– Ну ты полегче, – обиделась Алина. – Я дама в самом соку! И мозги у меня крепкие, в смысле, умная я.
– Пускай так, – согласилась я. – Но Герасим – это же монстр, а не человек! Как ты его собираешься поймать? Как мамонта? Яму выкопаешь?
– Пожалуй, как мамонта не получится, – вздохнула Алина, сожалея о том, что начальник охраны не первобытный слон. – Придется против него собирать неопровержимые улики. Тоже вопрос, как? Боюсь, второй раз он нас в дом не пустит.
– А если Степу заслать? – осенило меня.
– Степу?
– Да, Степу! Ципкиным нужна нянька. Пусть Степа и сыграет няньку.
– Идея хорошая, – согласилась Алина. – Вот только согласится ли Степа?
– Степа? С превеликой радостью. Разве ты ее не знаешь?
Ослепленная своей гениальной идеей, я совершенно не подумала о том, куда посылаю любимую родственницу, а именно – в логово врага, к злому и коварному Герасиму.
Мы приехали в «Пилигрим», заперлись с Алиной в кабинете. Нам надо было придумать Степе легенду и настрочить кипу рекомендательных писем. А еще позвонить Регине и сказать, что есть замечательная женщина, няня, неделю назад как выпустившая в большую жизнь своих питомцев.
Разговор с Региной взяла на себя Алина.
– Регина Ивановна? Это Алина Николаевна Блинова. Извините за беспокойство, – сладким голоском заговорила Алина. – Вы обмолвились, что вам нужна няня. Извините, сразу не вспомнила, а когда приехала в город, меня словно током ударило. У меня есть на примете женщина. Бриллиант! Возьмете ее, не пожалеете. Умная, добрая, выдержанная, порядочная. Упаси боже, чужого не возьмет. Не молоденькая. Опыта – воз и маленькая тележка. И как раз свободна. Ее питомец поступил в университет. Ему уже няня, как вы понимаете, не нужна. А няня просто супер! Может, посмотрите?
– С радостью! – так громко воскликнула Регина, что и я услышала. – Сегодня из «Мери Поппинс» опять прислали няню. Вы бы ее видели! Я так и не поняла, была на ней юбка или нет. Ногти на руках длиннее самих пальцев. В пупке кольцо. Может, еще где есть… Согласитесь, не могу же я такую девицу в дом пустить? У меня муж, у меня сын подрастает. Ну вы меня понимаете, о чем я?
– Разумеется. У вас приличный дом, воспитанные дети. Зачем вам такая оторва?
– А сколько лет вашей няне? – спросила Регина.
– Чуть больше сорока.
– Сейчас и в сорок лет женщины отменно выглядят, – возразила Регина.
– Не эта, – под моим тяжелым взглядом Алина прикусила язык. – Я хотела сказать, что Стефания Степановна не злоупотребляет косметикой. Она вообще не красится. Выглядит очень натурально. Вы уж поверьте, никакой опасности она не представляет ни для вас, ни для ваших детей, ни для вашего мужа. Останетесь довольными.
– Хорошо. Пусть приезжает завтра с утра. Скажем, часам к одиннадцати.
– Будет. – Алина положила трубку. – Уфф! – выдохнула она. – Уговорила.
– Теперь осталось сообщить Степе о ее новой работе, – сказала я, наперед зная, что та согласится.
Легка на помине в кабинет ворвалась Степа, с горящими глазами и румяными от волнения щеками.
– Девчонки, информации к размышлению больше, чем у Штирлица.
– Удивила, – как можно равнодушнее сказала Алина. – У нас тоже есть, что тебе сказать.
– Но можно я сначала? Можно? – Степа от нетерпения даже затряслась.
– Да говори уже, – разрешила я, видя, в каком состоянии находится моя родственница. Рот ей все равно сейчас не заткнуть.
– Значит, так, – начала рассказывать Степа…
Расставшись с нами, она поехала к отцу Инны и Кати. Дверь открыл Антон Кукушкин. К Степиной радости, мужчина находился на больничном. Его жены Зинаиды Николаевны дома не было. Должно быть, поэтому он был со Степой откровенен. Она представилась ему домработницей Катиной хозяйки, Регины Ципкиной. Мол, хозяйка послала ее разыскать Катю. Дети очень скучают по своей няне и просят ее вернуться.
– В этом деле я вам не помощник, – признался Антон. – Я не знаю, где сейчас Катя.
– Но вы же отец! Вы ведь поддерживаете с ней связь? – спросила Степа.
– Нет, то есть я прилагаю все усилия, а меня отвергают. С Катиной матерью мы разошлись, когда девочки только пошли в школу. Что греха таить, я во всем виноват. Встретил женщину, Зину, влюбился. Думал, что она моя судьба. Жену бросил, детей. Нехорошо бросил, подло. Квартиру мы разменяли, разъехались по коммуналкам. Я свою комнату с Зинкиной однокомнатной квартирой сменял, въехал в эту двушку, а Валентина с девочками так и осталась жить в одной комнате, толку что она в центре города. И денег я им не давал, – виновато вздохнул Кукушкин. – Зинке все было мало: то ей хотелось новую мебель, то садовый участок, то на курорт ее вези. А потом Валентина уехала на Север. До сих пор не могу простить, что и тогда, когда она мне позвонила и сообщила о своем решении, не остановил ее. Если бы я ей тогда хоть чуточку помог, она бы не бросила детей и не уехала. Но я сказал: «Дело твое. Езжай». Она попросила меня присмотреть за Инной и Катей, но забрать дочек к себе я не мог: Зинка пообещала их отравить, если я их в дом приведу. Теперь вы понимаете, какая стерва мне досталась. Сам себе наказание выбрал. Ни дня у нас без ругани не проходит. Совместных детей нам бог не дал, а моих отнял. Даже тогда, когда Валентина погибла, Зинаида была против того, чтобы я хотя бы на время их у нас поселил. Ультиматум мне выставила: «Хочешь быть с дочерьми – переселяйся к ним». А там уже Нинка жила, родственница Валентины. «С чего ты взял, что ты им нужен? – заявила она мне. – Вспомнил о дочерях! Надо было раньше о них думать, когда бросал». Она и Инну с Катей против меня настроила. Поселись я у них, ей бы пришлось обратно в свое село вернуться. А кто же из города уедет? А потом Нинка вышла замуж, но девочки уже выросли и во мне не нуждались. Вот я и остался один. Зинка не в счет. Ее дома нет, и мне хорошо.
– Это значит, что вы с девочками не общались?
– Ну почему? Общались. Тайно. В последнее время я старался с ними чаще видеться. То на день рождения приглашу в ресторан, то на какой-нибудь праздник деньжат подкину. Они ведь молодые, им и погулять хочется, и приодеться. Подарки они, конечно, принимали, но знаете – как бы это выразиться? – не то что нехотя – без радости. Чувствовалось, что они меня так и не простили. Год назад на день рождения подарил Кате мобильный телефон. Так она даже брать его не хотела. Инка, та проще, уговорила сестру взять подарок, но потом, гляжу, телефон перекочевал к ней. Значит, для себя старалась, – усмехнулся Кукушкин. – Последний год я в основном общался с Инной. Катя жила у хозяев и в город выбиралась редко.
– Ее не отпускали?
– Да нет, почему? Катя вообще замкнутая девушка. Ее лучшие подруги – книги. Инна была другая. Энергичная, пробивная. Сама, без связей, в такую фирму устроилась. Да и какие, собственно, у нее связи? Все сама, сама.
