— Как языческий бог, — со смешком заверил меня Тао, протянув руку.
«Пьяный и полуголый?» — едва не уточнила я, но вовремя прикусила язык и охотно вложила пальцы в его ладонь. Такие вещи о партнере лучше всего узнавать по ходу дела. По крайней мере, не раньше, чем выпьешь сама, дабы составить ему достойную пару.
Регтайм вдруг прервали раскатистые, тягучие звуки: кто-то добрался до саксофона. Тао сверкнул белозубой усмешкой и уверенно потянул меня к особняку.
Веселье уже выплеснулось во внутренний двор. Наше появление ознаменовалось радостными вскриками и чьим-то смехом. У меня в руке вдруг оказался бокал с золотистым шампанским, но через мгновение его уже не было — а я, захмелевшая без вина, летела в танце, легкая, как перышко.
Младший лакей извлекал из старого рояля такие мелодии, будто над каждым его пальцем колдовали волшебные фейри, затеявшие веселье на глупой человеческой вечеринке. Дворецкий смешно надувал щеки, и саксофон в его руках жил собственной жизнью — словно сказочные создания не обошли стороной и его.
Тао уверенно вел меня в танце — не языческий бог, но неблагой принц фейри, околдовавший всех подвластных ему несчастных смертных, улыбаясь, как безумец. Казалось, он соткан из морского бриза и закатных облаков — и в его руках я сама превращалась в волшебное создание из ветра и искрящихся огоньков, рожденное ради музыки и движения.
Мелодия сменяла мелодию, плавное звучание саксофона перетекало в отрывистые звуки рояля, барабанные ритмы отдавались вибрацией в костях и манили за собой, не позволяя остановиться и перевести дух. Вокруг нас вдруг образовалось свободное пространство — и злой фейри тотчас заполонил танцем весь двор, увлекая меня за собой, как порыв ветра уносит бабочку.
Горели волшебные огни, рассыпая ослепительные искры, шипели игристые вина. Одна за другой включались в безудержный танец пары — я едва замечала, что происходит вокруг.
Тао улыбался, и ночь до неузнаваемости изменяла его лицо. Смягчала золотистыми бликами острые скулы, зажигала теплый блеск в темных глазах, густой тенью обрисовывала губы — и близящийся рассвет не вызывал ничего, кроме яростного протеста, но был поистине неумолим.
Первым уснул пожилой дворецкий, и с ним затих саксофон; следом замолчала миссис Вест, чье низкое грудное пение сопровождало все неспешные мелодии. Дольше всех продержался один из учеников садовника на барабанах, но в конце концов сон сморил и его.
А я, напротив, словно очнулась — в уверенных мужских руках, которые за минувшие часы так привыкли лежать на моей талии, что никуда не исчезли даже с рассветом. Призывать их к порядку отчего-то не хотелось. Тао, непривычно расслабленный и открытый, переводил дух; от него еще веяло адреналином и весельем, и я, не удержавшись, скользнула пальцами по каменно твердым плечам — а он вдруг напрягся всем телом, среагировав на прикосновение.
— Бросьте, — рассмеялась я и легко выскользнула из его объятий, чтобы подобрать с куста фривольно повисшую на нем накидку. — Играть в недотрогу следовало до того, как протанцуете с ведьмой всю ночь напролет.
— Сейчас я как никогда близок к тому, чтобы поверить в ваши сверхъестественные силы, — задумчиво признался Тао. Его голос был хрипловатым и уставшим, и я настороженно замерла, завернувшись в накидку. — Не помню, когда я в последний раз так увлекался. Мистер Кантуэлл вот-вот проснется, а я…
Хорош, что говорить. Как породистый жеребец после скачек, выложившийся до последней капли — длинные стройные ноги, влажная кожа, тяжелое дыхание и взъерошенные волосы, которые я до сих пор видела исключительно идеально уложенными. Этот Тао, человечный и близкий, нравился мне гораздо больше безупречно вышколенного камердинера — но, увы, таким он своих господ вряд ли устроил бы.
— А вы тут же попросите у него какую-нибудь вещь принца, — усмехнулась я. — Поиски его отвлекут, и вы успеете вздремнуть хоть полчасика. Затем обсудите предложенный мной план, это займет еще некоторое время. Когда закончите, начнется прилив, так что мальчишка с запиской доберется до мангров не раньше вечера — а к тому моменту я как раз высплюсь, — закончила я и со вкусом потянулась всем телом, приподнявшись на цыпочки. По мышцам растекалась приятная истома, и я зажмурилась от удовольствия.
— Вы злая ведьма, мисс Блайт, определенно, — с прискорбием констатировал Тао Лат, не скрывая зависти — и заинтересованного взгляда.
— Злой я была с утра, — рассмеялась я. — Когда выяснила, что вы решили разыграть меня втемную. К счастью, у вас не вышло.
Он вдруг ухмыльнулся — и, нагнувшись, подобрал из пыли слегка погнутую шпильку.
— Вы так думаете?
Я ойкнула и ощупала голову — с довольно прискорбным результатом. Волосы порывались восстать против тирании шпилек еще вечером, а ночью использовали бал как прикрытие, чтобы свергнуть ненавистных угнетателей — и теперь торжествующе кудрявились на всю длину, злорадно поблескивая рыжиной.
Если у наших танцев были свидетели…
— Не считаете же вы, что такая большая шишка, как Сомчайр Анги, явился без сопровождения и оставил особняк без наблюдателей? — негромко спросил Тао.
Я возмущенно фыркнула и отобрала у него шпильку.
Что ж, в итоге Сомчайр Анги увидел, как ведьма маскируется под лишенную чар и делает вид, что рассорилась с покровителями — а потом танцует ночь напролет, и бал слуг превращается в ведьминский шабаш. Разве что волшебного зелья под носом у шпиков не сварила! Теперь сепаратисты будут ждать удара исподтишка, и невинное приглашение на домашний спиритический сеанс предстанет перед ними в самом зловещем свете.
Несмотря на досаду и возмущение, с которыми я ничего не могла поделать, мне искренне хотелось поаплодировать Тао за великолепно разыгранную роль.
— Приглашение на выступление мисс Ламаи Вонграт, — сказала я, выразительно нацелив на него указательный палец. — В благодарность за помощь.
— Вот как? Вам не понравились танцы? — поинтересовался Тао, старательно скрывая обескураженность за скептическим изломом выразительных темных бровей.
— Понравились, — благосклонно кивнула я. — Но я не говорила, что хочу их в качестве благодарности. Я просто спросила, танцуете ли вы.
Камердинер коротко хохотнул и шумно втянул в себя воздух, пригладив взъерошенные волосы пятерней.
— Кажется, вы все-таки ведьма, мисс Блайт, — раздосадованно объявил он.
Я только развела руками — а я что, отрицаю, что ли? — и, вежливо попрощавшись, бодрой поступью направилась к своему домику.
Глава 10. О таинственных незнакомках с лопатой
Альциона была готова умереть от хохота.
Высунувшись из-под прохладной простыни, я разглядела на фоне распахнутого окна спальни плавный птичий силуэт с запрокинутой головкой с ярко-алым клювом, вибрирующим от смеха, и с чувством сказала:
— Скажи спасибо, что я тебя на поиски не отправляю!
