– Торопимся, – не стала отпираться Алина, усиленно соображая, чтобы такое придумать, чтобы разжалобить парня.
– Куда, если не секрет? – хмыкнул владелец «БМВ».
– В тюрьму. Муж у меня на нарах парится. Загребли по случайности. Так, рядом с трупом оказался, теперь менты, волки позорные, мокруху ему лепят. Ни стыда, ни совести. А он у меня совсем по другому делу, не отморозок какой-то, кодекс чтит. Нет на нем невинной крови.
– Погоняло у твоего мужа есть? – серьезно спросил парень.
– Погоняло?
– Есть, – пришла я на помощь Алине. – Профессором его все называют.
– Никогда не слышал, но думаю человек он серьезный, если его так зовут.
– Я вам должна что-то? – Алина посмотрела на разбитые габариты впереди стоявшей машины, прикидывая в уме, во сколько ей обойдется ремонт чужой иномарки.
– Ладно, – махнул рукой парень, – верных подруг пацанов не обижаю. Езжай с богом.
– Звать тебя как, мил человек? – прошмыгала носом Алина.
– Витек я. Погоняло – Шуруп. Будь здорова, – аккуратно прикрыв дверь «Опеля», он пошел к БМВ.
– Линяем, – скомандовала Алина, заводя мотор. – Марина, жизнь, кажется, налаживается. Я начинаю получать дивиденды.
– Главное, чтобы у тебя не вошло в привычку, ездить по встречной полосе.
– Уже приехали, – успокоила меня Алина, сворачивая в родной двор.
Мы хотели выйти из машины, но звонок мобильного телефона, доносившийся из Алининой сумки, притормозил нас.
– Минуточку, – попросила она меня. – Слушаю вас. Да, помню, – Алина выразительно посмотрела на меня. Без слов я поняла, что звонок очень важный. – Кто спрашивает? Девушка? Нет? Женщина? Сколько лет? Ну хотя бы приблизительно. Не разбираешься…
– Кто это? – шепотом спросила я.
Но Алина мне не ответила, только бросила в трубку:
– Скажи, пусть ждет. Я сейчас привезу кота.
Она вылетела из машины и побежала в подъезд. Я помчалась за ней.
– Алина, кто звонил? Что сказали? – спрашивала я, перескакивая через ступеньки.
Да где там, разве я могла ее догнать? Я обращалась к стенам и перилам.
– На ловца и зверь бежит! – ответила Алина, когда я, задыхаясь от прыжков по вертикали, ввалилась в квартиру. – Котик, поехали к хозяйке.
Алина схватила шерстяной платок, ловко набросила на Филимона, скатала его вместе с платком в рулон и запихнула в металлическую сетку, которая с прошлого раза валялась в прихожей.
– Поехали!
– Куда? В Николаевку?
– Нет, ближе. В гараж.
– Ты толком можешь объяснить, что произошло?
– Звонил внук сторожа. Помнишь, мы ему оставляли наши телефоны? На тот случай, если кто-нибудь будет спрашивать про кота. Так вот, у кота объявился хозяин, вернее, хозяйка. Несколько минут назад в гараж пришла женщина. Сказала, что разыскивает кота. Дескать, у нее его украли, а потом позвонили и сказали, что кот находится в этом гараже. Не видел ли сторож такого симпатичного рыженького котика. Ну кто это может быть?
– Катя?
– Да нет! Какая Катя? Я же тебе говорю: в гараж пришла женщина. Кто это, как не Регина, разыскивающая своего кота? Вот дамочка удивится, когда нас с котом увидит.
– А мальчик разве не сказал, что кот у нас?
– А мы разве говорили ему свои имена и фамилии. Дедушка знал, а внуку я не представлялась. Я, Мариночка, весьма предусмотрительна, оставила на бумажке одни только цифры.
– А парень такой дурачок, что не посмотрит в журнал и не узнает, кому принадлежит двадцать восьмой бокс?
– Ладно, проехали, – нахмурилась Алина.
– Я к тому, что если Регина узнает, у кого сейчас кот, то мы можем ее в гараже не застать, она удерет. Рубль за сто даю.
Глава 23
Всю дорогу мы гадали, застанем Регину в гараже или нет. Под конец пути и я, и Алина не в меру разволновались. Ведь если Регина приехала в гараж, значит, Катя сказала ей, где искать кота. То есть Регина с ней встречалась и знает, где ее можно найти.
Алина гнала свой «Опель», пренебрегая всеми правилами дорожного движения. Недавняя езда против шерсти, теперь мне казалась детской шалостью по сравнению с тем, что она вытворяла сейчас. Алина неслась с включенными фарами против движения, стартовала на красный свет, игнорировала светофоры вообще. Пугала пешеходов истерическим сигналом клаксона. Пару раз даже выехала на тротуар, чтобы объехать скопившиеся на перекрестке машины. В таком состоянии я видела подругу впервые. Если бы ее остановил дорожный инспектор, то она бы навсегда лишилась прав, безоговорочно, навеки вечные.
На счастье, по пути нам не встретился ни один гаишник, и в гараж мы добрались за рекордные сроки.
Раскрасневшаяся от волнения и быстрой езды, Алина влетела в ворота гаража. Я – бледная от страха, с парализованными от пережитого ужаса ногами – вползла следом.
– Кто спрашивал кота? – выкрикнула Алина в открытую дверь сторожки.
– Вот они, – ответил внук Семена Ивановича.
Мы, словно две жирафы, вытянули головы, чтобы заглянуть в сторожку. Там, кроме мальчика, находилась еще женщина. Она сидела за столом вполоборота к нам, вцепившись обеими руками в чашку с горячим чаем. Похоже, ее знобило. Ее плечи слегка подрагивали, а на лбу, словно роса, блестела испарина.
Ожидая увидеть здесь Регину, я не сразу узнала женщину. Ей было за тридцать, и она была немного полновата. Несмотря на неидеальную фигуру, ее бедра туго обтягивали джинсы-стрейч. Короткая майка не доставала до пупка. Даме хотелось обратить на себя внимание, и ей это удалось. Рыжие, словно апельсин, волосы невозможно было спутать ни с чьими волосами.
– Нина? – озвучила мою догадку Алина. – Это вы пришли за котом?
Женщина вздрогнула.
– Это она пришла за котом? – спросила я у мальчика, на тот случай, если тетя Кати Кукушкиной скажет, что она просто шла мимом, а мальчика знает всю его жизнь.
Нина повернула к нам голову и, конечно же, узнала тех двух женщин, что хотели выкупить у ее племянницы комнату. От удивления она даже перестала дрожать.
Некоторое время мы молча таращились друг на друга. Первой пришла в себя Алина. Она перешагнула порог сторожки и втянула в нее меня.
– Ты пока выйди погуляй, – сказала она внуку сторожа, – а мы поговорим.
Оставшись в сугубо женской компании, Алина села на стул так, что, если бы Нина и надумала бежать, ей бы пришлось перепрыгнуть через меня и Алину.
– Начинаем разговор, – предупредила Алина Нину. – В ваших интересах ничего не утаивать от следствия и чистосердечно во всем признаться. Только так вы сможете рассчитывать на снисхождение судей.
