Четвёртое. После всемирного удивления Малийского, что на встречу пришла не Соня, а я с Матвеем, мы избиваем его, тем самым отомстив за выпускной, а как только услышим сирену, которую врубит Петровский, тут же линяем, чтобы создать видимость, что мы не при чём.
В итоге этого идиота ловят, а мы остаёмся не при делах.
По крайней мере так задумано.
Во всём моём плане есть несколько минусов, о которых не устаёт напоминать мне Матвей.
Во-первых, есть вероятность, что ни кореш Сони, ни Малийский не поверят в то, что Розина решила встретиться с ним, чтобы поговорить. Они должны быть настоящими придурками, чтобы купиться на это.
Во-вторых, территорию нужно выбрать безлюдную и спокойную, чтобы легко можно было устроить засаду. И будет как-то странно, если девушка позовёт Сашу на встречу в опасное для неё место после всего, что между ними было.
На Розину это всё не похоже.
И, в-третьих… да что угодно может пойти не так. Вплоть до того, что нам не удастся незаметно стянуть сотовый Сони.
— Может, просто свяжемся с ними и скажем, что хотим поговорить с Малийским и разобраться во всём? — предлагаю я. — Типа, кто победит, тот и получит Розину?
Матвей шумно вздыхает. Мы сидим у него дома и дорабатываем план нашей мести, который с каждым днём становится всё абсурднее. Чем дольше мы тянем с его исполнением, тем быстрее пропадает желание вообще ввязываться во всё это.
— Тогда потеряем преимущество. Он обязательно какую-нибудь подставу устроит, — говорит друг.
— Да он так и так её устроит. Он же не совсем дурак, чтобы верить в намерения Розиной поговорить с ним, — отмахиваюсь я, убеждая скорее себя, чем его.
— Кто знает…
Я ничего не отвечаю.
— Если бы был способ найти место, где он залёг на дно, было бы проще проследить за ним, — вздыхаю я. — Но выйти на него мы можем только через Розину. А как беспалевно и убедительно воспользоваться телефоном Сони, я ещё не знаю.
Матвей сидит за компьютером в самом тёмном углу своей комнаты, потому что свет режет ему глаза и заставляет голову болеть ещё сильнее. В помещении полумрак, шторы занавешены, и я с трудом могу разобрать плакаты, висящие на стене возле двери. Мы уже неделю мусолим тему на счёт Малийского и никак не можем прийти к единогласному решению.
— Возможно, нам нужна другая Розина, — бормочет друг, и я непонимающе смотрю на него.
Парень разворачивается на компьютерном стуле — я смотрю на Матвея, затем перевожу взгляд на монитор и вижу открытый профиль «вконтакте» сестры Сони, Маши. Я с ней особо не общаюсь. Так, виделись несколько раз, болтали по делу и всё.
— Не знаю, чувак, — вздыхаю я, облизывая губы. — Не уверен, что она согласится. К тому же может сестре слить.
— Попробовать стоит, — бросает Матвей. — Просто попросим помощи. Можно сделать так, чтобы Машка связалась с Малийским вместо Сони. Так будет меньше подозрений. Да и к тому же она может позвонить и поговорить лично, что не сможем сделать мы. Придумаем какую-нибудь причину для разговора. Ты ж вроде говорил, она психолог.
Я пожимаю плечом.
— Заканчивала вроде как, — задумчиво тяну.
Встаю с дивана и начинаю расхаживать по комнате. Здесь давно не убирались, кресло завалено вещами, на полу какие-то коробки. Бумаги на столе. Старый телевизор, древний разваливающийся магнитофон и куча кассет на полке. В детстве мы часто брали бумбокс и ходили по району, хвастаясь музыкой. Не знаю, к чему я это вспомнил.
— Попросим, чтобы она не говорила Соне. Она должна понять, что втягивать её бессмысленно. Тем более, она старше, должна что-то подсказать. Сколько ей? — не отстаёт Матвей.
— Не помню. Двадцать два вроде, — отрываю взгляд от магнитофона и поворачиваюсь к другу.
Он выглядит до дикости непривычно. Раньше парень был скромным и спокойным, не влезал в разборки и вообще старался вести себя мирно, не считая тех случаев, когда ситуация требовала более решительных мер, а сейчас он маниакально одержим местью. При чём не тому парню, который заехал ему монтировкой, а именно Малийскосму. Не знаю, что он к нему прицепился, это ведь мне надо рвать и метать, ища способ отвадить его от Розиной, а я дико спокойный и мне даже, признаться, плевать на Сашу. С учётом, что он не будет и дальше соваться к нам.
Но Матвей…
Это из-за травмы или он всегда был таким одержимым?
— Ладно, я попробую, — сдаюсь я. — Напишу ей.
— Сейчас, — он кивает на свой комп. — Она онлайн.
Я хмурюсь.
— Океу, дай со своего зайду, — вздыхаю я, понимая, что Матвей не отвяжется.
Друг поднимается со стула и уступает мне место. Неохотно заняв его, я выхожу из профиля парня и захожу в свой. Страница Сони Розиной первая в списке моих друзей, следом идёт Матвей и остальные. Я захожу на профиль своей девушки, ищу её сестру в списке родственников и открываю страницу Маши. Она онлайн с телефона.
— А что если рядом с ней Соня? — спрашиваю я. — Тогда спалимся.
Матвей облокачивается рукой о столешницу и хмурится.
— Спроси у Сони, что она делает.
Я вздыхаю и покорно возвращаюсь в диалоги. Пишу: «Привет, пупс. Чем маешься?»
Она отвечает почти сразу: «С Яной гуляю. А ты?»
«У Матвея».
— Видишь, сестра не с ней. Пиши, — настаивает друг, и я неуверенно морщусь. Чего он раскомандовался?
Возвращаюсь на страницу Маши и пишу ей сообщение:
«Привет, Маш. Есть разговор. Только Соне ни слова. Это на счёт Малийского».
Откидываюсь на спинку стула и немного кручусь на нём. Розина-старшая отвечает долго, поэтому я включаю музыку и начинаю листать новости, показывая Матвею угарные мемчики, но тот их, очевидно, не оценивает.
«Привет. Океу. Что за тема?».
«Хотим вытащить его и проучить за Матвея. Ты же в курсе, что с ним случилось?».
— Скажи, что лично нужно поговорить, — просит друг.
Я показываю ему рукой, мол, подожди чуток, и он начинает нетерпеливо постукивать пальцами по столешнице. Я не обращаю на него внимания.
«В курсе. А я при чём?».
«Нужна твоя помощь. Если ты не против, встретимся завтра? Обсудим. Ибо, если мы его не сдадим копам, то он вряд ли нас оставит в покое».
Маша читает сообщение и ничего не отвечает. Я уже думаю, что она против или что она уже сдала нас Соне, и дольки страха впиваются в мои лёгкие тонкими иглами.
«Ладно. Когда, где?».
Я смотрю на Матвея.
— После школы. Часов в пять возле Парка Славы, — предлагает друг.
Я киваю и пишу время и место Маше, после чего расслабляюсь и облегчённо вздыхаю.
