— Да ну? — непритворно удивился Ланс, снова отгоняя щупальце от моего бока.
— Угу, — подтвердила я, уткнувшись носом ему в шею. Кожа была соленой — не то от брызг, не то от выступившей испарины. — У каракатиц на присосках зубы.
Ланс дернулся, видимо, представив, чем бы ему грозили щупальца в этом случае, и еще раз — когда прародитель династии, так и не удостоив нас ни комментарием, ни полноценным появлением, плавно погрузил коронованного правнука по колено в воду.
— Холодная, — мрачно сообщил Ланс и коснулся губами моей макушки — тоже, должно быть, сырой и соленой. — Готовься.
…К этому подготовиться было невозможно. Нет, я честно задержала дыхание и зажмурилась, но, когда меня вдруг захлестнуло ледяной водой, вскрикнула от неожиданности и открыла глаза — и увидела только, как пузыри бездарно потраченного воздуха устремляются к темной поверхности. Я инстинктивно рванулась следом, но руки Ланса обернулись стальной ловушкой, крылья развернулись смертельным пологом, отрезая меня от спасения. Я забилась в его объятиях, чувствуя, как щупальца утаскивают нас все глубже и глубже, пока давление воды не стало совсем нестерпимым — еще хуже, чем боль в груди и глазах.
И я сделала то, что было неизбежно. Выдохнула, обмякла, смиряясь с невозможно дурацкой судьбой (зато хоть уши целы будут, пока до них не доберутся морские гады!) — и набрала полную грудь…
Воздуха.
Сырого, пропахшего водорослями, йодом и рыбой, но, несомненно, вполне пригодного для дыхания.
— Все, все, — тихо шептал мне на ухо морской гад, все так же нестерпимо тесно притискивая меня к себе, — все уже закончилось, моя королева.
Я рискнула открыть один глаз. Его тут же защипало от соли, и я снова зажмурилась, сгоняя морскую воду с ресниц, но еще успела увидеть, как чернильно-черное щупальце неохотно отползает, освобождая ноги Ланса.
Словом, уже ничто не мешало мне отвесить затрещину королю.
Ланс явно предпочел считать это знаком, что со мной все в порядке, и безжалостно сгрузил меня на пол. Увы, здесь было так скользко, что я едва не рухнула, в последний момент успев уцепиться за его мокрый рукав, и поспешила открыть глаза. А потом — закрыть рот.
Подводный грот, в который нас притащили, был очевидно природного происхождения: неровности стен и потолка, частично сглаженные раковинами вездесущих мидий, говорили сами за себя. А там, где моллюски закрепиться не сумели, варварски блестело золото, и мне решительно не хотелось думать, что же должно было случиться, чтобы под водой вдруг обвалился целый пласт драгоценного металла.
Не думать не получалось. Ответ на мой вопрос расслабленно восседал в центре грота на троне, выточенном, кажется, из цельной жемчужины. Но застыла я, как громом пораженная, вовсе не из-за ее размеров.
Наследие фейри оказалось неистребимым. Я смотрела — и как никогда жалела об отсутствии самого простого карандаша.
Вот откуда пошла эта форма скул и линия носа, будто вычерченная по линейке. Глаза, будто зачерпнувшие непроглядной черноты из самой глубокой морской расселины. Постановка головы и даже разворот плеч, удачно подчеркнутый темно-зеленой рубашкой… только вот ниже я старалась не смотреть.
Из-под мшисто-зеленой ткани расслабленно выглядывали длинные черные щупальца. Ниже пояса Тиггирн На-Мара был гигантским осьминогом.
Я поймала себя на том, что все-таки смотрю, как завороженная, на плавные движения влажно поблескивающих щупалец, не знавших покоя, и предаюсь нездоровым размышлениям о прекрасной принцессе, позарившейся на сына вот этого. Интересно, покойному княжичу больше повезло с анатомией, чем его властительному отцу, или историю рождения основателя династии Далеон-Тара лучше покрыть мраком и не вспоминать о ней ради сохранения собственной психики?
Впрочем, судя по тому, что княжич на поверхности таки не выжил…
Нет, я однозначно не хотела об этом думать.
— Подойди, — со смешком — точно прочитал мои мысли — велел морской покровитель. Ланс послушно шагнул вперед, одновременно задвигая меня себе за плечо — и был остановлен раздраженно-резким движением самого длинного щупальца. — Не ты!
Я почти физически ощутила, как он напрягся. Но все равно обошла его, не позволив прикоснуться, и остановилась перед нижней ступенью тронного возвышения, согнувшись в почтительном поклоне.
— Первая одаренная Временем за три сотни лет, — задумчиво, будто пробуя слова на вкус, протянул Тиггирн На-Мара и склонил голову к плечу. Чернильно-черные волосы переместились плавно, словно мы все еще были под водой. — И уже помечена. Какая жалость…
Я предпочла не упоминать, что первым, технически, был Марк. Вряд ли он был бы мне благодарен.
— Помечена?
Князь фейри оторвал взгляд от моей макушки и приподнял идеально очерченные брови.
— Конечно, помечена. Ты — его, — объявил он, едва обозначив кивок в сторону Ланса. — Это, конечно, досадно, но тебе нечего бояться, смертное существо. Ни один из фейри не станет претендовать на чужую силу.
— Почему? — рискнула спросить я.
Тиггирн На-Мара улыбнулся — широко и задорно, мучительно знакомо. Только вот в его исполнении это не выглядело ни обаятельно, ни весело. Наверное, я слишком хорошо понимала, что на самом деле передо мной сидит отнюдь не невозможный красавец с самыми совершенными на свете чертами лица — а все морские бури, шторма и вихри, сами заточившие себя в хрупкую оболочку, чтобы можно было со снисходительным видом сообщать ошарашенным девицам прописные истины.
— К чужой силе прилагается чужая слабость, смертное существо. Нам же вполне хватает и своих.
Он не отрывал от меня странного сожалеющего взгляда, словно все еще сомневался, не добавить ли в свою копилку слабостей еще одну. Ланс не выдержал и все-таки подошел ближе, чтобы демонстративно положить ладони мне на плечи.
— Ты просил привести женщину, украденную у Огненного змея, князь, — сказал он. — Я выполнил свою часть сделки.
Тиггирн На-Мара медленно кивнул, не глядя на него. Я, напротив, подавилась воздухом и резко обернулась, сбрасывая с себя покровительственные руки — но все равно не нашлась, что сказать.
Вот почему он ни о чем меня не предупредил!..
— Ты не упомянул, кто она, — с задумчивой неторопливостью сказал Тиггирн На-Мара.
Ланс улыбнулся так бесшабашно, что стало очевидно: его никто об этом и не спрашивал.
— А заготовил ли ты какую-нибудь уловку на случай, если я все же пожелаю видеть твою силу и слабость в моей свите? — поинтересовался Тиггирн На-Мара.
Он не менял ни интонацию, ни выражение лица — голос звучал по-прежнему спокойно и мягко, черные глаза оставались безмятежны и равнодушны. Непрерывно двигались только щупальца да волосы, будто подхваченные глубинным течением.
Но в гроте вмиг стало темно и холодно, да вкрадчиво зажурчали под ногами ледяные соленые ручейки. Проследив их до истока, я обернулась и невольно вздрогнула: выхода из грота за нашими спинами не было. Темная толща воды занимала весь проем, и сквозь нее виднелись переплетения водорослей и плавные силуэты морских обитателей, будто дожидавшихся своей очереди на аудиенцию к воплощенному шторму.
