— Вместо него придет его тень, — без промедления отозвалась я. — Все его демоны, темные стороны и тайны. Разумеется, призвать таким образом благочестивого и безупречно доброго человека не выйдет вовсе.
— Боюсь, такие люди существуют лишь в воображении проповедников, — заметил мистер Кантуэлл. — Любого рано или поздно посещают искушения и темные мысли. Доброго человека отличает лишь то, что он сильнее и выше этого.
Леди Изабель потупилась. Ее личное искушение все еще медлило, так и не убрав руку от ее ладони, и с каждой секундой все больше расшатывало ее уверенность в собственной доброте и благочестии. Причем сам мистер Кантуэлл, казалось, ничего не замечал, сосредоточившись на разговоре. И я не стала разочаровывать его и тянуть время.
— Вы действительно так считаете? — я изогнула брови, натянув на лицо самую вежливую и верноподданническую улыбку из всего арсенала. — Неужели вы бы и Его Величество заподозрили бы в темных сторонах?
Лицо Его Светлости тотчас застыло такой же нейтрально-вежливой гримасой. Вслух губернатор никогда не сказал бы ничего подобного, но он провел слишком много времени в компании действующих политиков, чтобы верить в их непогрешимость. Но на защите чести августейшей особы стоял безжалостный и нерассуждающий закон о королевском достоинстве, и потому на мой вопрос можно было ответить всего одним способом.
— Боюсь, это один из тех вопросов, на которые не существует однозначного ответа, — уклончиво произнес Его Светлость, явно опасаясь, что радикально настроенный гость выскажет какую-нибудь идею, из-за которой придется отказать ему от дома. — Не станете же вы пытаться вызвать Его Величество?
— О, разумеется, нет, — демонстративно стушевалась я, уступая ведущую роль мистеру Кантуэллу.
И он не подкачал.
— Да, пожалуй, не стоит даже и пытаться вызвать Его Величество, — вынужденно согласился он и тотчас просиял, словно от удачной идеи. — А если попробовать позвать Его Высочество? Полагаю, сам он счел бы эту затею весьма забавной и ни в коем случае не стал бы возражать.
Эта идея тоже не вызвала у губернатора должного восторга, но, по всей видимости, Его Светлость уже слышал о давней дружбе мистера Кантуэлла с принцем, и возражений не последовало. Мистер Анги пытался просверлить во мне дырку взглядом, но я уже была натренирована Тао и Кристианом, и потому не стала прерывать спектакль.
— Боюсь, живого человека вызвать будет сложнее, — подпустив в голос сомнений, призналась я. — Не сохранилось ли у вас какой-нибудь вещи принца, мистер Кантуэлл?
Кристиан с готовностью поднялся и потянул за ленту, вызывая прислугу, и потому не заметил, как рука мистера Анги машинально взметнулась к карману, но тотчас вернулась обратно на стол.
В гостиную с достоинством зашел дворецкий и тотчас застыл навытяжку, ожидая распоряжений. Если у него развлечения хозяев и вызывали вопросы, то внешне это никак не отразилось.
— Мистер Ливитт, будьте любезны, велите мистеру Лату отыскать подарок Его Высочества и принести сюда, — скомандовал мистер Кантуэлл, усаживаясь на свое место.
Дворецкий чуть склонил голову и вышел, держа спину идеально прямо. Мистер Анги проводил его несколько затравленным взглядом.
— Право, уместно ли… — неуверенно заговорил он, но Кристиан легкомысленно отмахнулся:
— Уверен, Его Высочество не стал бы возражать. Кроме того, мне крайне интересно, что могут поведать его темные стороны, если, конечно, они у него есть.
Пожалуй, это было самым вежливым аналогом «я вообще не верю, что спиритические сеансы действительно имеют отношение к сверхъестественному». Я сделала вид, что не заметила намека, и поднялась на ноги, чтобы передвинуть деревянный бегунок в центр доски.
Тао не заставил себя ждать, явившись буквально через пару минут, с поклоном протянул мистеру Кантуэллу знакомую табакерку и без слов отошел в сторону, замерев у столика с дижестивом, как лакей. Ее Светлость чуть нахмурилась, но одергивать чужую прислугу не стала — а Кристиан, не растерявшись, попросил налить ему кофе.
— Как… необычно, — вежливо изрекла леди Изабель, рассмотрев, что именно Его Высочество изволил подарить другу. — Вам нравится табак?
— Нет, но мне в достаточной степени нравится принц, чтобы не сообщать ему об этом, — сдержанно сознался мистер Кантуэлл. — Его Высочество потратил три вечера, чтобы сделать этот подарок, и я был крайне польщен в любом случае.
Леди Изабель наконец догадалась, чем вызвана неуклюжая угловатость лиственного узора на крышке, и теперь взирала на табакерку практически с благоговением. Не столько потому, что принц лично занимался рукоделием, сколько из-за того, что подарок был еще одним напоминанием о благоволении королевской семьи к объекту симпатии самой леди Изабель, словно она только что получила очередное подтверждение того, что у нее превосходный вкус.
— Это подойдет, мисс Блайт? — уточнил мистер Кантуэлл, которому, кажется, было несколько неловко из-за повышенного внимания хозяйской дочери.
— Вы позволите? — я протянула руку, и табакерка легла в нее привычной тяжестью. — Да, этого должно быть вполне достаточно. Будьте добры, соедините руки, как в предыдущий раз. Я постараюсь вызвать сюда Его Высочество.
Табакерка заняла почетное место на верхнем краю спиритической доски. Я глубоко вздохнула и взглянула на Тао поверх головы Ее Светлости.
Камердинер застыл с кофейной парой в руке, не смея отвлекать господина от развлечения, как идеально вышколенный слуга. Он смотрел на меня, и только-только позабытое ощущение нацеленной мне в лоб двустволки пригвоздило меня к стулу и едва не заставило забыть о моей роли.
— Я призываю Ричарда Аллистера, принца Вайтонского, — сдавленным шепотом произнесла я. Тао не отводил взгляда, и в его глазах было что-то безнадежно тоскливое, разочарованное и злое. — Я призываю все скрытые грани, подавленные желания и темные мысли. Явись, Ричард Аллистер, принц Вайтонский, бесплотный и гневный!
Шепот не имел сакрального значения. Он был призван скорее настроить зрителей на нужный лад, поскольку ничто не заставляет так напряженно вслушиваться в ночь, как едва слышный голос в сумраке. Ощущение пустоты за спиной усиливало тревожность, и зрители начинали видеть потустороннее где угодно — только укажи направление.
Я была прекрасно осведомлена об этом эффекте. И внезапное движение воздуха за моим плечом, словно там действительно кто-то встал, оказалось полнейшей неожиданностью.
— Ваше Высочество, — так же тихо произнесла я, не позволив себе вздрогнуть. — Вы здесь?
На этот раз мне вовсе не пришлось напрягаться.
Стол вдруг взмыл на полметра над полом. Свечи оставили в воздухе тревожные росчерки, яркими полосками отпечатавшимися на сетчатке глаза. Три огонька погасли — передо мной, Кристианом и мистером Анги — и тогда стол с грохотом приземлился на все ножки, заставив всех шарахнуться назад, прижавшись к спинкам стульев.
