– Скромно, но со вкусом, – оценив домик, сказала Алина.
– А это что?
В глубине двора виднелась покосившаяся хатка.
– Семейная реликвия, – предположила моя подруга. – Наверное, сначала Варвара с семьей там жила, а когда новый дом построили, старый дом сносить не стали – переделали в летнюю кухню. – Пошли?
– Пошли.
Но только мы приблизились к забору, как из будки выскочила огромная дворняга. Она не лаяла, но так устрашающе рычала, что я не рискнула приблизиться даже к калитке.
– Варвара! – закричала я с улицы.
– Варвара, вы дома? – подпряглась Алина.
– Может, посигналишь?
Алина вернулась в машину и несколько раз просигналила. На сигнал ответил пес, он залаял громко, заливисто. К нему присоединились соседские шавки, и скоро вся деревня утонула в невообразимом лае.
Дверь дома открылась, и на пороге, заслоняя собой весь проем, появилась грузная Варвара.
– Чего шумите? – спросила она, стараясь перекричать свою дворнягу.
А мы и не собирались шуметь. Против лая ошалелого пса сигнал Алининого автомобиля звучал подобно колыбельной песне для новорожденного.
– Варвара, мы хотели бы с вами поговорить, – крикнула я.
– О чем, вы хотели поговорить? – прокричала в ответ Варвара, так и не сдвинувшись с места.
Пес продолжал лаять, ему хором отвечали соседские собаки, а хозяйка и не собиралась к нам подойти.
– Может быть, вы нас впустите в дом? – раздраженно выкрикнула Алина, сложив ладони рупором и приложив их ко рту.
– Зачем? – спросила Варвара.
– Поговорить надо, – в голосе Алины прозвучала угроза. Она достала из сумки красную корочку и стала ею размахивать. – Именем закона сейчас же утихомирьте пса и впустите нас в дом.
– А ордер у вас есть? Если нет, то чего вы мне приказываете? – усмехнулась Варвара.
«Теперь точно душевной беседы не получится, – подумала я. – Вечно Алина полицией пугает! По виду Варвара не из пугливых, не захочет говорить, не станет. Хорошо, если скажет, была у нее Степа или нет. А то и этого мы от нее не добьемся».
– Я вас прошу подойти к нам, – приказным тоном велела Алина.
– Ну, если просите.
Варвара спустилась с порога, шикнула на дворнягу, укоротила цепь и пошла к калитке.
– Удостоверение покажите, – потребовала она у Алины.
Алина выставила вперед руку с раскрытой ксивой.
– М-да, – промычала Варвара. – Животных, значит, охраняем.
Алина развернула удостоверение к себе, прочитала и чертыхнулась:
– Черт возьми! Есть и другое. Смотрите. – Она выудила из сумки другое удостоверение тоже красное и тоже липовое.
Повариха долго смотрела на «документ», который Алина крепко держала в руке, закрывая пальцем размытую печать.
– Хорошо, идемте в дом, – согласилась Варвара, пропуская нас вперед.
Пес рванулся к нам, но короткая цепь сдержала его порыв, тогда он оголил клыки и угрожающе зарычал.
– Фу, Вулкан! – прикрикнула на него хозяйка, а нам сказала: – Проходите, без команды он цепь рвать не станет.
Комната, в которую завела нас Варвара, была просторная и по сельским меркам стильная: велюровая мебель, большой телевизор, на окнах отнюдь не дешевые гардины.
– Присаживайтесь, – кивнула Варвара на диван. – Зачем пришли?
– Поговорить, Варвара… Извините, не знаем вашего имени-отчества, – стараясь наладить отношения, сказала я.
– Прокопьевна. Варвара Прокопьевна.
– Да, Варвара Прокопьевна. У Ципкиных пропала няня, мы расследуем дело, связанное с ее исчезновением.
Если уж Алина прикинулась работником полиции, надо врать до конца.
– Это ж какая няня?
– Новая.
– Надо же, только пришла. И куда она делась?
– Об этом мы хотели спросить у вас.
– У меня?
– Да. Что вы нам можете сказать по существу данного вопроса? – Алина достала из сумки фирменный блокнот, как будто собиралась туда записывать показания Варвары.
Варвара, склонив голову, стала заинтересовано разглядывать блокнот, на каждой странице которого внизу была отпечатана надпись «Пилигрим».
– По существу… – медленно протянула она, читая надпись, а потом, пожимая плечами, резко отрезала: – Ничего не могу сказать.
– Как же так? – воскликнула я, не понимая, откуда такое неуважительное отношение к правоохранительным органам.
– Что так? – насторожилась она.
– Няня вышла вчера приблизительно около восьми часов вечера из дома Ципкиных, пошла к вам и не вернулась, – я решила припугнуть Варвару. – Вы утаиваете важную информацию.
Конечно же, я блефовала. Нам было известно только то, что Степа ушла в восемь вечера и в дом Ципкиных больше не возвращалась. То, что она пошла к Варваре, было всего лишь нашим допущением.
– Значит, не дошла, – развела руками Варвара. – Вечер, проселочная дорога – все что угодно может случиться.
– Быть того не может! – вырвалось у меня.
– Да почему? Грабитель попался по пути, тюкнул по голове – и нет вашей няни.
– Но от дома Ципкина к вашему дому, если идти по тропинке, минут десять, – вспомнила Алина.
– Ну так и что?
– А то, что, если бы Стефания Степановна кричала, вы должны были бы ее услышать.
– Не слышала.
– Значит, вы покрываете, – Алина хотела сказать «убийцу», но вовремя спохватилась и, прикусив язык, сказала: – Преступника.
– Никого я не прикрываю, не видела я вашу няньку, – огрызнулась Варвара. – Я уже два дня не прихожу к Ципкину. Поясница у меня болит. Ясно? И вообще, не пора ли вам в другое место? А то я к доктору в город собралась ехать.
Я хотела сказать, что в таком тоне с нами разговаривать совсем ни к чему, мы при исполнении и можем забрать Варвару в то самое другой место, о котором она упомянула, но только я открыла рот, как услышала далекое, едва различимое:
– Помогите! На помощь!
Голос доносился откуда-то снизу или сбоку. Он был такой слабый, что трудно было разобрать, кто кричит, мужчина или женщина.
– Ты слышала? – Я посмотрела на Алину.
– Я думала, мне показалось, – призналась она. – Это из подполья!
– Какого подполья? Нет у меня никакого подполья, – сделала возмущенное лицо Варвара. – И вообще, что вы там такое слышите? Я ничего не слышу.
Алина столкнула с ковра Варвару и дернула его за край. На полу комнаты лежал линолеум, цельным куском.
