— Рихтовщик.
— А меня — Маришей.
Официально заявляю, целоваться чертовка умела не хуже, чем скандалить. Оказавшись вдруг в объятьях аппетитной хозяйки, я на добрые полчаса позабыл обо всем на свете.
Стыдно признаться, но от позорного провала Заказа меня спасла Шпора.
— Хорош разлеживаться, Рихтовщик! — резанул по мозгам голос наставницы, когда, в обнимку с Маришей, отдыхал после очередного бурного соития. — Покувыркался и будет! Пора и честь знать! А то ишь котяра, дорвался до сладенького, и про все обеты позабыл!
На мое протестующее мычание наставница отреагировала разрывающим голову ультразвуковым воплем:
— НУУУ-КААА! ПУУУЛЕЕЕЙ!
Я сорвался с места, как ошпаренный. Цапнул в одну руку ботинки, в другую штаны со спецовкой и, как был, голышом рванул вон из спальни. В коридоре настиг полный ярости крик хозяйки, обвиняющей меня в неизлечимом психическом расстройстве и половом бессилии…
Раздосадованная моим английским уходом дама продолжала сыпать вслед ругательства, но, щелкнув дверным замком, я выскочил из квартиры и захлопнул за собой дверь.
Мое появление приветствовали двое курящих на площадке мужиков:
— Лех, глянь, от Маринки очередной е… сбежал.
— Да уж, эта п… та еще стерва. Кого хошь до смерти заездит.
— И как ее Семеныч терпит?..
— Ну корма-то у нее будь здоров!
— Да уж дойки у Маринки что надо. Не то что у моей…
— Зато от твоей Светки такие вот ходоки голозадые не выскакивают.
— Тоже верно…
Скоренько обувшись и одевшись под незамысловатый треп соглядатаев, подошел к мужикам и попросил закурить. Один тут же рыпнулся послать меня в нехорошее место грубыми словами. Пришлось легонько урезонить героя локтем под дых. И пока невежливый тип, сползая по стене, талантливо пародировал рыбу, второй, с щенячьей преданностью в глазах, протянул сигу и чиркнул зажигалкой, бонусом давая прикурить.
Шпора шипела рассерженной кошкой, обзывая меня слабовольным никотиновым наркоманом. А я с наслаждением вдыхал табачный дым и улыбался. Хороший секс, шипенье завистников и закуренная вовремя сигарета — что еще нужно человеку для счастья. Настроение было просто улетное. Ни разу еще у меня не случалось такого приятного во всех отношениях воскрешения.
Сбегая вниз по ступеням лестницы, едва не навернулся, когда, вспомнив о рации, достал ее из ячейки и на ходу стал исследовать в поисках выключателя. Из-за отсутствия в доме электричества, лампы на лестнице не горели и было темно, как в склепе. Промахнувшись мимо очередной ступеньки, споткнулся и стал заваливаться вперед… к счастью второй ногой успел поймать опору и устоял. Пальцы нащупали едва выступающий штырек у рации на боку, сместили в сторону и маленький экранчик прибора налился зеленым огнем.
Вопреки ожиданиям, мгновенного вызова от напарника не последовало. Опасаясь его пропустить, я не стал убирать включенную рацию в карман, и до конца спуска сжимал ее в левой руке.
Проходя мимо двери белкиной квартиры на первом этаже, озорства ради решил в нее постучать.
На стук неожиданно приоткрылась соседняя дверь, и из проема на меня зыркнула суровая дама лет пятидесяти, обезглавленный труп которой в луже крове я имел несчастье лицезреть в первой серии местных злоключений.
— Че колотишь-то? Нет его, — внимательно меня разглядывая, пробурчала женщина.
— Сергея?
— Ну а кого ж еще-то? Ты, вообще, кто ему будешь?
— Друг, — почему-то вдруг решил соврать.
Заметив недоверие в глазах женщины, добавил:
— Боксом вместе занимались. Спарринговались часто.
— Ты чего несешь, глаза твои бесстыжие! Сережа не из этих, он нормальный парень.
— Вы не поняли. Спарринг — это тренировочный бой. Мы боксировали в ринге друг с другом.
— А, ну ладно тогда, — успокоилась соседка.
— Когда появится-то Сергей вы, случайно, не в курсе?
— Случайно в курсе, — фыркнула соседка.
Я примирительно улыбнулся, и был вознагражден подробным докладом:
— На море уехал. Отдыхать. В Турцию. Мне ключи оставил, чтоб цветы поливала и рыбок кормила.
— Каких рыбок?
— Вестимо каких. Аквариумных.
— У них же не было аквариума…
— У кого это у них? — тут же прицепилась к слову бдительная соседка.
— Ну, у них с женой. Сергей ведь женат…
— Был! — ошарашила неожиданной новостью женщина. — Видать, давно с другом-то не виделся. Сергей уж год, как развелся.
— Фига се, новости!..
От дальнейшей беседы отвлек писк пробудившейся в руке рации.
Соседка фыркнула и захлопнула дверь.
На зеленом экране рации высветилось «Напарник» и я надавил на кнопку приема вызова. Из динамика раздался сопровождающийся треском помех задорный молодой голос:
— Привет, Рихтовщик! Я засек тебя. Буду минуты через три. Жди у подъезда. Отбой!
Треск стих. Надпись на экране пропала. Я зашагал к выходу, на ходу убирая не нужную пока рацию в карман спецовки.
У подъезда привычно толпились ошарашенные перезагрузкой жильцы. Выбравшись из толпы, встал в стороне у края тротуара и, коротая минуты ожидания, стал обдумывать полученную от соседки информацию.
— Твое вмешательство, Рихтовщик, реально меняет цифрам судьбу, — подключилась к моим размышлениям Шпора. — Сперва мальчик. Теперь белкин муж… Ты, будто гребаный сталкер, выводишь зараженных из зоны влияния Стикса. У тебя получается это само собой, без напряга. И такие чудеса раз за разом тебе сходят с рук. Но, Стикс, это не добрая мамочка! Не хочу тебя пугать, Рихтовщик, но здесь никогда ничего не происходит просто так. За все рано или поздно придется платить. И по мне, так лучше платить рано и не залезать в долги. Иначе, предъявленный однажды счет может…
Поучения наставницы перевил раздавшийся рядом скрип тормозов, сопровождающийся шумом трущихся об асфальт шин.
Возле меня остановился шикарный черный гелендваген. Тонированное стекло с водительской стороны беззвучно опустилось, и на меня глянуло улыбчивое лицо знакомца по клетке — отчаянного смельчака Шило.
— Че, не ожидал снова увидеть? Мир тесен, брат Рихтовщик. Прыгай в гелик и погнали…
Обежав машину, плюхнулся на открытое Шилом переднее сиденье и пожал протянутую руку.
— Выходит, ты мой напарник. Признаться, рад.
— Я тоже, — кивнул Шило. — О! Гляжу, догнал меня…
— В смысле?
— В коромысле. Когда в клетке я на перерождение отправился, помнится, ты на два уровня отставал. А сейчас одиннадцатый, как и я.
