Сыграв важную роль в первые годы правления Гитлера, «благословив» того на чистку СА и объединение должностей канцлера и президента, Бломберг, фактически, предоставил в августе 1934 года армию, присягнувшую на верность фюреру, в распоряжении национал-социалистов. Сыграл военный министр и значительную роль в подготовке к войне и занятии немецкими солдатами Рейнской области весной 1936 года. Впрочем, справедливости ради нужно отметить, что возрождение вооруженных сил при Гитлере было воспринято военными безусловно положительно. Так что здесь ни к фюреру, ни к Бломбергу ни у кого претензий не было. Поэтому упреки со стороны офицерского корпуса в адрес министра в том, что он сотрудничает с новой властью слишком активно, начали понемногу утихать.
Нельзя, однако, сказать, что Бломберг был слепым проводников интересов национал-социалистов и Гитлера в армии. Он часто оспаривал целесообразность тех или иных решений фюрера, который его уважал и прислушивался к советам. Но однажды Гитлеру, с его далеко идущими целями, способными вызвать оторопь даже у самых стойких военных, и не привыкшему к постоянному одергиванию с чьей либо стороны, это надоело. Конечно, никакой стойкой антипатии к Бломбергу у него не было. Кампания против министра была продиктована принципом целесообразности. Уж слишком сильно тот начал возражать, видя, куда ведет Германию бывший ефрейтор. Принцип же «фюрерства», по которому теперь жила вся страна, подразумевал: Гитлер всегда прав. Приказы верховного главнокомандующего теперь нужно было лишь исполнять, но не обдумывать или оспаривать.
Гитлер вообще опасался, что если он выложит военным все свои планы, те, испугавшись, устроят переворот.
Недовольство Бломбергом накапливалось постепенно. 24 июня 1937 года, вскоре после расстрела в Советском Союзе Тухачевского и начала чисток в Красной армии, он подготовил отчет о международном положении, присовокупив к нему некоторые аргументы против агрессивной политики. В нем говорилось: «Общая политическая ситуация оправдывает предположение, что Германии не грозит нападение с чьей-либо стороны. Причина тому, кроме отсутствия желания совершить агрессию со стороны почти всех стран, особенно западных держав, заключается в слабой подготовленности к войне многих государств, в том числе СССР».
Конечно, такой вывод Гитлеру не понравился. Постепенно он склонился к тому, чтобы избавиться от несогласного с его планами генерала. Гиммлера же с Гейдрихом и уговаривать было не нужно. Они стали инициаторами борьбы с Бломбергом и военными, стремясь укрепить свои позиции и расширить как собственно личную власть, так и подчиненных им структур.
Несколько месяцев все собирались с силами. Пружина начала распрямляться в январе 1938-го. Немецкие газеты написали о свадьбе к тому времени уже фельдмаршала Бломберга (новый режим не был скуп в раздаче военным званий) и некоей Евой Грун. Сама церемония бракосочетания была скромной. Свидетелями стали Геринг и сам Гитлер.
О новобрачной было известно немногое. Лишь то, что она происходит из скромной семьи.
Спустя всего неделю после церемонии по Берлину поползли слухи. Если верить молве, по роду занятий Грун (почти вдвое младше Бломберга) была проституткой. Причем весьма недорогой. Этим, якобы, и объяснялась скромность и скрытность церемонии. Девушку освободили от обязательного в таких случаях предъявления многочисленных документов, в том числе и об отсутствии у нее судимости.
Начальник берлинской полиции граф Гелльдорф, увидевший в фотографии девушки некие знакомые черты, отдал 20 января распоряжение провести секретное расследование и собрать на новобрачную досье.
Вот, что удалось «раскопать» полицейским: мать Грун, когда самой Еве было чуть больше двадцати лет, содержала весьма подозрительный массажный салон, находилась под надзором полиции нравов и даже была дважды судима. Дочь пошла по стопам матери и занялась проституцией, за что неоднократно задерживалась полицией. «Послужной список» супруги Бломберга был весьма длинным.
Гелльдорф, получивший столь неожиданные результаты, поспешил сообщить о них генералу Кейтелю, являвшемуся не просто доверенным лицом фельдмаршала, но и его родственником (сын Кейтеля был женат на одной из дочерей Бломберга от первого брака; первая жена фельдмаршала умерла). Полицейский рассчитывал, что тот предупредит своего патрона о грозящей опасности, но генерал от посредничества уклонился. В результате Гелльдорф 22 января решил показать собранное досье Герингу. Тот занервничал, ведь они оба с самим Гитлером присутствовали на свадьбе фельдмаршала, который, впрочем, намекал на «темное» прошлое своей невесты. Но представить, что оно окажется настолько неприглядным никто не мог. Геринг пообещал полицейскому разобраться в ситуации.
Разбираться в ней он стал совместно с Гиммлером и Гейдрихом. И целью обсуждения являлось вовсе не спасение престижа самого Бломберга или вооруженных сил в целом. Нет, собравшиеся намеревались воспользоваться ситуацией и сместить военного министра.
Геринг потому, что сам намеревался занять его кресло, двое других — чтобы ослабить армию и несколько расшатать мешавшие им старые военные традиции.
На момент описываемых событий Гитлер находился в Мюнхене. В Берлин он вернулся 22 числа, и Геринг тут же показал фюреру досье. Особо бурной реакции новость не вызвала, Гитлер намеревался принудить Бломберга лишь к немедленному разводу, но убеждаемый Герингом, все же решился запретить фельдмаршалу появляться в рейхсканцелярии и надевать военную форму. Рассказать о решениях, принятых фюрером, самому Бломбергу Геринг вызывался сам. Входе разговора с военным министром, он решил немного «изменить» указания Гитлера: фельдмаршал срочно должен уехать, вот и деньги на длительное путешествие. Якобы фюрер запретил тому возвращаться в Германию раньше, чем через год. Бломберг покорился.
Непонятного в этой истории очень много. Министр намекал Герингу на темное прошлое Грун, но знал ли он о ней все в деталях? Так, фельдмаршал лично просил Геринга «позаботиться» о ее бывшем дружке, который, якобы, преследует девушку. Тот оказался сутенером, которого спецслужбы не устранили, что было бы логично, а отправили в «ссылку» в Южную Америку, снабдив значительной суммой денег. Просьбу фельдмаршала Геринг выполнил полностью. Было ли тому причиной то, что он намеревался заманить Бломберга в западню, сделав возможной его свадьбу с Грун, а потом разоблачить новобрачную и скомпрометировать тем самым министра, неизвестно. Так или иначе, когда Гелльдорф принес Герингу досье, тот предпринял решительные действия. Но только после получения досье, не раньше. Являлся ли интерес полицейского случайным, или кто-то «подтолкнул» его к решению капнуть прошлое Грун? Другими словами: было ли произошедшее стечением обстоятельств или имела место тщательно продуманная операция, организованная сформировавшейся еще весной 1934-го и скрепленной кровью казненных в Ночь длинных ножей штурмовиков троицы — Геринг-Гиммлер-Гейдрих? Вопрос интересный, но для Бломберга бывший не принципиальным. Так или иначе, он покинул свой пост.
Единственной преградой на пути Геринга к креслу министра обороны, а Гиммлера к укреплению СС был главнокомандующий армией генерал фон Фрич, возможный приемник ушедшего фельдмаршала. И вот в его отношении спецслужбы, подчиненные рейхсфюреру и шефу СД, действовали совершенно осознанно.
