— Я бы начал тебя пилить за заявление о переводе в Особый отдел, но, по совести, тебя бы выцарапали из любого, — нехотя признал Лют и поцеловал меня в макушку. — А меня все равно отстранят, так что…
— Тебя — что?! — я даже отступила назад, чтобы посмотреть ему в глаза, в наивной надежде, что он шутит.
Но Лют был серьезен.
— Меня отстранят, — повторил он. — Рано или поздно в верхах возникнет вопрос, почему я приказал охранять тебя в засекреченном подвале, а не в любом другом приспособленном для этих целей помещении. Заговорят о чрезмерной личной заинтересованности в этом деле, и, черт побери, будут правы. Потом, вероятно, всплывет пара-тройка грязных историй среди чинов среднего порядка, которых я использовал, чтобы добиться своего места, и я лишусь покровителей. Тогда у тебя попытаются отобрать магию, но… ты всегда можешь отдать меньше, чем у тебя есть, и сделать вид, что это все. Проверить твои слова сможет только Хотен, а он не станет тебя подставлять.
— Хотен?.. Ну конечно. Где бы вы так быстро нашли другого мага… — обескураженно протянула я, чувствуя себя пушинкой на ураганном ветру — меня куда-то несло, швыряло, закручивало до потери ориентации, и я ничего не могла с этим поделать. — Давно он здесь?
И скривилась, получив очередной щелчок по носу.
— Столько, сколько нужно, — привычно отбрил Лют. — Сейчас важно другое. Меня отстранят, а Хотен не станет подставлять тебя, но и подставляться сам — тоже. Тебе прикажут поехать с Найденом, и нужно либо придумать, как скрыться сразу после колыбельной для дракона, либо подготовить пути отступления из Кворры… — он осекся, сделал пару глубоких вздохов и все-таки спросил: — Ты же захочешь вернуться ко мне?
На мгновение я почувствовала себя так, будто мне передалась вся эмоциональность Найдена, и стоило невероятных усилий не заорать во всю глотку. Но наружу в итоге не прорвалось ни звука.
Оно и к лучшему. Я все равно не знала, что сказать.
Зато вдруг удивительно отчетливо осознала, что не хочу ничего решать. Мне хотелось спрятаться за Люта, как за каменную стену, чтобы меня не касались никакие проблемы Союза, дракона и Найдена. Я знала: стоит попросить, и особист пошлет к чертям и свою работу, и свою преданность делу — и выкрадет меня сам. Спрячет, пусть и ценой своего устроенного будущего, — да хоть в той же Кворре, где угодно, он справится, он сможет, он сильнее…
И уж точно не заслуживает, чтобы одна трусливая слабовольная девица, ради которой он уже и так совершил невозможное, лишила его всего, чего он сумел добиться.
Я молча скользнула к нему под руку и запрокинула голову. Лют улыбнулся — как-то беспомощно и нетрезво — и поцеловал меня, лихорадочно стиснув в объятиях. Я нащупала пряжку ремня на его штанах, но опередить особиста мне, как обычно, не светило — и без штанов первой осталась я сама.
— Уверена? — на последнем проблеске благоразумия спросил Лют, на мгновение остановившись. — Ты ведь правда жалеешь о прежней жизни, а я никогда не смогу тебе ее…
Не давая себе задуматься, я прикусила его нижнюю губу и нетерпеливо закинула руки ему на плечи. Особист скользнул взглядом по полкам кладовой, тоже признал их слишком хлипкими и, подхватив меня, прижал спиной к стене. Я вскрикнула — должно быть, слишком громко, потому что Лют поспешил заткнуть меня привычно жестковатым поцелуем — и нетерпеливо подалась ему навстречу.
К черту!
К черту МагКонтроль, Найдена и перспективных магов! К черту меньшее зло во имя всеобщего благополучия, и всеобщее благополучие — тоже к черту…
Пусть все убираются к черту. Все, кроме него.
Особенного. Грубого, ядовитого, невыносимого, всегда готового прийти на помощь, стать мне опорой, когда казалось, что от меня отвернулся весь мир и земля уходит из-под ног. Того, кто без единого сомнения пожертвовал своей карьерой, репутацией и достижениями — ради того, чтобы я была в безопасности.
Я не хотела быть в безопасности. Я хотела быть в его руках — но и это, по счастью, он был готов мне дать.
— Мне нравится твоя реакция на стресс, — одобрил особист, усаживаясь на собственные штаны, валяющиеся на полу. Я забралась к нему на колени и довольно щурилась.
Лениво было даже спрашивать, откуда он прознал, что это был именно стресс. Наверняка какие-нибудь особистские штучки, недоступные для людей с нормальным инженерным образованием.
— У меня так часто бывает, — пригрозила я ему.
Лют фыркнул и запустил руку мне под свитер, неторопливо поглаживая поясницу.
— Ты же не рассчитываешь, что я проявлю благородство и не буду этим пользоваться?
— Я рассчитываю, что ты проявишь благородство и будешь этим пользоваться, — пробормотала я, невольно выгибаясь под его рукой. — В противном случае я могу начать стресс заедать, а это процесс неконтролируемый.
— Договорились, — хмыкнул особист, задирая мой свитер повыше. — Ты правда…
— Вернусь, — твердо пообещала я.
Его рука замерла под моей левой лопаткой — а потом с излишней силой притиснула меня к особисту.
— Тебе повезло, что я еще не полноценно влился в твою эмпатическую связку, — шепнул Лют, для надежности подгребая меня еще и левой рукой. — Знала бы ты, как я жалею, что выполнил приказ и принес-таки этому гаденышу магию, и он не подох… да я нападающему памятник поставить готов!
— Снежную бабу слепи, — посоветовала я.
— Бабу? — насторожился Лют.
— Ну да, — подтвердила я. — Если нападающий оскорбится и примется вносить исправления, значит, это был мужчина… не смейся, меня болтает!
Но от тряски меня спасла отнюдь не сознательность особиста, а его зазвонивший переговорник. Лют завозился, выуживая трубку из кармана штанов — и ошарашенно уставился на экран.
— Вот бы все разыскиваемые личности себя так вели, — прокомментировал он и принял вызов прежде, чем меня порвало от любопытства и невозможности рассмотреть изображение на экране. — Да, Радим Ильич?
В переговорники особистов встраивались все последние технические новинки, призванные сохранить конфиденциальность информации от гражданских и при этом не оставить никаких тайн от МагКонтроля. Экран разблокировался только по отпечатку пальца и сверял лицо владельца с базой данных, но все равно выдавал нормальную картинку только с определенного ракурса; при разговоре обязательно производилась голосовая идентификация и, само собой, прослушка. Разумеется, и речи не могло быть о том, чтобы голос собеседника особиста можно было расслышать со стороны.
Но Радим заорал так, что мгновенно ввел в курс дела не только меня и Люта, но и половину персонала больницы, невзирая на все степени защиты.
— Лют, Тиша!! Тиша в опасности!
Глава 14. More than meets the eye*
*(англ.) что-то, что сложнее, интереснее, чем кажется поначалу
