Я покорно прикусила язык и побрела вперед, баюкая ладонь и давя всхлипы.
Дыхательные корни окружающих мангров становились все выше, острым частоколом наступая на тропинку со всех сторон. Постепенно их сменяли корни ходульные: здесь в сезон дождей вода не уходила вовсе, обнажая землю лишь к лету — и все равно предпринимая наступление в каждый прилив. Идти стало еще сложнее; мы проваливались в грязь, и принц начал заметно выбиваться из сил — но соображал, увы, по-прежнему хорошо.
— Что-то не так, — настороженно заметил он, цепляясь за ходульный корень, чтобы высвободить увязшие до середины голени ноги. — К морским пещерам они пришли в чистой одежде, а значит, никак не могли идти от своего логова по этой тропе!
Я раздраженно дернула плечом, ни на минуту не прекращая методично месить ногами грязь: стоит только остановиться — и увязнешь еще глубже.
— Когда мы выходили из дома, тропа еще была под водой. Это самая короткая дорога.
Его Высочество вопросительно покосился вниз, на сребровласую девочку, цепляющуюся за его рубашку. Альциона, словно почувствовав взгляд, подняла голову и равнодушно подтвердила:
— Тропа через сердце мангровой рощи — самая неудобная, но действительно самая короткая дорога. Еще около полукилометра по жидкой грязи, и мы выйдем на относительно твердую землю, а там будет рукой подать до поляны с домиком.
Я отвернулась и тут же провалилась по колено, едва успев схватиться за дугу ходульного корня, чтобы не уйти глубже.
— Держитесь, — равнодушно посоветовала альциона и без предупреждения вспорхнула птицей прямо с рук принца.
Тот от неожиданности шарахнулся и налетел на охотно протянутые к нему ветки молодого мангра, вспоровшие слишком свободную рубашку и от души хлестнувшие Его Высочество по спине, как пучок хворостины. К чести принца, возглас, который он себе позволил, был вполне приемлем и для более приличного общества, нежели собравшаяся в соленых болотах компания, но камердинер все равно раздраженно дернул уголком рта и отвернулся, даже не проверив, серьезно ли поранился господин.
А Ричард, к моему удивлению, отскочил от мангров и, не подумав возмущаться, побрел следом за нами, хватаясь за корни и ветки, чтобы не увязнуть. Но болота становились все глубже, и, когда мы проваливались уже по бедро и потихоньку начинали завидовать неутомимым мертвецам, Его Высочество все-таки не выдержал.
— Как далеко до твердой земли? — поинтересовался он, почти повиснув на изогнутом дугой корне. Руки у него подрагивали — хоть и заметно меньше, чем у Тао, вынужденного тащить на себе не самого мелкого мальчишку.
— Почти пришли, — честно ответила я. — Привал?
— Привал, — неохотно согласился Его Высочество и, подтянувшись, вскарабкался на корень.
Тао последовал его примеру, двигаясь все так же странно, словно крокодилий череп тянул его за собой, заставляя забыть о треснувшем ребре и поврежденной руке. Мне было больно на него смотреть.
— Какой еще привал? — вызверился Велдон, наградив меня невесть каким по счету тычком в спину. — Нам нужно забрать девку и вернуться в общину до рассвета!
Я не удержалась на ногах, рухнув животом в жидкую грязь. На мгновение мне показалось, что синие огни в крокодильем черепе начали гаснуть, но, стоило мне моргнуть, как они уже горели с прежней силой. Подавив всхлип, я уперлась руками в грязь, инстинктивно отыскивая опору, но, разумеется, только увязла по плечо в соленом иле.
— Поднимайся! — раздраженно рявкнул Велдон, но добавлять еще один тычок не рискнул.
— А не решила ли мисс Блайт утопить нас всех, «благородно» пожертвовав собой? — скептически предположил Его Высочество.
Велдон Гровер досадливо поморщился.
— Ты не знаешь, как работает голова у этих мерзавок, — сказал камердинер. — Она могла бы без единого сомнения утопиться с нами сама и даже пожертвовать Тао Латом в крайнем случае, но мальчишка… — он указал подбородком на Терренса, с безразличием заводной куклы сидящего на закорках у Тао. — Ребенка ведьма не тронет. Вот будь он постарше, я бы забеспокоился.
Пока он говорил, я погружалась в грязь, судорожно пытаясь отыскать опору, но не решаясь позвать на помощь — не схлопотать бы еще больше! — и вдруг нащупала кончиками пальцев корень, которого мгновение назад там не было. С облегчением схватившись за него, я подняла глаза — и наткнулась взглядом на гладкий черный ствол самого крупного мангра в окрестностях.
— Но ты ребенка тронул, — заметила я. Корень в руках задвигался сам по себе, выталкивая меня на поверхность, пока я не смогла ухватиться за другой, нависающий над грязью.
— Тронул? — скривил губы Велдон. — Вот он, цел и невредим. Он даже не вспомнит, что с ним было, когда его вернут матери и отцу — тоже целым и невредимым. Это не я притащил его на болота.
В голове у меня словно щелкнуло, и все, наконец, встало на свои места.
Принц не мог знать тонкости колдовского ремесла — его обучил камердинер. Но ведь и сам Велдон Гровер заговоры и чары не в книгах вычитал!
— Значит, ты из Кастл Вейна? — с невольным удивлением спросила я, наконец-то утвердившись на ногах.
И уже по одному изменившемуся лицу Велдона Гровера поняла, что попала в точку.
Я никогда не думала о себе как о дочери одного из самых влиятельных (в определенных кругах) семейств, откуда происходили сильнейшие ведьмы — наверное, потому, что не рассматривала свое наследие всерьез. Из-за экзотического фамилиара я была обречена оставаться в Ньямаранге еще долгие и долгие годы, и как наследницу в Старом Кастле готовили мою младшую сестру.
Но ведь от этого я не переставала быть старшей дочерью Тех Самых Блайтов, которые стояли за сожжением последнего колдуна из Кастл Вейна…
А после казни уехали в Ньямаранг, так и не проверив, действительно ли колдун был последним — или все-таки успел взять ученика. Мальчика, который после смерти учителя остался один-одинешенек на белом свете.
Мальчика, который лишился не только наставника, но и будущего.
— Ничего себе масштаб для мести, — слабым голосом произнесла я, так и не услышав ни слова опровержения. — Принц-то тебе что сделал?
Велдона так перекосило, что ответ, кажется, уже не требовался. Красивый юноша, оказавшийся рядом с принцем, когда от него отдалили Кристиана, — должно быть, он просто не рискнул отказать Его Высочеству, когда тому понадобилось утешение.
— Заткнулась! — рявкнул Велдон, когда я невольно изменилась в лице, и двинулся вперед.
Императорские Когти направились за ним, и я шарахнулась, вцепившись в изогнутые ходульные корни, черные, как ночи над Кастл Вейном. Велдон не остановился, явно не желая отказывать себе в желании врезать излишне разговорчивой ведьме, пока ее будут держать мертвецы.
Но для этого ему тоже пришлось схватиться за корни, и в тот момент, когда его пальцы впились в темную кору, я зажмурилась и закричала:
