Я фыркаю и недолго молчу. Меня ещё больше охватывает неприязнь и тошный отголосок страха. Если Саша добрался до сестры, то что будет дальше? Это ещё он не знает, где мы живём. Если пронюхает, по любому будет караулить возле подъезда. Такими темпами он пересечётся с Егором, и не дай бог решит избавиться от Шторма. Парень, конечно, боксёр, но Малийский больной на голову…
— Я виделась с ним сегодня, — бормочу я, и Маша резко поворачивает ко мне голову. Я неловко дёргаю плечом и шумно вздыхаю. Не хочется говорить об этом, но выбора нет. — Он заставил Верховского вытащить меня на встречу. Я как дура согласилась, пришла в парк. Там Ник и Тимом. Ну, поболтали немного, а потом пришёл Малийский, и они начали извиняться, типа у них выбора не было, а я испугалась и рванула в другую сторону, но Саша меня догнал, — я осекаюсь, вспоминая, что было дальше. Сестра выжидающе смотрит на меня. — Он начал извиняться, нести бред, что скучал и всё такое. Сказала, что у меня есть парень, а он взбесился, типа я только его и что сама виновата, раз сбежала. Якобы, раз мы официально не расставались, то всё ещё встречаемся. Я его послала и убежала.
— Жесть, — тянет сестра, откидываясь назад спиной и облокачиваясь на стену. — Надо что-то с этим делать. Если он и дальше будет преследовать тебя, это добром не закончится.
Я качаю головой.
— А что здесь сделаешь? Он просто так не отстанет. Его бесполезно отшивать, — я вздыхаю, облизывая губы.
Вот за что мне всё это? Если бы я знала, что какой-то спор разрушит мою жизнь, никогда бы не согласилась на него. И не связалась бы с этим маньяком ни за что на свете. Что будет в следующий раз, если он меня поймает на улице? Или узнает, где я живу. Я теперь даже из дома буду бояться выйти, меня убьёт паранойя. Мне как-то не особо хочется дёргаться из-за каждого шороха и бояться даже свою собственную тень.
— Я могу попросить Мишу с ним разобраться. Или Диму, — предлагает сестра. — Они найдут его и отвадят от тебя.
Я снова качаю головой.
— Его это не остановит, — бормочу я. — Если его побить, он соберёт своих приятелей и пойдёт мстить. Он не из тех, кого можно припугнуть и надеяться, что он будет обходить нас стороной.
Маша морщится и поджимает губы. За окном включается сигнализация какого-то авто, и я даже вздрагиваю, опасливо косясь на виднеющиеся соседние здания. В любом случае сидеть вечно в этой комнате — это не выход. Надо решить проблему раз и навсегда.
— Ладно, — сдаётся Маша, очевидно, взвешивающая все за и против своего предложения. — Но всё равно тебе нужно рассказать Егору об этом. Пусть он хотя бы провожает тебя до школы и обратно, пока не уляжется всё это дерьмо. И носи перцовый баллончик в кармане. Я тебе свой отдам. Мало ли…
— Ага, — я киваю. — А ты?
Она отмахивается.
— Я Саше не нужна, — бросает сестра. — Могу и сама за себя постоять. На крайняк вместо перцового можно воспользоваться обычным дезодорантом. Или возьму шокер у отца, — она смеётся и поднимается на ноги. — А ещё лучше пневматический пистолет, которым он раньше воробьёв убивал. Так. Ладно. Я пойду перекушу и снова сваливаю к Мише, мы планировали заказать суши и купить немного пива. Не хочу пересекаться с предками.
— Ага, — снова бросаю я.
Сестра направляется к выходу, но в дверях останавливается.
— А ты обязательно поговори с Егором, поняла? Или я сама это сделаю.
— Да ладно, ладно, — выдыхаю я. — Всё нормально. Я была и не в такой жопе, так что не волнуйся.
Маша закатывает глаза и скрывается в коридоре, а я остаюсь в одиночестве на своей кровати думать о том, что же мне делать дальше. В одном сестра права: я должна рассказать о Малийском Штормову. И даже не для того, чтобы он меня защищал, а чтобы Егор был осторожным и не нарывался на неприятности. Может быть, проблемы смогут обойти нас стороной.
21
Зомб — А мы мешали любовь с табаком
Егор.
Я совершенно забиваю на приближающиеся экзамены, погружаясь в тренировки. Областные соревнования проходят для меня не так идеально, как я хотел бы, и поэтому сейчас у меня нет времени заниматься математикой. Мне совершенно не важно, сколько баллов я наберу на ОГЭ, а минимальный порог я с лёгкостью смогу набрать на тестах. Я собираюсь посвятить свою жизнь боксу, поэтому мне совершенно нет никакого дела до школы и всей этой суеты. Алгоритмы и сочинения по русскому не пригодятся мне в жизни.
Теперь моя жизнь поделилась на две части: тренировки и Соня. Иногда они пересекаются, бывает, проходят параллельно друг другу, а порой вообще смешиваются и превращаются в кашу.
Я прошёл на региональные соревнования, но с трудом вошёл даже в первую десятку. Восьмое место — это не то, на что я рассчитывал. Отец говорит, что моя защита провисает и что я слишком много даю себя бить, поэтому мы меняем стратегию наших тренировок. Я должен постараться на следующих спаррингах и выиграть главный приз: сто двадцать штук.
— Подними плечо и прижми к подбородку, — говорит отец. — Вот так, да. Держи плечи параллельно.
Я поднимаю левое плечо, а правое опускаю — это позволит мне избежать ударов в челюсть. Эта стойка сложная и непривычная, но в ней меня не сможет достать правый хук, зато я смогу с лёгкостью использовать свою руку.
— Плечо защищает челюсть, — говорит папа. — Стой боком к противнику, работай корпусом и ногами. Вот так.
Он показывает парочку приёмов, и я киваю.
— А зачем вот это? — я киваю на тросы, которые папа натянул на ринге от одного угла к другому. — Левшу пересмотрел что ли? — смеюсь я.
Отец закатывает глаза.
— Я не смотрел, — он отряхивает руки. — Будешь отработать уклонения от атаки. Смотри, — тренер в одному из натянутых тросов и встаёт к нему спиной. — Прислоняешься спиной, а затем уходишь под ними вот так.
Он нагибается, проходит корпусом под тросом и оказывается с другой стороны.
— Держишь угол параллельно, понял? — отец снова повторяет движение, подняв руки перед собой в защитной стойке. — Плавно в сторону. Вот так. Не забывай про плечо. Ставь им блок, это твоя защита. И коленями работай. Ноги особо не открывай от пола. Пусть противник промахивается. Давай ты.
Я шумно вздыхаю и встаю на место папы, прислоняясь плечами к тросу. Нагибаюсь и прохожу под ним, словно уходя от атаки.
— Медленнее, — командует отец. — Не спеши. Шаг, — я делаю движение. — Хорошо. Шаг, — снова прохожу под тросом. — Шаг, — опять повторяю то же самое. — Плавно. Шаг.
— Да брешишь, что не смотрел, — прохожу под тросом. — В точности всё как в фильме.
— Заткнись и отрабатывай, — раздражается папа.
Я усмехаюсь, но ничего не отвечаю. Не хочет признаваться, и не надо. В фильме чувак стал гораздо сильнее благодаря таким тренировкам, так что мне это только на руку. Новые приёмчики мне пригодятся.
