– Вы не имеете права врываться сюда! – воскликнула Оседлова, увидев заходящих в квартиру сотрудников полиции.
Наполеонов молча протянул ей ордер на обыск.
– Но это не моя квартира!
– Да, мы знаем, это квартира вашей приятельницы.
Вместе с полицией пришли понятые. Крепкая старушка из квартиры напротив – Елена Евгеньевна Шурыгина и Виталий Анатольевич Аничкин из квартиры рядом, менеджер одного из сетевых магазинов. Елена Евгеньевна бестолково топталась, стараясь углядеть за всеми полицейскими сразу, а Аничкин забился в угол и только вертел головой туда-сюда. Наконец в одной из кладовых был обнаружен старинный сундук, украшенный росписью.
– Что это? – спросил Наполеонов.
– Понятия не имею, – пожала плечами Вилена Андроновна.
– Ключи, пожалуйста.
– Какие ключи?!
– От сундука.
– Откуда у меня могут быть ключи от чужого сундука?
– Ломайте, – велел Наполеонов.
– Вы с ума сошли! – воскликнула Вилена Андроновна. – Это старинная вещь! Вы за это ответите!
– Александр Романович, может, мастера вызвать? – робко предложил молодой оперативник.
– Где мы сейчас найдем мастера по старинным сундукам? – отмахнулся Наполеонов.
– Шура, позволь, я попробую.
Наполеонов пожал плечами, пропуская подругу к сундуку. Мирослава достала небольшую связку каких-то странных на первый взгляд ключей. Присела возле сундука, посмотрела на замок, попробовала один ключ, другой, при третьей попытке замок щелкнул. Крышку приподнял Наполеонов. Послышались возгласы, крики, на пол упало что-то тяжелое.
Вилена Андроновна инстинктивно кинулась к двери, но была тотчас остановлена. Двое оперативников перенесли на диван Виталия Анатольевича. Наполеонов вызвал «Скорую», но пока она ехала, Аничкин уже пришел в себя. Правда, измерив давление, укол ему доктор все равно вкатил. Вот Елена Евгеньевна Шурыгина оказалась стойкой женщиной, вот что значит человек советской закалки. Она только тихо охнула, когда увидела аккуратно установленные в сундуке склянки с заспиртованными мужскими органами.
Кто-то из оперативников присвистнул:
– Ни фига себе химичка!
Следователь одарил его хмурым взглядом, и тот сразу отвел глаза. Оседлова была задержана. Квартира опечатана. Страшную находку передали экспертам.
* * *
Много позже в кабинете следователя Вилена Андроновна спросила присутствующих:
– А вы знаете, когда все это началось?
Наполеонов назвал день убийства Александра Косицына. Оседлова покачала головой.
– Тогда, когда вы столкнули с лестницы Тукаева?
– Нет, гораздо раньше. Тогда, когда я, глупая юная девчонка, безоглядно влюбилась в прекрасного, так мне тогда казалось, незнакомца.
– Мы все влюблялись, но не убивали, – заметила Василиса Воеводина, начальник убойного отдела.
Задержанная бросила на нее колючий взгляд и перевела его на Мирославу.
– А вы знаете, что он сказал мне?! – воскликнула Вилена Андроновна Оседлова и сжала свои маленькие остренькие кулачки. – Он… он сказал: «Извини, но ты очень скучная, Вилена, мы не подходим друг другу».
«Но я… я исправлюсь!» – воскликнула я в отчаянии.
Он пожал плечами: «Тебе действительно придется поработать над собой, иначе тебе навряд ли удастся заинтересовать мужчину. Но, возможно, ты встретишь такой же сухарик, как ты сама, и вы проживете вполне счастливую жизнь. А может быть, жизнь тебя размочит…»
И когда он повернулся, чтобы уйти, я схватила его за рукав, я умоляла его подняться в квартиру. Но он сказал, что это напрасная трата времени, потому что у него на меня не встанет! Лучше бы он дал мне пощечину! Он ушел, а я все стояла и смотрела ему вслед. Очнулась, когда светать начало. А потом, потом я вошла в подъезд и стала подниматься по лестнице, но я ничего не видела вокруг, моя нога не попала на ступеньку, и я сорвалась. Нашли меня под утро соседи. Месяц я пролежала в гипсе, нога срослась неправильно, ее ломали заново, и я долгое время сильно хромала, потом хромота почти прошла, но я привыкла ходить с тростью…
Я часто думала о нем… Я успокаивала себя тем, что ему без меня хуже, чем мне без него. Представляла его то дворником, то грузчиком. И мне было легче! Но однажды я встретила его на банкете. Он не узнал меня, я так изменилась… А он был подтянут, моложав, с женой и взрослыми сыновьями. Позднее я узнала, что у него две внучки и два внука. На лице его было написано довольство жизнью. Еще бы! Он организовал крупную туристическую компанию. А я, я должна была существовать на нищенскую пенсию преподавателя! Ненавижу его! – Ее глаза сверкали от бессильной ярости.
Вилена Андроновна уставилась на Мирославу.
– А вы знаете, что я до сих пор девственница?!
– Сочувствую, – отозвалась Волгина, – но это еще не повод отнимать жизнь у молодых парней, которые ни в чем перед вами не были виноваты.
Оседлова подняла руку и, выставив сухой, как сучок высохшего дерева, палец, стала тыкать им во всех присутствующих мужчин.
– Вы все! Все передо мной виноваты! И настанет день, когда я доберусь до каждого из вас.
Ее глаза дико сверкали, и от ее голоса у некоторых побежали по коже мурашки.
– Она сумасшедшая, – вырвалось у кого-то.
– Нет, – засмеялась она, – я здоровее всех вас вместе взятых.
Оказавшись в одиночной камере, она зарыдала в голос, но вскоре плач сменился истерическим смехом, и все, кто его слышал, предпочли бы никогда не встречаться с ней.
Много позже, когда Мирослава рассказала о деле Оседловой тетке, Виктория искренне возмутилась:
– Вот зверюга! Ведь мужчины – это самый прекрасный подарок, который природа сделала для женщин. Я вам сейчас стих прочту! – загорелась она. – Называется «Ода мужской красоте».
Среди житейской суеты,
С лихвой наслушавшись туфты,
Вдруг обалдеешь от блаженства,
Увидев образ совершенства
Одухотворенной красоты —
Мужские милые черты…
И все забудешь на мгновенье,
И жаждая прикосновенья,
Любуясь прелестью лица…
Не сознавая до конца,
Проснувшегося нетерпенья,
Приняв его за вдохновенье,
Спокойствия отбросив щит,
Который уж не защитит…
Когда рельефная фигура
(О, где расстеленная шкура?!)
Взор восторгает и пьянит…
И солнца луч в крови горит…
И, может быть, стрела амура
Уже в полете и звенит…
Что ж, красота мужской натуры
Любую Музу вдохновит…
Уже лето спешило на встречу с осенью, а следствие все еще продолжалось, и Наполеонов сказал однажды Мирославе:
