Смешно. Я ведь понимала, что непробиваемая невозмутимость Тао — защитная реакция сродни истерике. Там, где любой другой орал бы во всю глотку, камердинер прятался за этикетом, как за ростовым щитом, и намеренно отсекал ситуации, не описанные в книгах по хорошему тону. Пожалуй, я бы даже поверила в его нарочитую идеальность и непрошибаемое спокойствие, если бы не помнила Тао совсем другим — смеющимся и расслабленным, летящим в танце так, что у меня самой будто отрастали крылья… пусть я никогда не увидела бы этого, не будь он под влиянием чар, — но именно такой Тао скрывался под маской, и именно до него мне отчего-то болезненно хотелось достучаться.
— Знаешь, — сказала я альционе, машинально отыскав взглядом свое отражение в оконном стекле, — я начинаю догадываться, как именно у меня появится дочь. Однажды мне просто до такой степени захочется вывести Тао из себя, что я сама зажму его в темном углу и совершу что-то настолько непотребное, что ему не останется ничего, кроме как ответить взаимностью. А наутро он опять сожрет все печенье, сопрет простыню, вежливо попрощается и исчезнет, чтобы ничего не напоминало ему об этом позорном моменте биографии.
Альциона хрипло расхохоталась. В оконном стекле отразился призрак короля, с укоризненной полуулыбкой качающий головой, но что именно он не одобрял — мое чувство юмора или недостаточно трепетное отношение к мужской чести — я предпочла не выяснять. Время близилось к вечеру, и я уже опаздывала, так что пришлось спешно кинуть в котомку несколько баночек из буфета и бежать к Мангроув-парку со всех ног.
Когда я примчалась, у черного входа никого не было. На кухне еще трудились посудомойки, и младшие лакеи спешно добавляли им работы, спускаясь из столовой с подносами грязной посуды, но все старшие слуги уже столпились на втором этаже, в полутемном холле возле большой гостиной. Меня поприветствовали молчаливыми кивками, не решаясь нарушить благоговейную тишину своим хриплым карканьем. Заинтригованная, я подобралась ближе к приоткрытой двери в гостиную и заглянула в щелку.
Интерьерами Мангроув-парка занималась лично леди Эванс, и в гостиных чувствовалось влияние классического вайтонского стиля, тяжеловесного и несколько вычурного. Мои дорогие соотечественники полагали, что приличный особняк никак не может обойтись без золоченой лепнины и цветочных узоров на шелковых обоях, а скупиться на завитушки и многослойные шторы вовсе считали дурным тоном. На мой вкус, гостиная выглядела перегруженной декорациями, мелкими деталями — и тем разительнее был контраст помпезного интерьера с женщиной, застывшей возле рояля.
Она держалась с поистине королевским достоинством — без высокомерия или превосходства, со спокойствием человека, уверенного в своих талантах и силах. Идеальная осанка привлекала внимание к изящной линии шеи и по-птичьи тонким ключицам. Старомодно длинное белое платье выгодно оттеняло ровную кожу цвета молочного шоколада и черные, как вороново крыло, волосы, уложенные аккуратной волной.
Ни одного украшения. Ни капли косметики.
Но отчего-то эта минималистская простота выглядела куда изысканнее любого из драгоценных нарядов гостий. На фоне мисс Ламаи Вонграт поблекла даже леди Изабель, чья светлая до полупрозрачности красота теперь казалась какой-то выверенной, нарочитой и отрепетированной. Губернаторская дочка сидела рядом с мистером Кантуэллом на изумрудно-зеленом диване с золоченой отделкой, изящно поджав ноги, и постепенно становилась изумрудно-зеленой от зависти. А мисс Ламаи Вонграт неспешно кивнула мужчине за роялем и, пока тот перебирал клавиши, наигрывая вступление, подняла глаза и вдруг встретилась со мной взглядом.
И я застыла, как громом пораженная, подмечая все то, что в первый момент ускользнуло от внимания.
Мисс Ламаи Вонграт была до умопомрачения, невозможно, нестерпимо красива, и кто-то чрезмерно предприимчивый успел воздать ей должное. Оттого насыщенно-черные глаза с экзотичным раскосым разрезом казались немного припухшими, словно певица недавно плакала, а смуглое лицо с крупными, выразительными чертами выглядело чуть отекшим.
Ухоженные руки неосознанно взметнулись к животу — плоскому, ничем не нарушающему совершенные линии фигуры. Мисс Ламаи Вонграт приоткрыла безупречно очерченные губы, не в силах вздохнуть — и пропустила момент, когда следовало вступать. Пианист недоуменно нахмурился, вскинул взгляд — и как раз успел подхватить оседающую женщину.
Гости повскакивали с мест. Кто-то бестолково и громко требовал вызвать доктора. Пианист смотрел на бессознательную мисс Вонграт так озадаченно, словно не ожидал, что это эфемерное создание окажется обычной женщиной из плоти и крови. Позабыв о надлежащем порядке, я проскользнула под рукой миссис Вест, пытавшейся меня остановить, и влетела в гостиную.
Руки у мисс Вонграт предсказуемо оказались холодными, но пульс бился ровно и не частил. Я машинально потянулась за плечо, но котомка осталась на кухне, и оставалось только досадливо прикусить губу.
— Что с ней? — встревоженно спросил мистер Кантуэлл, присев на корточки рядом со мной.
Я хмуро глянула на него исподлобья. Вот же… мужчины!
— Обморок, — скупо озвучила я очевидное. — Будьте добры открыть окно и дать мисс Вонграт перерыв. Она ужинала?
— Не знаю, — опешил Кристиан, но быстро взял себя в руки. — С нами за стол ее не приглашали.
Я выдохнула и зажмурилась, собираясь с мыслями, — а когда открыла глаза, мисс Ламаи Вонграт уже растерянно щурилась на хрустальную люстру. Взгляд был мутноватый, расфокусированный, но певица уже пыталась сесть — спасибо хоть не отработать вечер.
— Леди Эванс, нельзя ли мисс Вонграт отдохнуть где-нибудь в Мангроув-парке? — поинтересовалась я. — Боюсь, ей не стоит продолжать музыкальный вечер сегодня.
— Что-то серьезное? — насторожилась почтенная супруга губернатора, без лишних слов кивнув мистеру Ливитту. Дворецкий вручил мне стакан воды и, с почтением поклонившись, удалился раздавать распоряжения.
Я уже открыла рот, собравшись предельно честно ответить на вопрос леди Эванс, но ладонь мисс Вонграт, до того безвольно лежавшая у меня в руке, вдруг ледяным капканом сомкнулась вокруг запястья. Я вздрогнула и опустила глаза. Ламаи умоляюще заломила брови и мотнула головой, тут же слегка позеленев от слишком резкого движения.
— Полагаю, простое переутомление, — аккуратно сформулировала я. — Сегодня было чрезвычайно жарко, а дорога от Ратана до Мангроув-парка способна вымотать и при куда более благоприятной погоде. С мисс Вонграт все будет в порядке. Ей просто требуется покой, свежий воздух и… — я запнулась. — Впрочем, я обсужу это с миссис Вест, с вашего позволения, леди Эванс.
Хозяйка вечера благосклонно кивнула и выразила надежду на скорейшее выздоровление мисс Вонграт. Пианист поднялся, подхватив на руки певицу, и бережно вынес в холл, где нас уже поджидала горничная, готовая проводить к свободной комнате — и, разумеется, мистер Лат с ушками на макушке, который не погнушался пристроиться в хвост шествия и придержать меня за локоть, вынуждая поотстать.
