Не подозревая, что их ждет потенциально безухая королева, к нам потянулись с поздравлениями и пожеланиями — где-то через раз даже искренними. Ланс встречал гостей с неизменной улыбкой, я старалась ни в чем ему не уступать. Арвиаль напоследок блеснула белизной дорогих гостиниц на первой береговой линии — и скрылась за горизонтом, оставив в качестве напоминания лишь зарево городских огней, быстро растворившееся в закатных лучах.
Яхта зафырчала двигателями, меняя курс. Этикет не одобрял моряцкую походку и широкую постановку стоп — а потому присутствующие дамы дружно вцепились в своих спутников, вынуждая их попрать правила приличия. Я злорадно повисла на Лансе, но этому чудовищу, казалось, вообще не нужна была надежная опора под ногами, чтобы стоять с гордо поднятой головой. Но вот наполненный бокал потусторонним магнетизмом фейри не проникся, забрызгав королю рукав.
— Пойдешь переодеваться? — поинтересовалась я, философски следя, как по белоснежной манжете расплывается темно-бордовое пятно.
— Не вижу смысла, — признался Ланс, и в то же мгновение тримаран, до того напоминавший об открытом море разве что размеренной качкой, вдруг подпрыгнул на волне, залив вином половину недостаточно шустрых гостей.
Я печально изучила пятно на платье (ушами дело не обойдется, Брианна меня прибьет) и поспешила сдать бокал пробегавшему мимо слуге.
На нижней палубе наметилось нездоровое оживление: от яхты отходила вторая лодка. На веслах сидел Марк — с таким выражением лица, словно внутренние противоречия уже порвали его пополам.
— Ланс? — окликнула я.
Он проследил за моим взглядом и раздраженно передернул плечами.
— Все идет по плану. Марк нужен мне во дворце.
— С каких это пор ты ему доверяешь?
— Доверяю? — с легким удивлением переспросил Ланс. — Да будь его воля, я бы до сих пор сидел в кандалах под Холмом! Но с тех пор, как ты по требованию герцогини представила меня далеон-тарской знати, от моей сохранности напрямую зависит твоя безопасность.
На мгновение я потеряла дар речи.
— Ланс, это низко.
— Это действенно, — возразил он. — Мне нужны были гарантии.
— И я здесь в качестве заложницы?! — вспылила я. — Ты ведь знаешь, что будет с этой яхтой, рассчитываешь на это! Но и не подумал о том, чтобы отправить меня на берег!
Но освободить руку Ланс мне не позволил — напротив, вдруг притянул к себе, поправ все правила приличия.
— Ты здесь в качестве моего советника, — твердо сказал он и прижал меня еще крепче, не дав возмутиться, что советников обычно все-таки выслушивают, даже если в итоге не слушаются. — Моего друга и моей кохон-тви.
От последнего слова мне стало здорово не по себе. Ланс мог называть меня спасительницей, тираном, королевой и десятком разнообразных непечатных слов, и это вполне вписывалось в мои представления о норме. Но если он вдруг решил напомнить, что действительно любит меня — пусть и каким-то извращенным способом, доступным разве что князьям фейри — дело действительно дрянь.
— Что ты задумал?! — невнятно вознегодовала я ему в подмышку.
— Напомнить всем присутствующим, с какими силами они пытаются играть, — спокойно ответил Ланс, будто и не замечая моих попыток вырваться. — Пусть настоящего виновника здесь нет, но нужные настроения в обществе создадут и приглашенные. А Марк займется теми, кто не проникнется по причине отсутствия. Все получится, вот увидишь. Верь мне, Лави.
Я обмякла в его руках, прекратив сопротивляться. Бессильно стукнула кулаком по его плечу — и тут же вцепилась в него, когда палуба внезапно накренилась под ногами. Ланс блеснул безумной улыбкой, в следующее мгновение скрывшейся под зубчатой чернотой подкожных узоров, и уверенно подхватил меня — словно ждал, что я вот-вот начну падать.
Яхта и не думала выпрямляться, все сильнее кренясь на правый борт. Крики гостей и матросни слились в пронзительный гомон — будто чаячий плач; и если на нижней палубе все было подчинено неоспоримой диктатуре капитана, то наверху мгновенно воцарилась бесконтрольная паника. Гостям, разумеется, выдавали спасательные жилеты. Но кто же станет надевать уродливый оранжевый поплавок поверх роскошного вечернего платья?..
Темная вода за бортом сворачивалась в широкий конус водоворота.
Яхта описала круг по самому краю, отчаянно урча двигателями и все пытаясь вырваться, — и вдруг безвольно скользнула вдоль течения к самой пучине, как какая-нибудь несознательная девица — в объятия морского чудища. Разгулявшаяся волна хлестнула по нижней палубе, щедро брызнула на верхнюю, будто намечая будущих жертв — и схлынула без добычи.
Пока без добычи.
— Да сделайте же что-нибудь! — отчаянно кричала какая-то женщина, цепляясь за привинченный к полу стол.
— Например?! — искренне возмутился ее спутник.
Ланс широко усмехнулся, не оборачиваясь — должно быть, слишком хорошо понимал, что его многоуровневая зубастая улыбочка гарантированно сподвигнет самых впечатлительных выброситься за борт. Но опасения за гостей с тонкой душевной организацией никак не помешали ему развернуть крылья и, перехватив меня поудобнее, взмыть над яхтой, на всех парах несущейся к бесславной кончине.
Сверху вид впечатлял еще больше: Ланс завис над самым центром водоворота. Воронка была гигантской. Равнодушные волны расписывали ее спиральными узорами, с безудержным ревом устремляясь вниз. Тримаран казался крошечным, будто игрушечным — белый росчерк на темной воде, готовый вот-вот слиться с морской пеной и бесследно исчезнуть.
А на горизонте блистала праздничными огнями Арвиаль, не ведающая горя…
— Ты что, собрался их всех бросить?! — пискнула я, прижавшись к нему. — Ланс, мы же не долетим до берега!
— За кого ты меня держишь? — проникновенно поинтересовался он — и сложил крылья, ринувшись в центр воронки.
Где в последний момент гибельным морским цветком раскрылись гигантские чернильно-черные щупальца…
Глава 25. Чудовище
Щупальца поймали нас до того, как мы достигли поверхности воды. Наверное, оно и к лучшему, потому что воздух в легких у меня закончился еще раньше, потраченный на безнадежный крик; но в тот момент я думала совершенно не о том.
Присоски на щупальцах были белыми, как морская пена, но на ощупь, увы, уступали ей по всем параметрам. Ланс болезненно поморщился, когда щупальце плотно обхватило его поперек спины, и яростно отмахнулся туманным крылом от второго, протянувшегося ко мне. Вырываться он не пытался — даже когда настойчивое щупальце стало тесно обвиваться вокруг его ног, плавно утягивая нас в центр водоворота. Отсюда вопли с яхты были почти не слышны — или там все застыли истуканами, глядя, как морское чудовище щупает их короля.
— Твое счастье, что сказки врали, — хрипло пробормотала я, судорожно цепляясь за его шею. — Будь это действительно каракатица, я тебя даже ненавидела бы не так сильно…
