— А на станции подключения ты рассчитывал на Дарена Куца? — проигнорировав совет, ровным голосом спросила я.
— Хоть на кого-нибудь, — пожал плечами найденыш. — Но там колотило всех. Кроме тебя.
Я тоже мерзла. Но это было как-то… на втором плане. Совершенно неважно.
— Я считала тебя героем, — тихо созналась я. — Спасителем.
Опрометчиво съеденный суп подкатил к горлу, желая взглянуть на оного героя, и я замолчала, приложив все усилия, чтобы предотвратить эту встречу.
— Тиш… — беспомощно выдохнул найденыш. — Я… есть еще кое-что.
Найд помедлил и с болезненной, кривой усмешкой поставил передо мной пустой стакан. Я молча проводила его взглядом и положила руку на Тайкин загривок.
— Ты, наверное, замечала, что я иногда… слишком чутко реагирую на все, что с тобой происходит?.. Да и обратный процесс уже должен был начаться, в смысле… — он взлохматил волосы на затылке и обреченно зажмурился. — Ты начнешь чувствовать мое настроение так же, как я — твое. Постепенно — все сильнее. Это иногда случается, когда делишься магией напрямую, из организма в организм. Что-то вроде эмпатической связи.
— Ее можно разорвать? — на автомате спросила я, перебирая пальцами шерсть.
Найден на мгновение застыл, и меня ощутимо кольнуло чужой обидой.
— Не знаю. Варя и Сот никогда не пытались, а со мной это впервые. Тиша, я не хочу тебя терять. Ты… я понимаю, что сейчас все воспринимается в штыки, но, прошу тебя…
Я подняла взгляд от своих пальцев, зарывшихся в густую рыжую шерсть на Тайкином загривке, и улыбнулась одними губами.
— Я тебя уже потеряла.
Найден, которого я знала, — разухабистый, смешливый, вечно попадающий в идиотские истории, — оказался всего лишь личиной, образом, призванным обмануть расслабившихся обывателей. А настоящий Найден отталкивал и пугал — может быть, оттого, что мне не хотелось верить, что меня тоже водили за нос, и все мои воспоминания о нем — фальшивка.
На моей кухне действительно хозяйничал эльфийский шпион. О чем он думал, когда лепил пирожки и вышибал заглушку в куполе, чтобы установить генератор? Зачем баловал Тайку, очаровывал меня, если достаточно было всего лишь проверить, выдерживаю ли я контакт с магией? Ради чего было занимать столь значимое место в моей жизни?
За что?
Эмпатическая связь — как и любая другая — с найденышем не радовала, но оказалась на диво удобной: по крайней мере, ничего не пришлось объяснять. Найден и так чувствовал, что меня от него с души воротит, и отлично понимал мое нежелание прислушиваться к его просьбам.
— Что со мной будет? — спросила я. — У Ивиш есть свой интерес?
— Есть, — не стал отрицать Найден. Теперь даже голос звучал, будто чужой. — До сих пор в ее теорию не верили, и ей не позволяли набирать добровольцев среди эльфов, а весь эксперимент, собственно, затевался ради того, чтобы научить соотечественников пользоваться магией. Маме понадобится наглядная демонстрация, что в живых остались не только все человеческие дети с татуировками, но и ты, не подвергшаяся никаким вмешательствам. Возможно, потом демонстрацию придется повторить перед князем.
— И это все? — дрогнувшим голосом спросила я, не сразу поверив. — Ради одного-двух цирковых представлений ты разрушил всю мою жизнь?!
В груди пронзительно защемило, но я даже не могла сказать, чье чувство это было — мое или его.
— Ненавидь меня, если так легче, — болезненно улыбнулся найденыш. — Но похищение было единственным способом, гарантирующим твою жизнь. Ты же понимаешь, что с изрядной долей вероятности не узнала бы о просыпающихся драконах, пока не стало бы слишком поздно? Города на месторождениях погибнут первыми, если люди не остановят добычу…
— Здесь есть Сеть? — перебила я. — Если да кабы… нет ничего проще: если отчет Ивиш опубликовали, все новостные порталы уже пестрят крикливыми заголовками. Если нет — не исключено, что доказательств у вас попросту нет, и правительство не спешит поднимать панику.
Найден дернул здоровым плечом и достал свой переговорник. Батарея почти разрядилась от холода, но прибор упорно светил экраном на последних процентах заряда, — и я вынужденно заткнулась.
Крупный заголовок был только на федеральном новостном портале. Остальные молчали, то ли не добившись подробностей, то ли попросту не поверив, что Штильград готов поставить крест на эпохе магии и вернуться к смердящим жидкотопливным двигателям.
— Что ж, ты все-таки мог меня оставить со спокойной душой, — цинично заметила я. — А вот что ты будешь делать, если Свершившийся Союз решит выбить из Альго-Сай-Тара секрет переработки твердой магии и по пути захватить украденные запасы? Повод у нас уже есть. Преотличный.
Тайка негромко тявкнула и завиляла хвостом, и я снова потрепала ее по загривку.
— Предложу тебе отобрать у Союза повод начинать полномасштабную войну, — в тон мне отозвался Найден.
— Вернешь меня домой? — не поверила я.
— Нет, — честно ответил он. — Начну войну информационную.
— Сделаешь вид, что меня никогда не было? — хмыкнула я.
— Нет, — повторил найденыш. — Запущу в нужную среду новость, что похищения не было, а ты сбежала со мной добровольно.
На этот раз он все-таки не сумел поймать стакан, и тот гулко ударил его в лоб, заставив пошатнуться. Тайка дернулась и отскочила, громогласно выразив свое недовольство, и я до боли вцепилась пальцами в скамью, чтобы голос дрожал не так заметно.
— Что, серьезно? Трогательная история о любви, которой не страшны межгосударственные границы, подписка о невыезде и гражданский долг? Да какой идиот в это поверит?!
А ведь не так уж их и мало, идиотов. Я-то поверила…
А для того, чтобы зародить сомнения и потянуть время, хватит даже такой ерунды — особенно если подойти к задаче творчески. Рассказать, к примеру, об эмпатической связи, найти во Временном городке свидетелей нашего романа, выспросить пару-тройку жареных подробностей, — а то и провести скромную церемонию, фотографии с которой будто бы случайно ускользнут в Сеть…
Я действительно могу это сделать. Подыграть, чтобы предотвратить конфликт.
Не это ли — гражданский долг? Только… что со мной будет потом?
— Как тебя зовут-то хоть? — устало спросила я, откинувшись на спинку. — Охранник не понял, о ком я говорила, когда я назвала тебя Найденом.
— Найденом и зовут, — чуть удивленно ответил он. — Просто эльфы для удобства переводят наши имена на альго. А мама всегда называла союзным вариантом, к нему я и привык. Но если услышишь, как кто-нибудь говорит про Инриша — это тоже я.
— Инриш, — повторила я. — Мне нужно побыть одной. Хотя бы и в камере. Особенно если там есть где зарядить переговорник.
— Твой же все равно не ловит, — настороженно заметил найденыш, покорно поднимаясь на ноги.
