Предлагать это было низко по любым меркам. Но если выбирать между охранником за дверью вкупе пешими спусками с тридцатиметровой высоты минимум два раза в день и домом Найдена…
— Ты же не рассчитываешь, что я стану с тобой спать? — на всякий случай уточнила я.
Он отвернулся, пряча болезненную усмешку.
— Я уже слишком хорошо улавливаю, что ты чувствуешь.
Я помедлила, и Тайка нетерпеливо оглянулась, намекая, что узкий изгибающийся коридор в любой момент может стать еще неуютнее.
— Как давно начала устанавливаться эта связь? — все-таки спросила я, догоняя их.
— Скорее всего, с первого же дня, — покосившись на меня, признался найденыш. — После общения с Агнием у меня был… ну, полагаю, ближайшим термином будет «передоз». Я фонил газовой магией, а ты оказалась слишком близко.
— Будет еще сильнее? — осторожно уточнила я. — Потому что…
Ему действительно было плохо. Не то чтобы Найд ждал, что я приму его с распростертыми объятиями, невзирая на все перипетии и тонкости, — но то отторжение, которое он улавливал каждую секунду рядом со мной, отзывалось болезненным разочарованием, укутывало серым покрывалом бессонницы и лишало опоры.
А чужие переживания — решительно не то, что мне требовалось, чтобы найти выход из сложившейся ситуации.
— Будет, — не стал обнадеживать меня найденыш. — Прости. Я пока не нашел ничего об эмпатическом резонансе. Если хочешь, можем после обеда заглянуть в местную библиотеку и просмотреть литературу на соответствующую тему.
— Снова мифы и легенды? — обреченно уточнила я.
— Традиционная для эльфов система передачи информации, — пожал плечами Инриш. — У студентов по обмену вечно с ней проблемы.
Я боялась себе представить, какие. Это когда про тепловые удлинения трубопроводов рассказывают с точки зрения повеления древних богов и подвигов славных хвостатых героев?
— А у тебя? — не без надежды поинтересовалась я.
— А я никогда не получал высшего образования, — пожал плечами Найден, — так что оценить мою манеру работы с библиотечными источниками было некому. Но, смею надеяться, регулярное общение с профессором магологии и детство в Сайтарском университете даром не прошли.
Я недоверчиво хмыкнула. Даже не столько потому, что сейчас его речь, не приправленная традиционными для Временного городка словечками, звучала как минимум на бакалаврские корочки, сколько…
— Серьезно? Кто вообще сейчас обходится без высшего образования?
А вот эту улыбку я знала. Смешливую, асимметричную, поднимающую только один уголок губ и щурящую исключительно правый глаз.
— Как — кто? Разнорабочие. Шахтеры. Охранники… на какую еще роль может сгодиться такой располосованный лось, как я?
Порядочник низшего чина. Повар. Продавец. Пекарь. Спаситель девиц, лазающих по магическим месторождениям, вне зависимости от наличия или отсутствия хвоста…
Вор и чертов шпион.
— Кстати, а куда ты уезжал из Временного городка, когда Хотена начали подозревать в твоем убийстве? — вспомнила я.
Найден хмыкнул и открыл перед Тайкой округлую деревянную дверь, впустив в сумрачный коридор порыв ветра, пахнущего влажным мхом и утренней свежестью.
— В Мальву. Эта, как ты выразилась, «упоительная история» была чистой правдой.
— …не считая самопроизвольно взорвавшегося бака с магией? Что тебе могло понадобиться в Мальве?
— Я не могу взаимодействовать с жидкой фазой, — напомнил Найден, обернувшись в проеме. — Для этого нужно быть тобой. Бак и правда взорвался от удара. Ну, возможно, удар был сильнее, чем я описывал… А Мальва — ближайший открытый город ко Второму. Я выбрался из Временного городка, с помощью магии сформировав преломляющее свет поле, чтобы меня не заметили на воротах — оттуда, кстати, и лужа крови за домом. Я, между прочим, ее как следует закопал, но Лют этот твой… — найденыш со вкусом ругнулся и вздохнул. — А в Мальве меня и правда не приняли, и я подумал, что никогда не поздно вернуться на Третье и все-таки закончить проверку.
И стащить несколько тонн магии. Как получится.
В рассеянном утреннем свете шрамы на лице и горле почти не были видны. Зато крупные, правильные черты лица и отливающие темным рассветным золотом волосы, обрисованные тенями очертания плеч и талии — сразу бросались в глаза.
Красивый. Не по общепринятым меркам — но приковывающий взгляд хищной пластикой движений и внутренней энергетикой крупного зверя в засаде. Теперь-то понятно, откуда они взялись…
Вор и чертов шпион.
— Мама ужасно рассердилась, когда узнала, что я вернулся к тебе, — признался Найден и ностальгически улыбнулся. — Она считала, что нужно сконцентрироваться на тех, кто работал непосредственно на месторождении — если не на шахтерах, то на строителях или монтажниках. А я узнал, что ты разругалась с Хотеном, и не смог удержаться.
— Ты солгал, — напомнила я и отвернулась. — Велислава тебе не звонила. Вы не расставались.
Тайка тем временем завершила круг почета за открытой дверью и разразилась негодующим лаем на что-то — или кого-то — наверху. Не дожидаясь ответа — а Найден его явно не мог подыскать — я вышла на свежий воздух и попыталась определить причину собачьей истерики, но не смогла, сраженная осознанием, что все это время находилась в стволе невероятно толстого и высокого дерева. Живого, что вообще ни в какие ворота не лезло.
— Белки, — неверно поняв причину моего замешательства, пояснил найденыш. — Их здесь много.
Я едва не поддакнула, что их здесь действительно много — и на удивление крупных, — но вовремя заткнулась.
Даже в мыслях это прозвучало как-то… расистски. Как из прошлого века. Кажется, я начинала понимать, откуда растут ноги у нетерпимости ко всему чуждому, — переизбыток непонятного в повседневной жизни никому не добавляло терпения и любви к ближнему своему. Но и немотивированная (хоть и легко объяснимая) агрессия не делала мне чести.
— Тайка, честное слово, я тебя вывела несколько за другим, — напомнила я ей.
Хотя, надо признать, теперь любое выяснение отношений с леди Ивиш будет вызывать у меня весьма стойкую и однозначную ассоциацию. Но Тайку это, как и следовало ожидать, волновало мало — в отличие от белок, привольно снующих по ветвям. Я шикнула на собаку, не особо надеясь на эффект, и обреченно вздохнула.
Нужно было что-то делать. Решать. Учиться.
У него.
У него, каждым вздохом бередившим воспоминания о тепле и уюте, о возвращении в дом, где тебя ждут. У него, с его несимметричной улыбкой, жесткими ладонями, россыпью белых шрамов на спине, холодной татуировкой и чертовски однозначными надеждами, которые он даже не пытается скрывать — при всем том невольном взаимопонимании, возникшем между нами.
У лжеца и предателя.
