А убедить его, что я говорю правду, а не издеваюсь, будет еще сложнее, чем поставить на ноги. Разве что снова прибегнуть к помощи альционы?..
Я прикусила губу, механически выполняя привычные действия: растопить печь, поставить чугунок с водой, обтереться влажной ветошью, забравшись в медный таз за занавеской на кухне. Кровь Тао каким-то образом попала даже на бедра и коварно присохла, наотрез отказываясь отмываться.
Взрывное превращение птицы в девочку наверняка заставит его поверить, что я способна не только на фокусы с бутылочными горлышками и варкой примочек. Но даже если опустить мнение самой альционы по поводу таких представлений, оставался еще один немаловажный момент…
С головой уйдя в невеселые мысли, я услышала торопливые шаги по мокрой тропинке только когда они зазвучали в опасной близости от наружной лестницы. Терренс Джей Хантингтон III все-таки добрался до домика с посланием, только вот я стояла в тазу, обнаженная и мокрая, и никак не успевала одеться и выскочить навстречу, дабы обезопасить свой буфет от его безудержного любопытства.
— А где тетя Ви? — со странными ревнивыми нотками в звонком голосе поинтересовался кухонный мальчишка откуда-то с веранды.
— Занята.
Мужской голос звучал с такой с такой хрипотцой, что мои колени сжались сами собой, словно пытаясь воспрепятствовать мурашкам, вздумавшим скатиться с шеи к лодыжкам. Кажется, Тао и сам догадывался, как опасен может быть юный Терренс для буфета, и благородно встал на защиту.
— Что-то случилось в Мангроув-парке? — спросил он, но, разумеется, столкнулся с яростным протестом.
— А тетя Ви всегда дает мне леденец, — заявил Терренс.
Я словно воочию увидела его огромные голубые глаза, наполненные слезами и разбитыми надеждами, и подавилась смешком.
— Мистер Лат, будьте любезны, возьмите леденец с верхней полки буфета и отдайте этому маленькому вымогателю, — повысив голос, попросила я. Кровь на бедрах наконец-то поддалась, и я яростно растерла порозовевшую кожу, не торопясь высовываться.
— Лошадку! — напутствовал ничуть не смущенный Терренс, позабыв о ревности и оставив ершистость за порогом.
Уверенная мужская поступь сопровождалась быстрым топотком маленьких ножек. Зазвенели ракушки и бусинки на занавеси, отделяющей кухоньку от столовой. На какое-то мгновение все стихло — а потом скрипнула дверца буфета.
— Держи, — хмыкнул Тао.
А я отчего-то по-глупому застыла, вдруг отчетливо осознав, что его от меня отделяет тонкая занавеска, натянутая между печью и стеной, и из всех присутствующих одет только Терри — и тот весьма условно: в жарких колониях дети зачастую носили то же, что и аборигены в своих общинах. Это было куда практичнее традиционной вайтонской одежды — да и не дорос еще Терренс до униформы.
— И еще одну для Тоби, — нахально попросил достойный наследник династии кухонных мальчишек Мангроув-парка, пользуясь условной занятостью занудной тети Ви, которая вечно переживала о каких-то скучных зубах больше, чем о детской радости.
Я открыла рот, собравшись предостеречь Тао от опрометчивых поступков, но, кажется, забыла, что он и сам когда-то был мальчишкой — и у него тоже есть младший брат.
— Леденец для Тоби мисс Блайт… то есть тетушка Ви принесет сама, иначе ты его слопаешь по дороге, — цинично постановил он. — Так что случилось в Мангроув-парке? Не из-за леденца же ты прибежал.
— Наивный, — пробормотала я.
Ответом мне был хрипловатый смешок Тао и обиженное сопение Терренса Джея Хантингтона III, обманутого в своих лучших надеждах. К счастью, какое-никакое понятие об ответственности почтенная матушка в его светлую головку вдолбила, а потому он все-таки признался:
— Его Светлость велел привести тетю Ви, чтобы она глянула на мистера Кантуэлла. Ему вечером плохо стало, он даже к завтраку не спустился.
Последнее, очевидно, вечно голодному мальчишке казалось куда более серьезным показателем нездоровья, нежели обморок.
— Плохо? — ощутимо занервничал Тао. — Что с ним?
— Вот тетушка Ви и скажет, что с ним, — с достоинством объяснил ему Терренс, как маленькому. — Потому что доктор Кроули не смог.
Я выжала ветошь и отложила ее на приступку, на мгновение задумавшись.
— Беги обратно и скажи, что я велела приготовить побольше теплой воды для питья, — сказала я и открыла окно, чтобы выплеснуть грязно-розовую от чужой крови воду. — Мистер Лат, я прошу прощения, но завтрак и разговор придется отложить. Будет лучше, если вы пойдете со мной.
Так, пожалуй, будет куда нагляднее: Тао не мог забыть, как и чем его отходили, и наверняка узнает свои синяки и ссадины на мистере Кантуэлле. А мне, по крайней мере, не придется объяснять, почему моя нерожденная дочь так похожа на чужого камердинера. Особенно после того, как он проснулся со мной в обнимку, хотя до сих пор не выказывал никакого интереса к подобному действу в моем исполнении.
Тао дождался, пока Терренс не убрался подальше от буфета, и проникновенно уточнил:
— Пойду с вами, как языческий бог? В простыне?
Я вздохнула и завернулась во вторую такую же сама, прежде чем отдернуть занавеску.
— Я могла отправить Терри за мужской одеждой, — честно сказала я. — Но вы все равно не согласились бы ждать, пока он сбегает туда и обратно, поскольку слишком сильно переживаете за мистера Кантуэлла.
Взгляд Тао скользнул по моим ключицам и поспешно метнулся в сторону. Я молча кивнула в сторону таза, приглашая последовать хорошему примеру, и удалилась к шкафу с чистой одеждой. Спина буквально зудела от изучающего взгляда, и я уже ждала какого-нибудь комментария про языческое сборище — но на кухне только деловито прошуршала задернутая занавеска.
Глава 14. О том, что честность — лучшая политика, а упрямство — нет
За стыдливость Тао я переживала напрасно. Он не только помог мне донести корзинку с сомнительными банками и притирками, но и по коридору черного хода прошел с таким невозмутимым видом, словно через день разгуливал в простыне и сопровождал ведьм, — и ни у кого язык не повернулся спросить, что случилось с его костюмом. Я не сомневалась, что по Мангроув-парку расползутся сплетни самого невероятного содержания, но переживать по этому поводу поленилась. В конце концов, другой ведьмы в окрестностях не было, и от моих услуг никогда не отказывались, хотя репутации кристально честной девицы за мной отродясь не водилось. А Тао… я искренне надеялась, что Кристиан не откажет ему от дома из-за слухов о связи с ведьмой — хотя бы потому, что репутации кристально честной девицы за ним в принципе водиться не могло.
— Мистер Кантуэлл в своей комнате, — сходу сообщила мне Дейзи, выскочив из маленькой столовой для слуг.
— Встречу вас там, — сдержанно сказал Тао и протянул мне корзину.
Мы с Дейзи с одинаковой задумчивостью проследили за тем, как он преспокойно поднимается по черной лестнице на мансардный этаж, где находились спальни слуг. Завернутый в простыню на манер тоги, Тао отчего-то выглядел гармоничнее, чем в привычном костюме-тройке, — то ли оттого, что его смуглая кожа куда занимательней контрастировала с белым, нежели со светло-серым, то ли оттого, что тонкая ткань не скрадывала ни очертаний фигуры, ни хищной плавности движений.
