.
— Тебя жду, — он пристально вглядывается в меня, но единственная мысль, которая вертится у меня в голове: я хочу прилечь и уснуть до следующего вечера.
— Я был на Дне Рождении, — стоять ровно у меня больше нет сил, поэтому я осторожно снимаю куртку. Меня слегка и почти незаметно шатает. Или мне это просто кажется? — С Соней.
Папа прислоняется плечом к косяку, и под его взглядом мне становится даже стыдно. Нет, не стыдно. Дико подозрительно и странно. Никогда ещё отец не ждал меня по ночам, чтобы прочитать лекцию о моём плохом поведении. Хотя, признаться, обычно я не хожу по клубам и не возвращаюсь в три часа ночи. Максимум в двенадцать или в час, и то трезвым. Да и в последнее время у меня в жизни одни лишь тренировки.
— С Соней? — он немного поджимает губы. — Ты что, пьян?
Я замираю, всем видом показывая, что это ложь.
— Нет, — напряжённо говорю я. Папа с упрёком наблюдает за мной, и я понимаю, что врать бесполезно. — Ладно, я пьян.
Как камень с души. Я расслабляюсь и неумело вешаю куртку на крючок. Не люблю врать родителям, да и вообще любому человеку. Я слишком прямолинеен, чтобы придумывать ложь.
— Я был в клубе на Дне Рождении Яны Куркиной, так что да. Я пьян, — я взмахиваю руками. — Завтра воскресенье. Я расстроен из-за проигрыша, так что позволь мне пойти в свою комнату и поспать, а завтра можешь отчитывать меня сколько пожелаешь.
Я не дожидаюсь ответа и скрываюсь в своей комнате, заваливаясь на кровать и даже не раздеваясь. Спа-а-а-ать. Завтра разберусь со всеми проблемами. Сейчас у меня нет ни сил, ни настроения, так что зря отец прождал меня до трёх ночи. Хотя, это его проблемы…
18
дайджа x svmvrivn — Ветром
Соня.
Всё начинается с одного единственного сообщения «вконтакте». Это было в начале мая на праздниках, ночью, когда я сижу за ноутбуком и слушаю музыку, попутно переписываясь с Егором. Все уже давно спят, Маша как обычно ночует у своего друга-парня, и я единственная, кто не собирается ложиться в ближайшие несколько часов.
Мне грустно и немного тоскливо, как обычно бывает по ночам. Печальная музыка не разбавляет всей этой атмосферы, да и, признаться, для весёлых песен совершенно нет настроения. Я листаю ленту, щёлкаю фотографии, изредка отвечаю на сообщения Штормова. В остальном в сети настоящий штиль.
