— У нас есть специальные игровые зоны. Сан Саныч говорил, что где-то в курортном городе построили небольшую гостиницу с игорным залом, чтобы проводить там подобные турниры постоянно. Там все по классу люкс. И вход в турнир — вернее, в финальную часть — сто тысяч долларов. Потом те, кто проходит дальше, добавляют еще, а кто проиграет, просто уедет. Но там в правилах турнира будет сказано, что игрок, проигравший свой вступительный взнос, сможет не сразу покинуть турнир, а только когда выйдет из-за стола. А за игровым столом, даже если он и проиграется, сможет купить на любую сумму игровых фишек. И таких азартных и очень богатых будет немало.
— Такие турниры у нас уже были прежде?
— По крайней мере, один точно был. Сан Саныч в нем участвовал. И победил, но ничего не получил. У него забрали выигрыш, кинули несколько пачек долларов, сказали, что это компенсация, и посоветовали все забыть.
— Сколько он тогда выиграл?
— Говорит, что девять миллионов долларов. Ему показали все эти пачки, сказали, что там почти центнер веса, и ему все равно не унести, так что пусть возьмет, сколько поместится в карманах. Уместилось двадцать пачек. То есть влезло бы еще, но ему не дали руку протянуть за следующей. Просто ударили по руке, а потом избили так, что он пришел в себя только через час, на обочине какой-то дороги. Но тогда это был первый турнир. А нынешний будет самым большим. И по количеству участников, и по тем суммам, которые привезут с собой участники. — Денис вздохнул. — Сан Саныч так и говорил, что там будут и политики, и финансисты, и уголовные авторитеты. Все, у кого главное слово в жизни — это «азарт». Но он и сам азартный, как я заметил.
— Он начал собирать команду? Ты туда попал?
— Ну да. Меня Степик рекомендовал. Хотя Сан Саныч собирался набирать людей из разных городов, чтобы никто не мог даже подумать, что мы все вместе и типа того, что подготовились специально.
— А как же Леннон, Вдова?
— Ты и про них знаешь? — удивился Лютиков.
— Конечно.
— Вдова, то есть Елена Борисовна… Она местная. А Леннон — он с Урала откуда-то, но перебрался как раз для того, чтобы готовиться со всеми вместе. Другие тоже перебрались и снимали где-то жилье, а Леннон даже квартирку купил на окраине. Сан Саныч ругался, но потом отошел.
— Чем вы занимались?
— Учились. Придумывали всякие знаки, чтобы по движению головы или взгляда в сторону знать, какая карта на руках у партнера. И этих приемчиков у каждого было много. А у других игроков свои примочки. Вот, например, если Елена Борисовна, взяв карты, посмотрела на дилера, то у нее на префлопе, то есть на первой раздаче — пара на десятках. Если то же самое сделает Сема, то у него два валета. Но это только одно совпадение. Да и то, чтобы сбить контролеров с толку. А если на флопе Степик посмотрит на игрока справа от себя, то у него на руках уже старшая из пришедших трех карт. То есть старшая пара. Но вообще, как я сказал, у каждого игрока десятки своих разных комбинаций, чтобы не было повторов и устроители турнира не смогли засечь сговор. И вот мы это все разучивали в основном. Ну, также Сан Саныч рассказывал о тактике, как считать карты, как определять соперника по лицу и движениям — блефует ли он или имеет на руках и в самом деле сильную комбинацию.
— Как у тебя шел процесс?
— Хуже, чем у всех остальных. Кроме того, Сан Саныч устраивал всякие тесты. И даже водил кое-кого из нашей команды в подпольные казино. Но это не казино даже были, а загородные частные дома. Кто-то поставил себе особнячок и устраивает там сбор время от времени. Это ведь не запрещено законом. Там всего один стол стоит, и больше десяти человек не собираются. А ставки бывают крупные. Елена Борисовна однажды почти полсотни тысяч евро принесла. Но это все в общую копилку. Однажды и меня привезли в такой же дом. Там один игрок сразу выбыл, и надо было кого-то на замену. А там уже Леннон сидел. И еще один из наших — Черемуха. Ну, втроем-то мы, конечно, всех очень быстро прокатили, и никто ничего не заметил.
— Много тогда выиграли?
— Почти сто тысяч баксов. Могли бы еще, но Леннон к концу игры уже никакой был. Его местные накачали виски. Потом он дал слово больше никогда не пить. Но если честно, это он с Черемухой и выиграл, а я приехал с десятью тысячами и почти сразу их проиграл, чтобы никто ничего не заподозрил. Какой-то мужик, который всем там заправлял, предложил мне приезжать еще, только посоветовал побольше денег с собой брать, чтобы больше выиграть.
— Сан Саныч принимал участие в игре?
— Крайне редко. Но он ездил только к знакомым, а знал он многих. С некоторыми он даже дружил, по его словам. Если он и садился играть, то выигрывал немного, чаще проигрывал, но тоже какие-нибудь копейки, потому что никто не должен был догадаться, что что-то не так. Нет, он почти всегда проигрывал. Над ним даже некоторые смеялись, говорили, что Сан Саныч теряет форму. А раньше, мол, такой катала был.
— Он был шулером?
— Не знаю точно. Но если бы был, вряд ли нас пускали в эти дома. Но он, кажется, сидел. Я так думаю, потому что видел наколку у него на руке.
— Где и какая?
— На запястье: три карты, пробитые стрелой.
— Тюремная, — подтвердил Елагин. — Если красиво сделанная, то это не нахалка, то есть не насильственно нанесенная. Скорее всего, Сан Санычу посоветовали ее нанести, чтобы с ним не садились играть, зная, что он или карточный шулер, или очень везучий человек. Если на запястье, то в обычной жизни он скрывает ее под браслетом наручных часов. Но играя с достойными людьми, он должен сделать так, чтобы эту наколку все видели.
— Так и есть. Браслет у него был широкий, возможно, даже золотой. Как-то мы сели в одном таком доме за стол, он часы снял, а там как раз тату. Три туза: пиковый, бубновый и туз треф.
Они ехали через центр города, сверкающий огнями рекламы, Денис смотрел в окно, и Елагин больше ничего не спрашивал. Потом вдруг обернулся и произнес:
— Когда-то здесь через дом были казино или просто залы игровых автоматов, говорят, они никогда не пустовали. Люди последнее проигрывали в надежде разбогатеть быстро и навсегда.
— Брат моего отца таким образом потерял все, — вздохнул Лютиков, — жена от него ушла. Он все, что мог, продал, занимал, пока давали, потом… Ну, короче, он тоже исчез, как и Степка.
— Давай вернемся к вашей команде. Значит, в ней были: Хромов, ты, Леннон, Вдова, Черемуха… Пятеро уже.
— Еще была Блондинка. Звали ее Лида, и на самом деле она была шатенка, но красилась, чтобы за глупенькую сойти. Каждый должен был соответствовать своему имиджу и своей роли в команде. Хромов был Шуриком и должен был изображать наивного студента. А Лютик, то есть я, — с голубизной, уж извините. Должен был одеваться во все яркое, обтягивающее, и с соответствующей прической. Пришлось даже серьгу в ухо вставить, но я вынул ее теперь. Вдова должна быть циничной, блондинка — дурой. Черемуха — малообразованным деревенским здоровяком. Леннон — меломаном и англоманом. Еще был Кореец, он же Ким Чен Ир или Брюс Ли. Звали его Вася, а фамилия Сон. Он и в самом деле был корейцем из Ташкента. Еще был начфин… То есть человек, изображающий коррупционера и казнокрада. Звали его Павел Лаврентьевич, и он был очень веселый человек. Если уж начинал смеяться, то не остановить было. Но был и в самом деле очень похож на чиновника. Важный такой, только смешливый. Еще был Зэк — реально сидевший приятель Сан Саныча. Он был молчаливый и страшный.
