Когда мы говорим о событиях тех лет, очень важно помнить, в какой обстановке происходило то или иное событие, и не накладывать на них собственные стереотипы более поздних лет. Важно помнить: когда Красная армия наступает на Эстонию и Латвию в ноябре 1918 года, независимых государств с такими названиями не существует и никогда в истории не существовало. Русская большевистская армия продвигается в русские провинции, всего шесть месяцев назад оккупированные Германией. Конечно, сразу после краха немцев Латвия и Эстония заявляют о своем суверенитете. Но вот беда – защитить долгожданную независимость и остановить надвигающихся большевиков некому. Если в Эстонии еще есть какое-то подобие вооруженной силы, то в Латвии совсем никого. Это у большевиков есть латышские стрелки, а у Латвии их нет. Но прибалтийские государства знают, что помощь им будет оказана. Это Деникина и Колчака «союзники» не признают, а эстонских и латвийских сепаратистов они признали сразу. Повивальными бабками Эстонии и Латвии были англичане и французы. Как и положено «акушеркам», они чертовски рады каждому новому национальному образованию, с муками появляющемуся из лона гибнущей России. Это будет общим, повторяющимся из раза в раз правилом.
Лукава новая эстонская историография. В учебнике «История Эстонии» для средней школы в качестве защитников страны упоминается кто угодно, вплоть до дружинников из спортивного общества «Калев», но только не русские белогвардейцы. Появился в водах Прибалтики и главный «защитник» эстонской независимости – английский флот. Год назад британцы не защищали русский пролив Моонзунд от немцев, не будут они прикрывать ужасные эвакуации деникинских войск. Зато эстонскую столицу от русских (пусть и красных) спасают с радостью. По просьбе эстонского правительства английские корабли обстреляли тылы большевистских войск и вынудили их отойти от Таллинна. Вскоре, в феврале 1918 года, молодая эстонская армия совместно с белогвардейцами полностью вытеснила части Красной армии за пределы Эстонии. Но отношение к тем, кто спас Эстонию от большевиков, было со стороны эстонцев двояким. Помощь белых принимали, но заключили с ними договор, по которому численность корпуса не могла быть больше 3,5 тыс. человек.
Рассказывая о ликвидации Белого дела на северо-западе России, нельзя вновь не упомянуть события на Балтийском флоте. После его спасения наморси Щастным, после активных попыток его уничтожить большевиками наступила небольшая передышка. Финны вели себя тихо, немцы не наступали, поэтому никаких причин для подрыва собственного флота у Троцкого уже не оставалось. Так корабли благополучно дожили до падения Германии. Потом большевики начинают немедленное наступление в Прибалтике, которую сами же отдали германцам полгода назад. Раз уж корабли сохранились, то пусть послужат красному делу. Вот в такой обстановке и решает товарищ Троцкий направить балтийцев на Ревель (Таллинн). Кому Лев Давыдович Троцкий поручил выполнять свое задание? Руководителем назначается… Федор Раскольников. Выбор интересный, но оправданный: опыт у товарища большой – пять месяцев назад он прекрасно затопил Черноморский флот, справится и на этот раз.
Странная эта была операция. Руководитель похода если что и умеет, то только корабли топить да офицеров расстреливать, а это для флотоводца навык, прямо говоря, совсем не главный. Корабли не подготовлены: Раскольников поднимает свой вымпел на эсминце «Спартак», даже не удосужившись проверить, заправлены ли корабли его отряда топливом и в каком состоянии их машины. Комиссия Реввоенсовета позднее выяснит, что в этой странной экспедиции не были набраны даже штурманы, не говоря об опытных комендорах, умевших метко стрелять. Одним словом – большего бардака и идиотизма сложно себе представить.
План был таков: эсминцы идут к Ревелю на разведку, а в случае опасности быстренько бегут назад под прикрытие орудий «Андрея Первозванного» и крейсера «Олег». То, что эти суда не смогут соревноваться со всей мощью британской эскадры, никого не волновало. Но если даже на бумаге вся операция выглядела абсурдом, то в жизни все случилось еще хуже. Из-за нехватки топлива свою и так бесполезную позицию покинул «Андрей Первозванный». Закончилось все очень печально: севший на мель миноносец «Спартак» сдался в плен британцам. Команда заместителя комиссара по морским делам Раскольникова смогла сделать лишь несколько безрезультатных выстрелов. В плен попал и сам губитель Черноморского флота
[310]. На следующий день британцы перехватили подошедший миноносец «Автроил». Корабль попытался уйти, но затем тоже сдался англичанам, правда, без единого выстрела. Фактически он перешел на сторону противника, на сторону белых, ведь именно так воспринимали «союзников» напичканные красной пропагандой матросы.
Пришло время появиться на свет и британским «странностям». Они были столь заметны, что бросились в глаза даже красным историкам. Вместо того чтобы передать сдавшиеся миноносцы белым, трофейные корабли передаются британцами в… состав эстонского военно-морского флота. Но такой стране только месяц от роду! Ничего, теперь у нее есть флот – эсминцы «Вамбола» («Спартак») и «Леннук» («Автроил»)
[311]. Поиграв в «морской бой», через 15 лет эстонцы продадут эти корабли в Перу, где они и закончат свою службу. Что же это такое? Это новый способ уничтожения флота – теперь нет русских эсминцев, а есть эстонские. Англичанами решены сразу четыре задачи: красные ослаблены, белые не усилены, у эстонцев свои корабли, русский флот лишился двух эсминцев. Красиво…
Тем временем ситуация поменялась. Эстония была освобождена от большевиков, а белогвардейцы теперь находились там на правах бедных родственников. Антанта, активно одевавшая и вооружавшая эстонцев, белым не давала ничего. Они с завистью смотрели на одетых с иголочки эстонских солдат. В конце концов, всех белых добровольцев собрала идея войны с большевизмом, а в Эстонии его уже не было. Для реальной борьбы за освобождение Родины белым было необходимо вырваться на собственно русскую территорию. Надо выйти на простор, захватить боеприпасы и продовольствие, а также пополниться численно. Находясь в Эстонии, всего этого белые были лишены. Генерал-майор А. П. Родзянко (родственник бывшего главы Государственной думы), возглавивший Северный корпус, начинает планировать наступление. В это время и родится название, под которым белогвардейцы шагнули в историю, – Северо-Западная армия.
«Мы не получали ниоткуда помощи, не имели ни сапог, ни шинелей, а снаряды и патроны брали с боем у противника»
[312], – пишет в своих «Воспоминаниях о Северо-Западной армии» ее командир генерал Родзянко. В наступление его солдаты часто шли в атаку босиком, а офицеры – в гражданских пальто. Знакомая картина. Она везде одинаковая: раздетыми, невооруженными идут белые в бой за Родину на ВСЕХ ФРОНТАХ. Им некуда деваться, другого выхода, кроме жертвенной борьбы, их совесть им не оставляет. Нет у белых запасной Родины.
