Марк вздрогнул и возмущенно подался вперед. Я улыбнулась кончиками губ, и не думая отрицать, что приказала следить за подозрительным талботом.
— Ну ты и… — Марк осекся и раздраженно передернул плечами. — Как Ланс тебя терпит вообще?
Я подавилась нервным смехом, но быстро посерьезнела.
Может быть, без меня Лансу тоже было еще сложнее, чем со мной. Я знала только, что он всегда возвращался — разъяренный или смирившийся, придумавший какой-нибудь безумный способ добиться своего или справившийся без моей помощи. Раз за разом.
Я никогда не спрашивала, почему.
— У тебя будет шанс поинтересоваться у него лично, если ты не передумал идти со мной в Алдеан, — напомнила я. — Но раз уж в корпусе Крыльев были такие неожиданные перестановки, мне нужно сделать пару звонков.
Марк махнул рукой — «твори, что знаешь, кажется, я тут вообще для мебели» — и, отвернувшись, так уставился на запеченное мясо, как будто рассчитывал если не испепелить его взглядом, то хотя бы хорошенько поджарить. Я устало потерла лоб и ушла названивать в «Веточку омелы».
Томная Эва была занята на втором этаже и к администраторской стойке не подошла, но снявший трубку Рин пообещал передать ей, что списки магов от Керен можно переслать только Марку Ар-Нариллю, а Королевские Крылья необходимо вычеркнуть из числа доверенных лиц — но так, чтобы сами они об этом не догадались. На всякий случай заставив Рина записать все сказанное, я прервала разговор и еще с полминуты стояла над телефоном, собираясь с духом.
В старой кофейне трубку не брали так долго, что я уже почти отчаялась, но тут до аппарата снизошел запыхавшийся бариста — а потом и такая же взмыленная Керен.
— Ты! — страдальчески взвыла подруга в трубку и одарила меня продолжительной тирадой. За вычетом нецензурной брани, звучала она как: «Ты все это время знала!» — и обладала эффектом, способным свернуть в трубочку все уши Далеон-Тара. — Значит, я полгода костерила будущего короля на чем свет стоит, а ты!..
— Он не был принцем, — напомнила я, по-идиотски обрадованная тем, что Керен хотя бы со мной говорит, а не отгородилась стеной молчания, как это бывало при наших ссорах. — А костерить на все лады воров — совершенно нормальная линия поведения.
По ту сторону повисло молчание, а потом раздался нервный смешок:
— Правительство и так часто обвиняют в воровстве и взяточничестве, а теперь королю и возразить-то будет нечего! Лави… давно ты знаешь?
Я прижала трубку плечом и вынула ежедневник, чтобы внести письменные поправки в списки.
— Где-то с полгода и знала, — и, смущенная взрывом хохота в трубке («Шустрый Ланс, надо же, действительно шустер!»), добавила: — Не в том смысле. Я просто заметила, что он очень похож на короля в профиль.
На самом деле, не так уж просто: сначала мне пришлось набросать на бумаге не дававший мне покоя портрет Ланса — а потом, шутки ради, попробовать совместить его с перерисовкой королевского профиля с серебряной монеты. Когда королевские носы совпали почти один в один, стало уже не до шуток.
— А он что сказал?
— Керен, за кого ты меня держишь? — возмутилась я. — Я что, должна была пойти и в лоб спросить, кем он приходится королю? Естественно, я молчала!
А потом как-то невовремя зажгла свет в спальне и получила донельзя наглядное подтверждение своим догадкам. Но об этом я Керен рассказывать точно не стану, а то она лопнет со смеху, представив мою физиономию в тот момент. Ланс-то, поди, не лопнул только потому, что напряженно ждал девчачьего визга — и изрядно удивился, когда не дождался…
— Скучная ты, — постановила Керен. — Даром что королевская фаворитка. Ты из-за чего звонишь-то?
Я поперхнулась. Да, с такой точки зрения я свое социальное положение еще не рассматривала!
— Не телефонный разговор, — помедлив, призналась я. — У тебя будет пара минут, если я подъеду?..
Керен охотно пообещала хоть полчаса в обмен на протекцию при дворе, я тут же огрызнулась, что травить короля экспериментальным кофе не позволю — чем, должно быть, заслужила двойную порцию самого убойного состава. Но все равно подорвалась и чуть не выскочила из квартиры, оставив Марка чахнуть над остывающим мясом.
— Нет уж, я с тобой, — мрачно постановил талбот, споласкивая тарелку. — Мало ли о чем еще ты решила умолчать.
Я замерла на пороге, обернувшись через плечо.
Кажется, не с той стороны я ждала обид и подвохов, ох, не с той…
На сей раз за руль меня не пустили, и к старой кофейне я подошла, борясь с тошнотой и заплетающимися ногами — верными друзьями укачивания в транспорте. Марк был мрачен и молчалив. Керен незамедлительно усугубила ситуацию, выставив на стойку пару высоких бокалов с — кто бы сомневался — очередным ведовским экспериментом.
Впрочем, Марк, похоже, и не заметил, что такое он выпил. Я подошла к вопросу осторожней, но кофе оказался вполне сносным — в отличие от хозяйки кофейни.
— Ты не представляешь, скольким клиентам мне пришлось отказать, — объявила Керен и, поняв, что на этот раз никто о пощаде не молит, самым жестоким образом зажала десерты. — Все хотят знать, какие шаги ты намерена предпринять, а я еще не настолько отчаялась, чтобы лезть в политику.
Я мигом забыла и про эксперимент, и про десерт, и про магов, из-за которых, собственно, и явилась к Керен под светлые очи.
— Какие шаги я намерена предпринять? — растерянно переспросила я. — Не где король и что будет делать герцог Талион-Тар?
Керен скрестила руки на груди.
— Те, кто знает, чем я промышляю, знают и то, что Ланса бесполезно искать. Сам явится, когда решит, что пора. Герцог Талион-Тар своих планов не скрывает — временное правительство уже начало ревизию и приемку дел, и все приближенные прекрасно понимают, что Его Светлость под шумок выбьет для своих земель самые выгодные контракты и госзаказы. Дальше ему и загадывать нечего: законный король мигом прикроет лавочку. А вот что задумала ты и какая тебе с этого выгода, не знает никто.
Я замешкалась, болтая соломинкой в бокале. Кусочки колотого льда мельтешили суетливо и бестолково, как мысли в моей голове, но выводы оставались неизменно неутешительными.
Если своим коротким выступлением я подняла такую бучу, что сам герцог отошел на второй план, то в моих же интересах исчезнуть прежде, чем мне помогли это сделать. А самое обидное…
— Никакой выгоды, — обреченно вздохнула я. — Мне пришлось выступить с прощальной речью, потому что я была в долгу перед герцогиней Тар-Рендилль за защитные плетения для Годиля, а сама она не пожелала рисковать головой.
— И ты подставилась? — вытаращила глаза Керен.
— А что мне оставалось?! — простонала я. — Бросить всех жителей Годильского района на милость фейри-покровителей?
Марк, все это время просидевший, уткнувшись в оставленную кем-то газету, вдруг злорадно хмыкнул и молча развернул передо нами третью страницу с крупным заголовком: «Дама Чэро снова курит!» — и мутной фотографией ближайшего вулкана с тонкой струйкой дыма над кратером. Мне тут же отказало чувство юмора, и оценить шуточку журналиста я не смогла — а Марк, напротив, хохотнул и предположил:
