– Можешь рассчитывать на нас, – трогательно пообещала Степа.
– Тогда наметим план действий, – предложила я.
– Нам надо найти Катю Кукушкину. Она должна знать парня, она могла видеть убийцу, она сама могла убить, – выпалила Алина. – После разговора с адвокатом я на всякий случай съездила в гараж. Сторож клянется и божится, что моей жилички в гараже не было. Весь вчерашний день он держал ворота закрытыми. Не приходила она.
– Как же мы ее найдем?
– Надо съездить к отцу Кати и к ее тетке. Чем черт не шутит, возможно, она прячется у родственников. – Алина вытащила из сумки бумажку с номерами телефонов, которые нам вчера продиктовала соседка Кукушкиных. – С кого начнем?
– Чей номер первым записан? Тому и звони.
– Тогда отцу, – Алина подвинул к себе телефон. Практически сразу трубку сняли, и Алина заговорила писклявым голосом. – Алё, Катя? Привет!
Я обрадовалась. Неужели мы с ходу попали в «яблочко»? Но эмоции мои оказались преждевременными.
– Не Катя? А кто? Зинаида Николаевна? А… А где Катя? Она мне дала этот номер телефона, – соврала Алина. – Когда? Да я уже и не помню, давно. А вы не знаете, когда она будет?
Алина, прижав трубку плечом к уху, внимательно слушала. Когда ее собеседница закончила говорить, Алина вежливо простилась и положила трубку. Степа с нетерпением выдохнула:
– Ну что? С кем ты разговаривала?
– С женой Катиного отца, Зинаидой Николаевной. Катю она не видела больше года. У нее с самого начала не сложились отношения с детьми мужа. Девочки не приняли ее. Да и с отцом у них были натянутые отношения. Поэтому переехать к нему жить Катя никак не могла.
– Я предполагала такой вариант, – задумчиво произнесла Степа. – Дети, как правило, становятся на сторону матери, а бывает и такое, что отца не прощают до конца жизни. Но ничего, у нас в запасе остается еще тетка по линии материи – Нина. Возможно, она знает, где может находиться Катя.
– А что, если мы ее ищем, – вдруг пришло мне в голову, – а она вернулась к своим хозяевам?
– Мы не знаем, у кого она работала, – напомнила Алина.
– Верно, соседка не располагала информацией о Катиной работе, но тетка вполне может знать.
– Получается, без вариантов, надо звонить Нине, – Алина поставила указательный палец под первую цифру номера телефона Катиной тети и уже намеривалась схватить трубку, как я ее остановила.
– Погоди, а может, сначала позвоним к Воронкову? Вдруг он уже нашел Катю?
– Он ее и не искал, – с излишней самоуверенностью ответила Алина. – Никто не подавал на нее в розыск.
– Ну и что? Возможно, ему самому хотелось задать ей несколько вопросов, связанных со смертью ее сестры. Давай сначала поговорим с Воронковым. Нам ведь есть о чем ему рассказать?
– Как хотите, – Алина отодвинула бумажку с номером Нины и набрала номер Воронкова. Услышав два долгих сигнала, она положила трубку. Потом попробовала связаться с ним по мобильному телефону. Мобильный не отвечал. – Что я вам говорила? На рабочем месте его нет, и мобильник молчит. Так я звоню к Нине?
– Лучше к ней съездить домой, – посоветовала Степа. – Это ведь не проблема узнать по номеру телефона адрес?
– Смотря для кого, – пробурчала Алина и вставила в компьютер флэшку. – Здесь у меня все абоненты, всех АТС города. Итак, номер… Гаврикова Нина Григорьевна. Имя совпадает, уже хорошо. Пишите адрес. Улица генерала Антонова, дом шесть, квартира тридцать шесть. Едем?
– Едем. С котом? – спросила я.
– Ой, как некстати этот котик, – пробурчала Алина. – Нет, конечно, надо его домой завезти. А там Ромка. Поладят ли?
– Давай их по разным комнатам запрем? – предложила Степа.
– Нет, у Ромочки клаустрофобия.
– Ну, Филимона тогда запри.
– Тоже не пойдет. Получается тогда, что я Ромке территорию урежу. Не дело. А пусть они гуляют сами по себе, – махнула она рукой.
Глава 9
Ехали мы, надеясь исключительно на удачу. На часах была половина второго – середина рабочего дня. Как правило, люди не пенсионного возраста в это время находятся на службе. Нина, конечно, могла не работать вообще или работать посменно. Вот на такой вариант мы и рассчитывали.
Дверь открыла женщина неопределенного возраста. Ей могло быть и пятьдесят лет, а могло и тридцать. Из-за большой отечности кожа на лице была натянута как на барабане. Она нервно пригладила растрепанные волосы и запахнула поглубже ситцевый, не первой свежести халатик.
– Вы кто? – бесцеремонно спросила дама, от которой нещадно разило перегаром.
– Мы? А вы Нина Гаврикова? – Алина пригвоздила хозяйку тяжелым взглядом.
– Ну я, – не стала отпираться Нина, Алинина манера разговора ее обескуражила.
– Нам надо с вами поговорить, пройти можно? – Алина сделала шаг вперед.
– Вообще-то я болею. – Она попыталась прикрыть дверь и избавиться от непрошеных гостей, но Алина уже стояла в проеме.
– Я вижу, вы действительно больны, – с напускным сочувствием сказала моя подруга, – а лекарства такие дорогие. Мы бы могли вам помочь материально. Разумеется, если вы будете с нами откровенны.
«Дама не знает меры, перебрала вчера, вот ей и плохо, – догадалась я. – Сейчас ей Алина даст денег на опохмел, и у пьянчужки развяжется язык. Если, конечно, она не пропила свою память окончательно».
– Проходите, – согласившись, мотнула головой Нина. – Пошли на кухню, – и нетвердой походкой пошла по коридору.
Я мысленно представила, куда сейчас попаду – горы немытой посуды, батарея пустых бутылок, тараканы, мирно доедающие объедки. На удивление кухня оказалась чистой, пусть не только что вымытой, но без всего того безобразия, которое ожидала я увидеть. Одна пустая бутылка из-под водки все же стояла рядом с мусорным ведром, но, повторюсь, всего одна, и никакой грязной посуды в раковине.
– Садитесь, вижу вы люди серьезные. Чаю выпьете? Кофе не предлагаю: не люблю.
– Выпьем, – кивнула Алина и села на предложенную хозяйкой табуретку.
Нина зажгла под чайником газ, выставила на стол чашки с блюдцами, села напротив Алины и уставилась на нее больным взглядом.
– Выпить хотите? – спросила ее Алина.
– Уже вчера выпила, – хмыкнула Нина. – Вы не думайте, я не запойная. Горе просто у меня. Решила вчера тоску залить, да и в этом мне не повезло. Водка паленая попалась. А у меня всегда на плохую водку аллергия.
– Зачем же тогда пили? – полюбопытствовала Степа, которая в лучшем случае могла выпить бокал сухого вина. А чтобы коньяк или водку – ни-ни.
– Горе у меня, – тяжело вздохнула Нина.
«Неужели она так скорбит о племяннице?» – подумала я.
