Тем временем германское командование старается опередить своих соперников из Антанты и нанести удар на Западном фронте, не дожидаясь концентрации на континенте большой массы прибывающих американских войск. 13 февраля 1918 года на совещании в Гамбурге Людендорф докладывал кайзеру Вильгельму: «Армия сосредоточена и, будучи хорошо подготовлена, приступает к разрешению величайшей задачи в истории»
[73]. 21 марта 1918 года в 4 часа 40 минут гул артиллерийской канонады возвещает о начале решающей операции Первой мировой войны
[74]. Сильнейший пятичасовой огневой удар с массовым применением химических снарядов обрушивается на «союзные» позиции. В результате этой операции германцы проникли в глубь неприятельского расположения более чем на 84 км и одержали победу какой со времени установления позиционной войны не удавалось добиться ни французам, ни англичанам
[75]. Всего общее наступление германцев на Западном фронте продлится 119 дней (с 21 марта по 18 июля 1918 года).
Но проку от всех этих успехов нет никакого, и война будет немцами проиграна. Почему? Потому что благоприятный момент для стратегического разгрома противника Германией не был использован. Дело в том, что бросать в образовавшийся прорыв немцам было нечего! На Западном фронте германское командование страдает от отсутствия свободных резервов, а в это время в России находятся до полутора миллионов немецких солдат. Даже конницу немцам не бросить в прорыв, потому что вся германская кавалерия находится на русском фронте!
[76]
Вот такие «преимущества» получили немцы, заключив с большевиками договор. А мы до сих пор читаем в учебниках, что Брестский мир был очень выгодным Германии…
Две смены российской власти, Февраль и Октябрь, прошли относительно бескровно. Гражданская война в России никак не начиналась. Не начиналась в той самой страшной форме, с истреблением миллионов и полным разрушением всей экономики страны, как это было необходимо для тотальной ликвидации нашей страны как мировой державы. Русские не хотели воевать, демобилизованные солдаты хлынули из распущенной армии по домам. А для уничтожения и обескровливания России нужна была полномасштабная катастрофическая междоусобица. Всеобщее ослабление. Уничтожение всего и вся. В такой ситуации любое политическое движение, едва оно начинало реально контролировать ситуацию, автоматически становилось для британцев и французов врагом номер один. В планах наших «друзей» по Антанте не было места для сильной центральной власти в России, как бы она ни называлась. Теперь и большевики становились для «союзников» совсем нежелательными элементами…
– Откройте! ЧК! – послышались внизу суровые голоса.
Следом раздались удары в дверь. Настойчивые и решительные. Молодец секретарь, увидев подъезжающие автомобили с чекистами, он просто захлопнул дверь прямо перед их носом.
Капитан Френсис Аллен Кроми, английский военно-морской атташе и по совместительству глава резидентуры английской разведки в России, вздрогнул. Так быстро он чекистов не ожидал. Два его сотрудника суетливо жгли прямо на полу комнаты секретные бумаги.
– Откройте или мы выломаем дверь!
– Это произвол! Вы не имеете права! Безобразие! – секретарь британского представительства тянул время и прощупывал ситуацию. – Что вы себе позволяете?
– Я комиссар Смирнов, вот мои бумаги, – раздался снизу спокойный голос. – У меня предписание на обыск. Откройте, пожалуйста, и не мешайте нам его проводить.
Дверь была прочная, но это выигрыш не больше, чем пары минут. Секретарь продолжал громко возмущаться, когда входная дверь затрещала под ударами топоров.
Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне?
Капитан Кроми был человеком неробкого десятка. Бумаги, подлежащие уничтожению, тонкой стопкой еще лежали на полу. Отдать их чекистам было нельзя.
– Жгите быстрее! – крикнул Кроми своим помощникам и выскочил на лестницу.
В самый раз: разломанная дверь отлетела в сторону, и в холл, оттолкнув секретаря, ворвались около десятка сотрудников ЧК. Чрезвычайные обстоятельства, чрезвычайная комиссия. Вот и действия ее сегодня чрезвычайные. Но сегодняшнее поведение чекистов было вовсе необычным.
Капитан Кроми стоял на лестнице, держа в каждой руке по браунингу. С каким почтением советские представители раньше заходили в здание миссии, даже с благоговением. А теперь происходило немыслимое – обыск! Обыск в консульстве Великобритании! Такого себе не мог позволить никто из российских царей. А вот большевики позволяют.
– Господа, вы должны покинуть территорию миссии! – стараясь говорить спокойно, ответил Кроми, не спуская с вошедших дула своих пистолетов. Живым он не сдастся. Такого позора ему не пережить.
– Отойдите и не мешайте или мы пристрелим вас как собаку! – грозно рявкнул комиссар и потянулся к кобуре.
Наверное, успели сжечь. Далее тянуть не имело смысла. Сейчас они на фоне светлой двери, а он темной тенью стоит на лестнице. Их глаза привыкнут, и это мимолетное преимущество улетучится. Кроми дернулся влево, чтобы уйти от первых пуль и нажал сразу на оба спусковых крючка. Первые выстрелы поразили комиссара, он странно охнул и повалился назад.
И сразу чекисты начали стрелять в англичанина. Лестницу озарили револьверные выстрелы. Кто-то из большевиков вскрикнул и повалился сверху на лежащего ничком комиссара. Капитан Кроми нажимал курок, пока что-то тяжелое не ударило его в голову. Ноги его подкосились, потом что-то ударило его еще и еще. И стало темно…
Сидней Рейли торопливо шел по вечернему Петрограду. Промчался грузовик с красноармейцами, за ним другой.
Рейли ускорил шаг, свернул за угол, к английскому представительству и остановился. Вокруг все оцеплено. Прямо перед посольством лежало несколько трупов.
– Вы в посольство, товарищ? – ближайший часовой сделал шаг вперед. – Ваши документы?
– Вот мой мандат, пожалуйста. А что тут происходит? – спросил Рейли в свою очередь.
– Обыск у англичан, товарищ Релинский, – ответил часовой. – Оказано сопротивление. Убито двое наших и один посольский.
– Спасибо, товарищ – ответил Сидней Рейли и положил свое удостоверение сотрудника питерского ЧК Сиднея Георгиевича Релинского в карман.
