— А она, конечно, первым делом именно это и сделала.
— Ну, такие уж у нас девочки тут. Но они не все плохие. Просто жизнь такая. Надо же как-то зарабатывать…
— У тебя есть кто-нибудь?
— Сейчас нет. А раньше был парень, но он меня бросил, женился на моей подруге, которая ему рассказала, что я проститутка. Будто бы в Киеве целый год, когда я там училась, работала по вызовам, типа очень люблю групповой секс, потому что за него больше платят. Он и поверил. Сначала избил меня, а потом на дверях квартиры нехорошее слово написал, чтобы соседи знали, какая я на самом деле. Некоторые поверили и здороваться со мной перестали.
— Ну и хорошо, что так кончилось.
— Может быть, но я его любила… кажется…
— Но теперь-то, я надеюсь, все печальное позади?
— Теперь еще хуже, потому что я люблю тебя, а надежды никакой: ты уедешь и забудешь про меня.
Продолжать подобные разговоры Елагину не хотелось, и он постарался сменить тему.
— Рыжая не говорила, как выглядел тот уголовник, который был у Дяди Вени? Его не Захаром ли зовут?
— Нет, но я сразу поняла, кого она имеет в виду. Там только один такой среди ваших… Прости, среди участников. Но сволочь большая: сексом занимается, а сам Дяде Вене докладывает, кто кому какие знаки подает.
— Имена называл?
— Откуда же я знаю? Меня же там, слава богу, не было. А Светка в подробности не вдавалась.
Петр мог бы и не уточнять. Важно другое: Зэк, которого к турниру готовил Сан Саныч, каким-то образом оказался связанным с Дядей Веней, а может, изначально пришел в команду, чтобы все знать и докладывать.
— А твой приятель курит траву?
— Который?
— В очках. Ну, с которым ты все время общаешься. Горничная, что в его комнате убирает, рассказывала, что там запах специфический. Не особо, правда, но кто понимает, сразу почувствует. Так что скажи ему, предупреди.
— Уже говорил. — Елагин посмотрел на Аню и пообещал: — Хорошо, напомню еще раз. Но ты скажи, кто еще в других бунгало живет, кроме меня?
— Дядя Веня этот. Потом Качановский, но он там не живет, потому что у него тут, на побережье, вилла собственная. А бунгало за ним просто числится. Еще в одном домике — Мурашко… Но он как бы не один.
— А с кем?
— Скажу, только не проговорись. К нему Деркач ходит по ночам.
— Хозяин гостиницы? Николай Матвеевич? Неужели ему девочек мало?
— Про девочек не знаю, но у него есть жена и дети вроде.
— А в пятом домике?
— Там был банкир Мошкин, но потом он переехал в люкс-апартаменты на последнем этаже, с террасой и бассейном на крыше. А в его бунгало вселился тот, который в черной маске ходит. Он вообще какой-то странный. Еду ему туда приносят, на пляж он не выходит, в ваших тусовках не участвует. Только играет в покер, а потом уходит.
— Девочек не вызывает?
— Нет. Но меня встретил, когда спускался с крыльца, и спросил, когда я к нему зайду поболтать и вина попить.
— А ты что ответила?
— Ответила, что очень занята, и минуты свободной у меня нет.
— Это все?
Аня молчала. А потом помотала головой:
— Он сказал, что с Деркачом решит вопрос, — призналась она.
— Со мной ему надо решать, а не с Деркачом.
— Не надо с ними связываться — это бандиты. И Деркач, и Качановский, и Мошкин этот, и Вересов. У них тут особняки, они живут здесь. Вся местная милиция ими куплена, администрация куплена, депутаты.
— Ты можешь бросить эту работу и уйти?
— Куда? Они знают, где я живу, притащат обратно и еще накажут. А уехать мне некуда. Денег нет. В Москву разве что на заработки. Но кому я там нужна? Ни знакомств, ни связей. На вокзале схватят и на трассу выставят, как многих, и жаловаться будет некому.
Она положила голову ему на плечо и посмотрела на звезды.
— Разве что туда улететь? Оттуда меня уже никто не достанет.
Луна, прикрытая тучкой, снова вылезла на черное полотно, усеянное бисером звезд. Темное ночное море шумело во мраке, и только галька отблескивала лунным серебром.
— Кто-то идет, — шепнула девушка.
Петр обернулся и увидел приближающуюся к ним мужскую фигуру. Еще было не разглядеть, кто это, но уже было понятно, что человек идет в большой не по росту майке с провисшими боками. И босиком. Он сделал еще несколько шагов, и теперь можно было его узнать.
Дядя Веня подошел и спросил:
— Не помешаю?
— Присаживайтесь, — предложил Елагин.
Дядя Веня опустился на корточки и сказал:
— Не могу заснуть. Два хапка чифиря принял и теперь все — до утра буду маяться…
— Я не поняла, — улыбнулась Аня.
Дядя Веня пристально посмотрел на нее и произнес с улыбкой:
— Святая девочка.
И кивнул Петру:
— Может, ты переведешь?
— Дядя Веня выпил два глотка крепкого чая, — сказал Елагин.
— Ну, вот ты понимаешь меня. Но ты не сиделец, а значит, ты мент. Но ментов здесь не может быть по определению. Бабла у них нет для участия в этой катке. А значит, ты кем-то засланный. Скажешь, кто тебя заслал, отпущу живым.
— Что вас интересует?
— Кто меня тут пасет?
— Не знаю, но я не про вашу душу, и если честно, то я и не мент.
— Тоже верю. А чифирбак со мной разделишь, раз тоже не спишь?
— Могу, но не приучен.
— Кир ты тоже не уважаешь, а бухим прикидываешься плохо, я тебя на раз-два просек. Не верю я в таких правильных. Как насчет чифирбака?
— Большая кружка? — спросил Елагин.
— На пол-литра.
— Хорошо, — согласился Елагин, — за знакомство с вами можно.
— Знакомство со мной дорого стоит. А уж если я приглашаю…
Дядя Веня поднялся. Елагин тоже выпрямился. Подал руку девушке и сказал ей:
— Иди, отдыхай. Я, как освобожусь, приду. Но ты лучше не жди. Закрой глаза, и все.
Аня обняла его и поцеловала.
— Не задерживайся, — шепнула она, — мне без тебя страшно.
Дядя Веня услышал и произнес, пристально глядя на нее:
— А ты не боись, красавица, в этом караван-сарае без меня и птичка не чирикнет, и рыбка из воды не выпрыгнет.
Елагин шел рядом с Дядей Веней и молчал. Тот тоже молчал, а когда подошли к его бунгало, произнес:
— Скучно жить чего-то стало. Вот я и решил оттянуться немного. Но смотрю, вокруг шелупонь одна. Ты вроде ничего, но ты из другого мира, и ты мне непонятен. Скажешь честно, кто ты?
