— Лют, — я сглотнула и прижала ладони к пылающим щекам. — Я знаю, как заставить Найдена совершить глупость. У тебя шпилька с собой?
Черт, попробовать стоило только ради того, чтобы увидеть выражение лица Люта в этот момент!
Глава 8. On the spur of the moment*
*(англ.) под влиянием момента, внезапно, спонтанно
— Нет.
В первое мгновение мне показалось, что я ослышалась. Но Лют был тверд и холоден, как магический кристалл, и, кажется, злился.
— Почему? — все-таки рискнула спросить я.
Особист откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди — и в этой позе вдруг стал удивительно похож на Хотена, решительно настроенного донести до окружающих, в чем они не правы. Я уже приготовилась накладывать воображаемую повязку на свое пострадавшее самолюбие, но начал Лют отнюдь не с бескомпромиссной критики.
— План хорош, — признал он и до побелевших костяшек сжал пальцы в кулак. — Найдена воспитывали эльфы, и он действительно эмоционален и порывист, как его приемные родители. Спровоцировать его, заставив ревновать — проще простого. И место, пожалуй, неплохое: Ярина не прочь посплетничать с гостями, а ее гости — контингент специфический… и где-то среди них — «крыса», сливающая сведения лазутчикам. Такая информация, как твой роман, точно не оставит равнодушным ни мой отдел, ни Найдена.
Особист покрутил кулаком, воинственно торчащим из-под локтя, и перешел к неприятной части:
— Но это не сработает. Прости, но ты не настолько хорошая актриса, чтобы обмануть Ярину, не говоря уже о самом Найдене.
— Найдена я как-то сумела провести, — обиженно заметила я, — когда заманивала его к магистрали… — и осеклась.
— Вот-вот, — покивал Лют, поморщившись — воспоминания о том дне у него тоже были не особо радужными. — С тех пор ваша эмпатическая связь усилилась, и провести его еще раз будет гораздо сложнее. Но прежде, чем сплетня дойдет до Найдена, тебе придется выступить перед Яриной, которую господин заместитель увел из службы психологической поддержки МагКонтроля. Без шансов, Тиш. Хочешь ты мужчину или нет, написано у тебя на лбу крупным шрифтом.
— Кто бы Радиму на это намекнул, — пробурчала я и упрямо добавила: — Я смогу, Лют.
— Да ну? — сердито сощурился особист. — Продемонстрируй-ка. Поцелуй меня.
Невесело ухмыляться он начал, кажется, еще до того, как я вздрогнула и подалась назад, упершись лопатками в спинку стула. Но от комментариев воздержался, принявшись молча составлять опустевшие тарелки на поднос.
— Лют, я…
Особист громко звякнул ложками, сгружая их к тарелкам, и досадливо поморщился, сразу прервав мои оправдания:
— Тиш, я понимаю, почему тебе нравится эта идея. Но если мы попытаемся ее осуществить, особенно сейчас… подумай, как это будет выглядеть со стороны. Как только я попытаюсь тебя поцеловать, ты шарахнешься. Может быть, не сильно, если прижать тебя покрепче, то просто трепыхнешься и вспомнишь, ради чего все это затевается. Но Ярина заметит. Ей покажется, что я тебя заставляю. Об этом она болтать с гостями не станет, скорее, съездит мне по мозгам при случае — а нас интересуют именно слухи. Куда благоразумнее будет попросить ее запустить сплетню о том, чего она не видела. Но посвящать ее в детали мы не имеем права, а Ярина не станет просто так очернять тебя левой интрижкой, если ты сама не выступишь с этой идеей. А теперь — представь, что тебе нужно попросить едва знакомую женщину сообщить ее знакомым, что ты начала встречаться с их знакомым. Посмотри в зеркало и прикинь, кто поверит, что ты делаешь это добровольно.
— А если попробовать запустить сплетню через кого-нибудь другого? — неуверенно предложила я.
Особист на мгновение прикрыл глаза и замер.
— Тиш, ты, к слову, помнишь, что я говорил о ложных надеждах?
Кажется, я покраснела.
— А кто мне тут подробно изложил, что ни черта они не ложные?
— Женщина, ты меня провоцируешь, — протянул Лют и подхватил уставленный посудой поднос. — Сейчас вернусь.
Я проводила взглядом его фигуру, облизала пересохшие губы и обреченно уткнулась лицом в скрещенные на столешнице руки.
Похоже, если бы где-нибудь проводились соревнования по неумению выстраивать человеческие отношения, я бы на них не попала, мимоходом обидев организатора и сама того не заметив, пока тот не счел бы необходимым натыкать меня носом.
Лют относился ко мне серьезнее, чем я того заслуживала. И, если начистоту, он мне тоже нравился — причем давно — но…
Все мои отношения — это одно большое «но».
— Всю жизнь мечтал, чтобы красивые девушки по мне страдали и выпрашивали поцелуи, — обреченно вздохнул Лют надо мной. — Но причины почему-то представлял куда более романтичные.
Я не слышала ни шелеста занавесок, ни его шагов, а потому вздрогнула от неожиданности и покраснела еще сильнее.
— У меня встречная идея, — объявил особист и поставил передо мной пакет с пищевыми контейнерами. — Есть вариант, как заставить Найдена взревновать безо всяких поцелуев на публику. Просто поужинай у меня.
Я вдумчиво изучила отпечатанный на пакете цветочек и наивно поинтересовалась:
— А вот это, значит, со мной обсуждать было необязательно, можно сразу покупать ужин?..
Общежитие командного состава оказалось на удивление уютным и теплым местом. Оно стояло на отдалении от центра месторождения, и до того, как сюда добралось холодное пятно, вокруг здания успели соорудить цивильную парковку (сейчас невостребованную) и даже детскую площадку, на которой с приходом морозов возвели ледяной городок с роскошной высокой горкой.
А у меня и каталки нет.
— Видела бы ты себя сейчас, — посмеялся Лют, уверенно подтягивая поближе к себе не на шутку заинтересовавшуюся детскими играми Тайку. — Хочешь, научу плохому?
Я с подозрением покосилась на особиста — и пять минут спустя с визгом и хохотом съезжала с ледяной горки на уже изрядно потрепанном листе картона, лично откопанного Лютом в игровом домике. Тайка честно понаблюдала за мной раз, другой — а потом так рванулась следом, что едва не опрокинула лицо третьего чина в сугроб.
Лицо сурово воткнуло в сугроб пакет с ужином, обругало нас маньяками и повело собаку кататься с горки.
Игравшую на площадке ребятню это привело в еще больший восторг, чем собственно Тайку. Не успела я озадачиться по этому поводу, как «дядя Лют» наглядно продемонстрировал, что умеет скатываться с горки стоя и склонен учить плохому не только впавшую в детство проектировщицу, но и ее собаку и вообще всех подвернувшихся под руку — кроме, разве что, совсем малышей (которым, впрочем, особист не сходя с места подкинул идею съехать паровозиком).
К ним-то я и присоединилась, быстро убедившись, что с моей координацией стоя можно разве что расквасить нос, и хорошо еще, если только себе. Зато Тайка в своих стильных кроссовках так уверенно держалась на четырех лапах, будто каталась с горок всю жизнь — и проблемы имела исключительно с торможением.
