– До этого еще дойдем. Расскажите нам во всех подробностях, что вчера произошло, – попросила я.
– Вчера? Ну так Алина Николаевна с утра приехали, – вспомнил старик. – Я ее до бокса довел, немного постоял, пока Катя не открыла дверь, и пошел в свою сторожку, – Семен Иванович замолчал, как будто дальше рассказывать было не о чем.
– А что потом было?
– Потом? А потом Алина Николаевна уехала. Минут через пятнадцать ко мне Катя прибежала. Взволнованная такая. Попросила меня подержать до вечера котика в сторожке, мол, он не любит оставаться один. Я взял. Смотрю, девка как бы не в себе: бледная, губы дрожат. Спросил, что с ней. Она говорит: «Выселяют меня. Побегу, дедушка, искать новое жилье».
– Вы меня еще виноватой сделайте, – вставила Алина.
– Ну что вы! Я ей так и сказал: «Какое же это жилье? Гараж».
– И что было дальше?
– Больше я Катю не видел.
– Она не возвращалась?
– Может, и возвращалась, – неуверенно сказал старик, – но я ее не видел.
– А парень, которого убили? Вы его видели?
– Нет. Честно, не видел. Я бывает, днем ложусь поспать, – смутившись, добавил сторож.
– А ворота? Они закрыты?
– Ворота закрыты, – Семен Иванович сдвинул на переносице брови, изображая из себя надежного стража. – Там есть маленький секрет, только я их могу открыть. Без моего ведома никто ворота не откроет.
– Как же этот парень в гараж попал?
– Через дверь в воротах. Днем я держу ее открытой. Зачем ее запирать? Машина через дверь не пролезет.
– Значит, парня вы не видели? – еще раз спросила я.
– Нет, живым не видел, врать не буду. Это уж я потом, когда ваш муж прибежал весь в крови, пошел посмотреть на убитого.
– А теперь расскажите нам, когда пришел Вадим? И как долго он был в боксе?
– Я не смотрел на часы. Простите, я хотел сказать, что не знаю, сколько было часов, когда пришел Вадим, – сторож виновато потупил глаза, – задремал я.
– Ну да, – догадалась Алина. – Дверь открыта – заходите, люди добрые. Что было потом?
Семен Иванович тяжело вздохнул.
– Прибежал ваш супруг и кричит: «Там человека убили». Я: «Что? Где?» – «Да там, в моем гараже. Надо полицию вызвать». Я набрал «02», сказал, что в гараже нашли покойника, ну и сам на него пошел посмотреть, сердечного. И правда, в вашем гараже, рядом с порогом лежал парень. Молоденький такой, лет двадцать пять, наверное, может быть, чуть больше. Волосики беленькие, глазки голубые, смотрят куда-то в потолок. Вся голова в крови. Не дышит, но еще теплый. Жалко парнишку до боли.
– Вот вы сказали, что Вадим был в крови? Откуда на нем взялась кровь?
– То, что весь в крови, это я сгоряча сказал. Рука была в крови и несколько пятен на рубашке.
– А что вам Вадим сказал, откуда на нем кровь? И вообще, как он парня нашел? Вы ведь с ним говорили об этом? – спросила Алина. – Полиция наверняка не сразу приехала. У вас было время пообщаться с моим мужем.
– Да, полиция не сразу появилась, – кивнул Семен Иванович. – Минут через тридцать. Все это время Вадим просидел у меня в сторожке.
– Ну и что он рассказал?
– Сказал, что подошел к гаражу, постучал в дверь, потом дернул за ручку, дверь открылась. На пороге парнишка лежал, Вадим говорит, что уже мертвый. Он попытался сердцебиение услышать, наклонился, вот и запачкался. Ну а так ли на самом деле было…
– Вы сомневаетесь в его словах? – возмутилась я.
– Так полицейский сказал, что тело еще теплое, в гараже никого. Получается, что, кроме Вадима, парня убить было некому. К тому же, – с чужих слов запел сторож, – мотив преступления налицо: хозяин открывает гараж, а там вор.
– А разве парень что-то вынес из гаража?
– Наверное, еще не успел.
– Да что он мог вынести из пустого гаража? – с досадой спросила я.
– В гараже нашли два комплекта импортной резины.
– Правильно, это моя резина. Я недавно по случаю два комплекта купила про запас, – подтвердила Алина.
– Будет Вадим убивать человека из-за какой-то резины! Как же! – зло фыркнула я.
– Вадим так расстроен был, – закачал головой Семен Иванович. – Так расстроен.
– А почему он мне не позвонил? – удивленно спросила Алина.
– Ой, сначала не хотел вас пугать, ждал, когда приедет полиция и во всем разберется. А потом, когда полиция приехала и во всем разобралась, уже не до того было, не до звонков. Его сразу взяли в оборот, телефон забрали, позвонить не дали. Когда увозили, он успел попросить меня, чтобы я позвонил вам.
– Отчего же вы не позвонили?
– Номер не запомнил, – покаялся дед. – Алина Николаевна, может, вы котика к себе возьмете, хотя бы на время?
– А если его хозяйка вернется? – автоматически спросила Алина, жутко расстроенная.
– Аллергия у меня на котов, – вздохнул Семен Иванович. – Берите: котик хороший, ласковый.
– Ладно, заберу. Есть у меня один кот, будет два. Как зовут кота?
– Филя, вроде, – засомневался Семен Иванович. – Катя его то Филом называла, то Филимоном. Как на самом деле зовут кота, я так и не понял.
– Разберемся, давайте котика.
Семен Иванович поплелся в сторожку, а я, наклонившись к Алининому уху, спросила:
– К гаражу подойти не хочешь?
– А что нам там делать? Гараж опечатан, внутрь не попадешь.
– И все-таки.
– Тебя как преступника тянет на место преступления, – пробурчала Алина.
– Я, между прочим, во всем хочу разобраться.
– И то верно, не мог мой Вадим никого убить. Ладно, пошли, хотя бы на замки посмотрим, – сказала она и пошла в сторону бокса.
– Интересно, а как парень попал внутрь? – спросила я по дороге.
– Или у него был ключ, – Алина включила в работу свои извилины, – или Катя его сама впустила.
– А когда ты утром заходила в гараж, ты его не видела?
– Марина, я стояла на пороге, внутрь не заходила. Полного обзора бокса у меня не было. Парень, например, мог стоять, прислонившись к воротам, и тогда я его видеть не могла.
Мы подошли к Алининому боксу. Гараж, подаренный свекром, был недавно оштукатурен снаружи, ворота выкрашены в ярко-зеленый цвет. А вот замок остался старый, гаражный, который при желании можно было бы открыть морковкой. Сама видела передачу, в которой объясняли, какие надо ставить замки, а от каких лучше отказаться. Для примера в гаражный замок забивали полоску моркови, а потом первым попавшимся ключом открывали дверь. Морковь заполняла пазы механизма, и замок можно было открыть любой тонкой пластиной, втиснутой в отверстие, хоть отверткой, хоть пилочкой для ногтей.
