Уже в десять часов он был в штаб-квартире НСДАП — Коричневом доме, дав команду на проведение арестов согласно подготовленному ранее списку.
Находившийся при нем Геббельстутже позвонил Герингу, уже ждавшему звонка в Берлине и произнес кодовое слово: «колибри».
Подразделения СС по всей стране были подняты по тревоге. Сотрудники СД вскрывали заранее отпечатанные и разосланные на места конверты. Террор начался.
Жертвы, жертвы, жертвы, немногие спасшиеся…
Ликвидацией людей СД занималось группами по два-три человека. В Берлине агенты гестапо получали списки с номерами, под которыми подразумевался тот или иной общественный деятель. Монотонно, из часа в час эсэсовцы и сотрудники гестапо ходили по адресам, убивая или арестовывая людей.
За несколько часов были устранены Рем и высшие чины СА, прямо у себя на вилле были убиты Шлейхер с женой, а затем и его бывший подчиненный Бредов (что вызвало впоследствии очень острую реакцию со стороны рейхсвера). Бозе, секретаря Папена, застрелили прямо на рабочем месте. Самого вице-канцлера также намеревались устранить, но этому помешал Геринг, отправивший того домой и приставивший к нему охрану, не столько для того, чтобы не дать сбежать самому Папену, сколько для его защиты от других желающих поквитаться с вице-канцлером. Был убит даже фон Кар, бывший глава правительства Баварии, сорвавший «Пивной путч» — Гитлер и его приближенные припомнили все и всем.
Кое-кому, впрочем, все же удалось уйти. Так, министр в отставке Готтфрид Тревиранус, услышав звонок в дверь, как был в спортивном костюме, перемахнул садовую ограду и бежал за границу. Капитан Эрхард, еще одно лицо из прошлого НСДАП, скрылся в лесу с охотничьим ружьем и был затем переправлен друзьями в Австрию.
Очевидно, что очень многие из убитых ушли из жизни абсолютно без ведома и согласия Гитлера. Канцлеру расстрельные списки ни Гиммлер, ни Геринг, ни Гейдрих, ни другие составители не показывали. И он не просматривал их перед ужином, ставя плюсы и минусы. Если б это было так, многие, вероятно, были бы оттуда вычеркнуты. Как, например, Грегор Штрассер, старый конкурент канцлера, которому тот, впрочем, за неделю до описываемых событий вручил золотой почетный знак НСДАП и партийный билет с номером 9. Гитлер даже намеревался назначить своего бывшего соперника имперским министром. Мало того, что Штрассер всегда был противником Геринга и Гиммлера, высказывая свое нелицеприятное мнение о них Гитлеру, так теперь фюрер планировал поставить его на важный пост, позволявший вклиниваться в сферу интересов обоих! Решение Гитлера не выглядит экстраординарным, Третьему рейху был в принципе присущ дух жесткого соперничества различных группировок и руководителей, что самим фюрером и культивировалось. Тогда он, чьей поддержки искали все стороны конфликта, мог оставаться над схваткой и не беспокоиться о своей безопасности. Но из плана сделать Штрассера министром ничего не вышло. В полдень 30 июня 1934 года он был застрелен в одной из камер гестаповской тюрьмы. Общественности же объявили о его самоубийстве. Странных «самоубийств» в те дни вообще происходило очень много. Люди, казалось, были не в состоянии покончить с собой одним выстрелом, как правило, требовалось всадить в себя несколько и в разные части тела.
Задумывавшаяся изначально как устранение руководства штурмовиков, противников национал-социалистов, личных врагов некоторых высших руководителей партии, государства и фюрера, акция очень скоро переросла на местах в соревнование по сведению исполнителями личных счетов.
Начальники и даже рядовые члены расстрельных команд решили воспользоваться случаем и устранить всех, кто входил в их личные списки, когда-то их обидел или просто перешел дорогу. Так, окружной руководитель СС Эрих фон Бах-Зелевски отправил двоих своих подчиненных к давно раздражавшему его барону Антону фон Хобергу, который и был убит ими в своей гостиной.
Самый же крайний беспредел творился в Силезии, где окружной шеф СС Удо фон Войрш полностью потерял контроль над своими людьми. Заместителя полицейпрезидента Бреслау штурмбанфюрера СС Энгельса убили в лесу из дробовика. Бывшего начальника штаба силезского округа СС Зембаха утопили в пруду под Бригом, после чего был уничтожен и сам его убийца. В Хиршберге застрелили адвоката Фёрстера, принявшего в свое время участие в процессе против местного национал-социалиста. Советника муниципалитета Вальденбурга по строительным вопросам ликвидировали за то, что отказал незадолго до этого своему убийце в выдаче лицензии на строительство дома. Члены расстрельных команд на местах справедливо полагали, что в то время, как наверху заняты своими делами, на их небольшие злоупотребления вряд ли кто-то обратит внимание.
И действительно, Геринг, Гиммлер и Гейдрих были крайне взволнованы. Прилетевший вечером 30 июня из Мюнхена в Берлин Гитлер заявил, что намерен оставить Рема в живых. Вся операция теряла для них смысл, ведь ее главной целью было именно устранение шефа СА. Планировал ли Гитлер сохранить жизнь своему старому товарищу, чтобы использовать его в качестве противовеса другим своим приближенным (ведь на тот момент он еще не был диктатором) и рейхсверу или все же факты о не имевшей место подготовке штурмовиков к путчу стали для него очевидными, неизвестно. Во всяком случае, на уговоры фюрера все же расстрелять Рема у Геринга и Гиммлера ушло много времени, но сделать это удалось. В обед 1 июня Гитлер отдал приказ баригаденфюреру СС Теодору Айке ликвидировать своего старого товарища. Впрочем, понадеявшись на то, что тот все же избавит его от мук совести и ответственности за такой шаг, Гитлер распорядился сперва выдать Рему пистолет с одним патроном.
В три часа дня Айке зашел в камеру Рема в «Штадел ьхайме» и провозгласил: «Ваша жизнь кончена. Фюрер дает вам шанс подвести ее итоги». После чего положил на стол пистолет и экземпляр последнего выпуска газеты «Фёлькишер беобахтер» с заголовками, набранными крупным шрифтом: «Рём арестован и находится под стражей — чистка в СА». Дав Рёму десять минут на размышление Айке и вышел из камеры.
Главный штурмовик, однако, подводить итоги не спешил. Прошло уже пятнадцать минут, а из камеры Рема не донеслось ни звука. Тогда Айке со своим помощником вошли в помещение и произвели по выстрелу. Рем упал на пол со словами «мой фюрер, мой фюрер». Третьей пулей вошедшие добили шефа СА. В шесть часов вечера 1 июля 1934 года Рем был мертв.
Расстрелы, впрочем, на этом не закончились и продолжались весь вечер и всю ночь с 1 на 2 июля. Последней жертвой большой чистки чуть было не стал группенфюрер СА Карл Шрайер. Не столько интересна сама эта личность, сколько история спасения.
Вместе со Шрайером в камере находились другие высокопоставленные чины штурмовиков: фон Фалькенхаузен, фон Деттен, фон Краузер. Первый был расстрелян в 2.00, второй в 2.30, третий ровно в 3.00. Еще через полчаса дошла очередь и до Шрайера. В помещение вошли эсэсовцы и объявили, что по распоряжению фюрера он подлежит ликвидации. В ответ штурмовик потребовал проведения следствия, чтобы хоть немного отсрочить трагическую развязку. Эсэсовцы вывели Шрайера из камеры, но затем вновь в нее вернули. Машина, которая должна была отвести его в кадетские корпуса в Лихтерфельде, где и проводились казни, еще не прибыла. Но вот и она, и приговоренного сопровождают к дверям автомобиля. Как потом вспоминал Шрайер, именно в этот момент к ним подъехал неизвестный штандартенфюрер СС, замахал руками и крикнул: «Стойте, стойте! На этом все закончено. Фюрер дал слово Гинденбургу, что расстрелы будут прекращены». Так задержка машины на несколько минут спасла Шрайеру жизнь.
