– А вы часто ходите этой дорогой?
– Да, всегда.
– Вам ничего не показалось странным в лежащем мужчине?
– Нет, я его не разглядывала. Иван Кузьмич потом сказал… – Она покраснела до самых корней волос.
Наполеонов не стал заострять внимания на этом факте.
– А когда вы шли домой, вам навстречу никто не попался?
– Нет, никто.
– Может, вы слышали шум автомобиля за аркой или во дворе?
– Нет, только на дороге, но они всегда там идут, ночью их, конечно, меньше.
Шура тяжело вздохнул.
– Я ничем вам не помогла, – неожиданно для следователя расстроилась Куренкова.
– Ну почему же, ваши показания важны для следствия. Спасибо, вам, Людмила Сергеевна, за то, что вы выполнили свой гражданский долг.
– Я могу идти?
– Конечно. Вот возьмите пропуск.
– Спасибо, до свидания.
– До свидания, – улыбнулся Наполеонов, хотя ему было ох как невесело.
Второй свидетель появился в половине одиннадцатого.
Иван Кузьмич Фомичев решительным шагом прошествовал в кабинет, сел на стул напротив следователя и окинул его придирчивым взглядом.
– Я Александр Романович Наполеонов, следователь, – представился Шура.
– Иван Кузьмич Фомичев – гражданин, ныне пенсионер.
– Иван Кузьмич, я пригласил вас, чтобы задать несколько вопросов.
– Я так и понял.
– О совершении преступления вы узнали от Людмилы Сергеевны Куренковой?
– Да, от Люды. Она была не в себе от страха, я толком ничего не понял и пошел посмотреть. Зашел в арку, сделал несколько шагов и увидел его, позвонил по 03, потом по 02 и только потом заметил…
– Понимаю, – сказал Шура.
– Это понять невозможно, – проговорил Иван Кузьмич, – я много чего повидал за свою жизнь, но такое изуверство встречаю впервые.
Следователь молча смотрел на пожилого мужчину и понимал его состояние. Иван Кузьмич вызывал у Наполеонова симпатию. Седые густые волосы, ясные серые глаза, четко очерченный рот, волевой подбородок. Такого мужчину и в сто лет язык не повернется назвать стариком. Резкие морщины на лбу и шрам на левом виске только усиливали его харизму. Было видно, что человек не просто катился по жизни, не плыл по течению, а именно жил в полном смысле этого слова.
– Скажите, – спросил Иван Кузьмич, – вы найдете его?
– Преступника? Мы очень постараемся.
– Его обязательно надо найти! – Мужчина грохнул кулаком по столу следователя. – У вас версии есть?
– Пока нет.
– Может, это сатанисты? Или секта какая-то? Я недавно читал, что существуют скопцы.
– Эту версию нельзя сбрасывать со счетов, – согласился Шура, который тоже был наслышан о такой секте.
* * *
Прошло двое суток, за которые, как ни печально это было признавать, следствие не продвинулось ни на шаг в сторону раскрытия преступления.
А весне, казалось, и дела не было до людских проблем. С каждым днем она все ярче расцвечивала всевозможными оттенками сочную зелень листвы и травы. Отовсюду плыл густой опьяняющий аромат. Хотелось радоваться, влюбляться, парить в мечтах.
* * *
На распростершееся окровавленное тело наткнулась влюбленная парочка, возвращавшаяся из клуба.
– Вы сошли с автобуса? – спросил следователь.
– Да.
– Дальше?
– Мы пошли через парк.
– Не страшно ночью через парк?
– По дороге идти на полчаса дольше, а мы хотели поскорее добраться до дома. И потом, светло было как днем, луна светила вовсю, ведь полнолуние, да и вообще ночи стоят ясные.
– Пожалуй…
– У нас настроение было хорошее, – сказал парень, представившийся Юрием. – Мы шли, разговаривали, смеялись, хотели поцеловаться, сошли с тропинки, там еще дуб такой большой, и тут… Короче, увидели его. Янка сразу завизжала, а я смотрю, у него брюки расстегнуты и кровью все залито, потом уже сообразил, что члена у него нет. Самому плохо стало. Ну, мы на аллею вышли и полицию вызвали.
– А «Скорую»?
– Зачем? – удивился Юра. – Было видно, что она ему не нужна.
– Вам никто навстречу не попадался?
– Вроде нет…
– Только мы слышали какое-то постукивание, когда в парк вошли, – сказала Яна.
– Какое постукивание? – заинтересовался Наполеонов.
– Ну, вроде лошадь или лось идет.
– Откуда там может быть лошадь или тем более лось?
– Может, он через Волгу переплыл. А лошадь запросто, там днем на лошадях катают всех желающих. Может, она ногу повредила и заблудилась… – предположила Яна.
«Возможно, но маловероятно, – подумал Наполеонов. – Кто же это лошадь без присмотра на ночь в парке оставит». Но вслух не сказал ничего.
* * *
– Что у тебя? – спросила Мирослава Шуру, когда он приехал поздно вечером.
– Второй…
– Понятно.
– Я уж пока поживу у вас, не могу перед матерью с таким лицом появляться. Как я ни улыбайся, она догадается… Придется врать, а мне не хочется.
– Все я понимаю, – ответила Мирослава. – Лучше расскажи, кто жертва.
– Пока не установили. Но парень совсем молодой, видно, что при жизни был симпатичным блондином.
– Кто его обнаружил?
– Влюбленная парочка решила сократить дорогу, пошли через парк и на него наткнулись.
– Ничего подозрительного, конечно, не заметили?
– Не заметили, – подтвердил Шура, – но что меня больше всего удивляет, так это никаких следов борьбы. Должен же человек насторожиться, если кто-то нападает на него ночью?
– Вероятно, жертва не ожидала нападения…
– Значит, напавший был ей хорошо знаком?
– Не обязательно, сам знаешь…
– И все-таки нужно быть очень легкомысленным, чтобы не опасаться ночью незнакомцев, тем более в наше время.
– Ты рассуждаешь верно, но, вероятно, убийца сумел усыпить бдительность жертвы.
– Считаешь, что это мог быть полицейский? – быстро спросил Наполеонов.
– Не обязательно. Преступник мог быть в форме полицейского. Но и это не факт.
– Ну не ребенок же это был?!
– Мог быть подросток. Подростки как раз и отличаются особой агрессивностью, набрасываются, как волчата.
– Это если их несколько…
– Да, но похоже на то, что убийца был один…
