Площадка шестого этажа встретила нас умиротворяющей тишиной и спокойствием. А вот на лестнице ждал сюрприз в виде рослого азиата с обнаженной катаной в левой руке, преградившего путь в конце лестничного пролета.
Как в хреновом кино, одновременно с явлением внизу мечника в кармане запиликала рация.
— Ответь, я подожду, — улыбнулся азиат.
— Малыш, дядям нужно поговорить, вернись пока, пожалуйста, обратно в квартиру, — шепнул я девочке, опуская ее на площадку.
Ожидал слез, истерики, протеста…
Но услышал в ответ спокойное:
— Хорошо, дядя Рихтовщик.
Перед глазами загорелись строки уведомления о прокачке Гипноза на 22 очка.
— Ишь ты, ловко, однако, — хмыкнул снизу азиат, вместе со мной наблюдающий за девочкой, послушно удаляющейся в сторону приоткрытой двери. — Ну ты отвечать-то собираешься?
Достал рацию, надавил на кнопку приема.
— Рихтовщик! Слышишь меня, брат?! — сквозь шипение прорезался взволнованный голос Шила.
— Да!
— Короче, у нас, походу, проблемы! Типы какие-то левые нарисовались на тойоте! И стали из узи лупить по гелику! Пришлось рвать когти! Гады плотно сели мне на хвост! Но это фигня, я их сброшу! Проблема в том, что пред тем, как за мной погнаться, они высадили одного своего у подъезда! Он может встретить тебя на выходе из квартиры!..
— Уже.
— Все, кончай базар, — фыркнул азиат и кузнечиком скакнул вверх сразу на половину лестничного пролета.
Заранее переложив рацию в левую руку, правой, при приближении противника, извлек из инвентаря Шпору.
— Плохая идея! — успела взвизгнуть наставница до того, как налетавший вторым прыжком азиат не обрушил катану на выброшенную на перехват Шпору.
От последующего взрыва нас с азиатом разметала в разные стороны. Меня отбросило к двери, а противника обратно на площадку внизу лестничного пролета.
— Рихтовщик! Че за грохот? Че там у тебя, нахрен, происходит?! — доносился откуда-то со ступеней затянутой дымом лестницы встревоженный голос Шила.
Шпора из руки таинственным образом исчезла, и возвращаться безоружным за выпавшей рацией я не рискнул. Поэтому оставил призывы напарника без ответа.
Как только смог подняться на ноги, кое-как по стеночке забрался обратно в квартиру и захлопнул за собой дверь.
— Ты поговорил с дядей, дядя Рихтовщик? — дернула за край спецовки Галя.
— Еще как поговорил, — ответил малышке, ощупывая обожженное взрывом лицо.
Попытался связаться со Шпорой и неожиданно наткнулся на глухую стену полного отчуждения. Сунулся в инвентарь и реально прихренел, обнаружив в ячейке своего супероружия, вместо Шпоры, разъяснительную надпись: «Шпора была разрублена в бою и нуждается в капитальном ремонте. До окончания капитального ремонта: 05 часов 59 минут 32 секунды».
Время в таймере постоянно менялось, посекундно сокращаясь в обратном отсчете.
— Зашибись, повоевали! — схватился я за голову, совершенно не представляя, что теперь делать.
— Дядя Рихтовщик, а что такое зашибись? — напомнила о себе девочка.
Ответить ей я не успел, потому что в нашу закрытую дверь вежливо постучали.
— Кто там? — тут же откликнулась Галя.
— Девочка, я к твоему… гм, дяде, — донесся из-за двери раздраженный голос азиата.
Я замахал руками под вопросительным взглядом крошки.
— А его нет дома, — очень честным голосом соврала Галя.
— Рихтовщик, мля! Выйди и сражайся, как мужчина! — завопил психанувший азиат.
— Да пошел ты! — фыркнул я.
— Ну, сука, сам напросился! Буду убивать тебя долго и больно!
— А что такое сука? — спросила Галя.
Вместо ответа стальное полотно двери, как бумагу, прошила катана, явно не простой клинок которой теперь окутывал ореол голубого свечения, хорошо различимый в полумраке прихожей.
Катана медленно стала опускаться, оставляя в двери широкий разрез с оплавленными краями.
Мы вместе с девочкой, как завороженные, следили за движением волшебного меча сквозь сталь.
Лишь когда клинок достиг замка, я подхватил девочку на руки и рванул с ней на кухню.
— Фу как здесь грязно, — фыркнула Галя на груду костей и мясных ошметков на столе. — И плохо пахнет.
— Это мы сейчас исправим, — заверил я, разводя в сторону створки пластикового окна и впуская в кухню прохладный уличный воздух.
В прихожей звякнул срезанный замок и дверь начала открываться.
Я выхватил из кобуры пистолет, вскинул и надавил на курок.
Осечка.
Еще раз.
Снова осечка.
Вспомнил, что забыл снять с предохранителя. Опустил рычажок. И надавил вновь.
По ушам резанул гром выстрела. Руку дернуло отдачей. Внизу, схватившись за уши, пронзительно заверещала Галя.
Но сквозь грохот выстрела и крик ребенка я уловил донесшиеся из прихожей проклятья азиата, которого по роковой случайности удалось зацепить первым же выстрелом.
С мрачной решимостью дорвавшегося до жертвы маньяка я стал монотонно расстреливать магазин, целя в прихожую.
Увы, больше вскриков от азиата не последовало. Остальные девятнадцать пуль бестолково ушли в стены прихожей, не причинив врагу вреда. И как только отстрелявший все пистолет, стал выдавать вместо выстрелов холостые щелчки ударно-спускового механизма, азиат вскочил с пола с похвальной для раненого сноровкой.
Я швырнул в выходящего из прихожей вражину бесполезный дальше пистолет, подхватил на руки все еще надрывающуюся в крике девочку и бросился с ней в окно.
Уже падая ощутил как над макушкой просвистел поток горячего воздуха, от чуть-чуть не успевшей катаны азиата.
— Пухом, — шепнул под нос и стремительный полет вниз сменился плавным скольжением на будто выросших за плечами прозрачных крыльях.
— СУКА! — раздался вдогонку с верхотуры переполненный отчаянной злобы вопль упустившего добычу азиата.
Я аккуратно опустился ногами на асфальт. И еще находясь под действием Дара, пробежал пару метров, гася набранное ускорение.
Потом дарованные Стиксом пять секунд невесомости истекли, и пришлось торопливо ставить девочку рядом, чтобы не ухнуться под гнетом дугой согнувшей спину силы тяжести.
Рядом взвизгнули тормоза и, едва не сбив с ног, широко распахнулась дверь гелика, тут же заходившая ходуном под градом невидимых ударов.
— Быстрее, мля! В тачку, мля! Ща подстрелят, мля! — резанул по ушам отчаянный крик Шила.
Не глядя пихнул первой девочку, сам запрыгнул следом, уже позже обнаружив, что на заднее сиденье, и захлопнул дверь.
