— Хочу ее увидеть, — призналась я.
На это его реакция была твердой, однозначной и предсказуемой, как падающий кирпич.
— Нет, — сразу сказал Хотен.
Когда он начинал разговаривать таким тоном, спорить было бесполезно. Но я все равно попыталась достучаться.
— Ты хоть представляешь, как ей одиноко и страшно? К ней даже маму не пустили!
— И правильно сделали, — припечатал ревизор.
— Если бы она была заразной, первым пострадал бы Найд и семья Волковых, — заметила я. — Но Волковы в порядке. А к Найду даже врача никто не потрудился прислать.
— Да, кстати, — пробормотал Хотен и взглядом поискал переговорник.
Трубка нашлась на кухонном столе, где она из последних сил мигала сигналом о необходимости подзарядки. Ревизор чертыхнулся и, выпутавшись из пледа, уселся крутить динамо-машинку.
А я обреченно поежилась: вот теперь разговор точно затянется.
— На твоем месте я бы рвался не в стационар, а из Временного городка, — словно спеша подтвердить мою правоту, сказал Хотен. — Больницу закрыли для посещений не просто так. Если причины и способы лечения не будут найдены в ближайшее время, в изоляцию попадет весь городок.
— Прямо с месторождением? — не поверила я.
В штреке — несколько килотонн самовозобновляющейся, чистейшей магии. Хочешь — запитывай четыре села, хочешь — построй еще четыре за одну ночь, не напрягаясь. Кто откажется от такого количества энергоносителя просто потому, что он пару раз взбрыкнул? На кону слишком ценные ресурсы, чтобы дюжина человеческих жизней имела большее значение. Только не в масштабах государства.
— Прямо с месторождением, — хладнокровно подтвердил Хотен.
Я не удержалась от скептического хмыканья.
— Ратиша, — устало вздохнул ревизор, — еще несколько дней — и даже я отсюда не выберусь. Если появится угроза эпидемии, не спасут ни звание, ни заслуги.
В этом я и так не сомневалась. Как и в том, что если я приму покровительство Хотена, брошу работу и осяду где-нибудь образцовой домохозяйкой, то буду жалеть об этом всю жизнь.
Кто-то создан вить гнезда, творить уют и слушать детский смех. А кто-то увидит в этом только рутину и постоянный день сурка.
Я не испытывала иллюзий на свой счет.
— Насчет анализов Найдена я позвоню через полчаса, — пообещал Хотен. — А пока не будет результатов, пожалуйста…
— Я только что от него, — сразу перебила я. — И была у Велиславы весь день перед тем, как сдавать кровь. Не бросайся в крайности, ладно? Найд тоже переживает о Велиславе. Но у него даже переговорника нет. Может, он тоже захочет что-нибудь ей передать? Записку же можно?
Хотен уставился в потолок и страдальчески вздохнул, не переставая крутить ручку динамо-машинки, чтобы зарядить переговорник.
— Вот записки от хахалей ревизоры третьего чина на режимные объекты еще не таскали, — пробурчал он.
Но уголки губ у него уже подрагивали, и я поспешила поинтересоваться:
— То есть записки от соседок уже были?
— Нет, но на фоне записок от хахаля они меркнут, — проворчал ревизор и все-таки улыбнулся.
Найденыш же ухитрился извернуться так, что померкли даже записки от хахаля. Он попросил передать Велиславе собственноручно вырезанный браслет. Цветочком.
А наутро пропал.
Специально вызванный ради Найда врач безрезультатно померз с четверть часа у запертого купола Велиславы и, не выдержав, поскребся в мой. Я как раз собиралась выезжать в проектное бюро, но ради такого не поленилась отыскать запасной комплект ключей, на всякий случай оставленных мне соседкой.
«Всякий случай» вряд ли включал в себя пропавших любовников, но факт оставался фактом. Домик Велиславы пустовал. А купол оказался заперт снаружи, несмотря на то, что у Найдена ключей не было, а сама подруга не покидала стационар.
Уйти куда-то с заштопанной спиной — вполне в духе моего найденыша. Если бы своими глазами не видела два стежка несколько пониже этой самой спины, даже не удивилась бы. Найден никогда не отличался излишней усидчивостью, и однообразные дни в четырех стенах его заметно угнетали. Мало ли куда его могло понести со скуки?
Но уйти со швом на заднице, без ключей заперев и купол, и домик, — это был фокус, достойный столичного цирка.
Он же даже по дому ходил исключительно мелкими шажками и сидеть не мог!
По привычке попытавшись позвонить Велиславе — не говорил ли ей найденыш, что куда-то собирается? — я выслушала череду длинных гудков и, ругнувшись, отсоединилась. Зато Хотен взял трубку почти сразу — и немало удивился новостям.
— Только перед выездом в стационар с ним разговаривал, — сообщил мне ревизор. — Никуда он не собирался. Да и как?
Меня тоже чертовски занимал этот вопрос.
— Ладно, вечером еще раз загляну, — решила я и виновато развела руками перед продрогшим врачом.
Тот устало выругался и ушел. А я с тяжелым сердцем уехала в бюро.
После восстановления архивного экземпляра документации делать там было решительно нечего. Проектные работы по месторождению № 3 приостановили, с Первого еще не поступило никаких данных — но контракт обязывал всех сотрудников находиться на месте. Этим воспользовались следователи, оккупировав комнату психологической разгрузки и учинив в ней продолжительные допросы.
Меня уже никто не трогал, но я все равно здорово сомневалась, что теперь кто-нибудь сумеет использовать комнату психологической разгрузки по прямому назначению. По крайней мере, спокойно пройти мимо не получалось даже у меня.
Проектное бюро бурлило и полнилось слухами, лишний раз подтверждая правоту Найдена: псевдонаучные теории множились, как кролики, а коварного шпиона, по мнению секретариата, можно было найти чуть ли не под каждым столом. Сначала я пробежалась по этажу, собирая особо отличившиеся варианты, но это занятие быстро мне наскучило, и я вернулась в свой отдел.
«Когда коту нечего делать, он лижет яйца, а когда нечего делать проектировщику, он читает нормативную документацию», — невоспитанно, но метко говорила Велислава. Я подтвердила и ее правоту, зарывшись в базы по проектированию станций подключения к магическим месторождениям.
К моему удивлению, строительные правила успели обновиться. Я сообщила об этом Любови Казимировне («Да что они там, в Госмагстандарте, нормы с любовными романами попутали, так часто их клепают?!» — проворчала проектировщица и тоже уткнулась в голограф) и углубилась в чтение.
По всему выходило, что и спроектировали, и собрали станцию точно по букве закона, что уже тянуло на магию и чудо. Но никак не объясняло, почему задвижки начали травить.
Значит, давление в шахте и впрямь скакнуло выше шестидесяти трех бар?
Я недоверчиво хмыкнула и полезла в Сеть. С чем могут быть связаны настолько мощные скачки давления в магическом месторождении?
