Егорыч сидел в коридоре, Елагин в машине. А потом втроем они направились в районное управление полиции, где действовал уже Елагин. Хотя использовать свои связи Пете вообще-то не пришлось. Дежурный следователь сразу ему сообщил, что по их делу начальнику управления уже звонила одна уважаемая дама, отказать которой невозможно.
Когда снова вышли и сели в машину, Аня призналась Окуневу, что голова у нее уже почти не болит.
— Все равно надо вызвать врача, — посоветовал Егорыч.
— Мы же были у врача, — напомнила девушка.
— Тем не менее это необходимо, — настаивал Егорыч, — мало ли что. Здоровье — это очень важно.
Подъехав к дому, где Аня жила с мамой, Окунев вдруг куда-то помчался. А Елагин провожал девушку до дверей. А когда она поинтересовалась, куда исчез его друг, Петя ответил, что тот побежал за цветами.
Как ни странно, но Елагин оказался прав. Через полчаса Окунев вернулся с букетом роз, который он держал под мышкой, потому что в обеих руках у него были тяжеленные пакеты с продуктами. Елизавета Петровна отправилась на кухню, чтобы приготовить для всех обед. А когда к ней присоединилась Аня, Сухомлинова, оглянувшись на дверь, шепнула:
— Какой замечательный молодой человек. Я не про высокого этого красавчика, а про другого.
— Я знаю, — шепотом ответила дочь и улыбнулась.
Когда уже рассаживались за столом, неожиданно прибыла Бережная. От обеда она отказалась, сказав, что нет времени. Она заскочила к Сухомлиновой лишь с одной целью, чтобы предложить работу Ане.
— Ты в аудите понимаешь что-нибудь? — спросила она.
— Так это моя специализация.
— Мне очень нужен аудитор на постоянную работу, — призналась Вера, — нужен прямо сегодня. — Она посмотрела на часы. — То есть теперь уже завтра.
— Я готова, — обрадовалась Аня, — мне уже значительно лучше.
— Тогда в девять утра постарайся быть на работе. Пока тебе не подготовили отдельный кабинет, посидишь в комнатке Егорыча.
— А я? — растерялся Елагин.
— А для тебя, дорогой, у меня будет специальное задание — секретное и особой важности.
Глава одиннадцатая
Петя пересек полупустой зал и подошел к стойке. Перед ней на высоком стульчике сидела молодая женщина лет двадцати пяти или чуть постарше, но одетая, как юная девушка: мини-юбка, коротенькая жилетка из меха полярной лисы, под ней переливающаяся перламутром невесомая блузка с глубоким вырезом. И длиннющие каблуки-шпильки. Елагин не стал ее рассматривать, а сразу обратился к подскочившему бармену.
— Дайкири, но только с «гавана клаб голд». Если нет кубинского рома, то тогда не надо.
— У нас есть все, — непонятно чему обрадовался бармен.
Елагин обернулся, чтобы осмотреть зал, и как будто только сейчас заметил девушку, сидящую в метре от него.
— Привет, — обратился он к ней, — как жизнь?
Молодая женщина вскинула удивленные ресницы:
— Мы разве знакомы?
— Дело поправимое, — приветливо улыбнулся Елагин. — Я — Петя.
Девушка явно не желала с ним общаться, она даже обернулась к залу и увидела, как к ним направляется крепкий парень в темном костюме с бейджиком на лацкане.
Парень подошел к стойке и поинтересовался у Елагина:
— Это ваш красный «Корвет»-кабриолет перед входом? Там нельзя машины оставлять — можно останавливаться только для высадки пассажиров. У нас паркинг за углом здания.
Петр достал из кармана автомобильные ключи и протянул парню.
— Не в службу, а в дружбу: переставь сам.
Тот схватил ключи и очень быстро удалился. Петр отодвинул рукав пиджака и взглянул на часы, потом положил руку на стойку, чтобы было видно, что это золотые «Франк Мюллер» модели «Конкистадор».
Потом обернулся к девушке, которая внимательно его рассматривала.
— Простите, но мне поначалу показалось, что мы знакомы.
— Так и мне теперь кажется, что мы встречались прежде, — улыбнулась девушка. — Вы прошлым летом на Кипре не отдыхали?
— Мимо. Я все прошлое лето в Майами просидел. Скрывался от бывшей жены… Ее отец под американскими санкциями, теперь он и дочку свою в Штаты не отпускает, кабы чего не вышло.
— Под санкциями? — удивилась девушка. — А почему?
Петр молча показал глазами на потолок.
— Понятно, — с серьезным видом кивнула девушка и продолжила: — Меня Илона зовут.
Бармен поставил перед Елагиным треугольный стаканчик с коктейлем.
— Так, может, тогда по коктейльчику за знакомство? — предложил Петр новой знакомой. — Вы что предпочитаете?
— Можно тоже дайкири.
— Сию секундочку, — произнес бармен, который тоже прислушивался к их разговору.
— У меня здесь деловая встреча через пять минут, — объяснил девушке Елагин, — но она не затянется, я надеюсь.
— Какие дела можно в клубе обсуждать? — удивилась Илона.
— Какие угодно. В офисе скучно и грустно. А здесь приятная атмосфера, приличное общество… Музыка, опять же. Все располагает к откровенности и взаимной честности.
— Это правда, — согласилась девушка, придвигая к себе поставленный на стойку коктейль.
Петр положил на стойку пятитысячную и сказал:
— Сдачи не надо. Только не надо уши греть: погуляй где-нибудь подальше от нас.
— Слушаюсь, — ответил бармен и отошел.
— А какой у вас… то есть у тебя бизнес? — спросила Илона.
— Ответственный. Работаю только с серьезными клиентами. Сейчас подойдет одна очень солидная дама. Увидишь ее и сразу все поймешь.
Вернулся парень из службы безопасности клуба. Протянул ключи и восхищенно выдохнул:
— Класс! Никогда не думал, что придется когда-нибудь посидеть за рулем такой тачки.
— Какие твои годы, — ответил Елагин и протянул парню пятитысячную.
— Спасибо за помощь.
Тот принял и обернулся по сторонам, пожелал обоим приятного отдыха и направился к выходу. Илона посмотела ему вслед, а потом шепнула:
— Кажется, твоя солидная дама явилась.
— Опиши, — так же шепотом попросил он.
— Молодая, очень симпатичная. Сумочка «Луи Вьюиттон», туфельки «Карло Пазолини», кажется. А костюмчик из последней коллекции Такедо Катано.
— Как ты точно описала. Это она.
Он обернулся, и в этот момент Бережная подошла к ним. Она чмокнула Петра в щечку, потом пальцами легко смахнула с его щеки невидимый след губной помады.
— Я ненадолго, — обратилась она к Елагину, — просто хочу узнать. Поможешь спрятать в хорошем западном банке приличную сумму денег?
