Его дар сыграл с нами злую шутку. Дети магов не подлежали усыновлению и поголовно состояли на учете у военных. Если бы не это, проблема решалась бы в два счета: Витор не отказался бы оформить опекунство до совершеннолетия Брианны.
Вместо этого ему придется заключить с ней помолвку, заплатив несусветную пошлину в сотню солидов из-за неподходящего возраста невесты, а потом, когда Брианна получит право распоряжаться имуществом самостоятельно, еще и убить несколько месяцев на расторжение. На наше счастье, Витор считал себя в долгу перед нашим отцом и потому согласился.
Из восьмидесяти пяти солидов в тайнике двадцать заработал он. Еще семь принесла гостиница, десять — моя работа информатора, а всего остального мы бы и не увидели никогда, если бы не Ланс. Шустрый, мать его…
От него были сплошные проблемы. Талботы точили на него зуб, половина теневых Арвиали ненавидела его и мечтала запихнуть в петлю (а вместе с ним — и всех его скупщиков), за ним хвостом волоклись воришки помельче и погрязнее, мечтающие не то попасть в ученики, не то прибить свой недостижимый идеал… Но Ланс мог украсть что угодно. Сыграть кого угодно. Пробраться куда угодно. С его появлением дела пошли на лад, и за каких-то шесть месяцев мы скопили больше, чем за целый год до этого.
Успех стоил мне регулярных бесед с талботами среднего чина, внесения моей «Веточки» в список подозрительных заведений, уймы нервов и девичьей чести. И если регулярные стычки с консеквентерами Витор еще мог стерпеть, то за последнее едва не спалил Ланса прямо на пороге «Веточки».
Я частенько жалела, что остановила его тогда.
Брианна, в отличие от беспутной старшей сестры, с головой дружила. В небольшой квартирке с видом на городской парк, по дождливому сезону радующий глаз густой темной зеленью, было чисто, уютно и тепло. С кухни умопомрачительно пахло домашней выпечкой и яблоками с корицей. Сет, старый полосатый кот, с годами стал туговат на ухо и благополучно продрых мое появление, свернувшись клубком в плетеном кресле, но выставленный под солнечные лучи пушистый бок был вполне округл и, кажется, даже вычесан.
Огнестрел в эту идиллическую пастораль не вписывался категорически, но Брианна постоянно держала его поблизости.
Телефонистка на городской станции лениво сообщила, что аппарат в Синем особняке на Шагреневой аллее отключен по техническим причинам. В «Бочке рома» моему звонку неподдельно обрадовались, но ничего утешительного сообщить не смогли: Ланс не показывался у них вторую неделю, чем здорово печалил владельца, которому как раз нужно было выведать, у кого управляющий Летнего дворца планирует закупать вино к сезону. Я пообещала разузнать, что получится, и повесила трубку, досадливо прикусив губу.
Положим, в Летний дворец можно попробовать заслать Элизу. У нее, конечно, контакт налажен не с управляющим, а с поварихами, но те зачастую дружат с горничными, а они слышат и видят куда больше, чем иной дворецкий. Цепочка длинновата, и добыча сведений может затянуться, но сроков владелец «Бочки рома» и не ставил…
Но где, шелликот над ним пошути, Ланс?!
Я помялась и попросила соединить меня с «Веточкой». Витор взял трубку почти сразу. Пришлось, разумеется, описать ситуацию, ежесекундно опасаясь не то за Ланса, не то за швабру, но маг только раздраженно хмыкнул:
— Вот только заикнись, что я зря дал Брианне огнестрел.
— Не зря, — печально вздохнула я. Сам Ланс никогда не причинил вреда пятнадцатилетней девчонке, но за ним частенько волоклись хвостом теневые помельче и погрязнее, надеясь получить наводку, и последнее, чего я хотела бы, — так это чтобы Брианна оказалась перед ними безоружной. — Очень не зря. Ты не поживешь у нас неделю-другую, Вит? А я…
— А ты, — решительно перебил маг, — сейчас же пойдешь и выспишься. Никуда твой Ланс не денется. Я зайду вечером.
Я послушно покивала, соглашаясь со всем, — лишь бы он согласился на бдение над Брианной, пока я не разберусь с Лансом, — и, надавив на телефонный рычаг неверными пальцами, снова прижала трубку к уху.
В Алдеанском монастыре моему звонку обрадовались еще больше, чем в «Бочке». Я не стала спрашивать о шелликотовом воре прямо; но честно назвалась и принялась выспрашивать о святилище, особенно напирая на возможность связи с внешним миром. Хотя бы посетителей ненадолго в обитель пропускают?..
Но на этот вопрос ответили предсказуемо.
— Нет, — с благожелательным спокойствием произнес красивый женский голос. — Посетители допускаются только на территорию святилища. Обитель закрыта по приказу Хикаи-Токалль. Вас никто не потревожит, госпожа манн-ви. Если пожелаете, Огненный возьмет вас под свое покровительство сейчас.
Кажется, меня приняли за авантюристку из тех, кто норовил назанимать денег, а потом скрыться за высокой стеной святилища, прикрываясь именем Хикаи-Токалль. Я глухо хмыкнула в трубку, но отказалась.
Будь я одна, еще можно было бы пуститься во все тяжкие. Но мои долги, если я их наделаю, спросят с Брианны, увы.
— Не дозвонилась? — сочувственно спросила сестренка, подсунув мне чашку с горячим травяным отваром.
Я покачала головой. Если Ланс и был в Алдеанском святилище, то отнюдь не с высочайшего позволения властей, а значит, к телефону его не позовут. А соваться туда лично раньше времени что-то не тянуло.
— Зато я попросила Витора пожить здесь, пока не разберусь с незваными гостями, — сообщила я. — Он зайдет сегодня вечером.
— А ты? — слегка нахмурила светлые брови сестренка.
— А я останусь, пока он не придет, — пообещала я. — Пока нет дождя, самое время устроить девчачьи посиделки на балконе, а?..
Мы сотворили ужасное: разбудили Сета, чтобы вытащить на балкон плетеные кресла и легкий столик. Кот, наконец, заметил, что я явилась домой, и для порядка сводил меня к полной миске, бдительно проследив, чтобы я все-таки досыпала туда пару кусочков корма. После этого мне было даровано высочайшее позволение бродить по его, Сета, территории совершенно безнаказанно. Я воспользовалась разрешением, чтобы вынести на балкон еще и тарелку со свежеиспеченным пирогом.
Брианна охотно делилась новостями, то ругаясь на учителей, то хвастаясь новым школьным проектом, но все равно ухитрилась исподволь, как-то совершенно естественно вытянуть из меня подробности последних дней. О законченном гобелене над камином в «Веточке», о чудаковатой парочке, что всенепременно хотела комнату на первом этаже, об Элизе, которая с радостью пробиралась в Летний дворец по поручениям, — даже о визите талботов и новом объявлении на доске.
Только о детских косах я молчала как сыч. Брианна знала о моих «подработках», и, к счастью, понимала, что лучше бы этим фактом и ограничиться, не знакомясь с деталями, — а потому с готовностью перевела разговор на предстоящий выпускной.
Я обсуждала с ней платье и возможную аренду клубного ресторанчика неподалеку от школы, подкалывая сестренку за нежелание сознаваться, кто составит ей пару, и смеялась так много, что улыбка, кажется, намертво пристыла к лицу.
