Ленин подошел вплотную к Гилю, пытливо посмотрел ему в глаза, постоял минуту-другую, покачиваясь с носков на пятки, и решительно заявил:
– А вы молодец, товарищ Гиль. Умеете мыслить стратегически. Это хорошо. Это очень хорошо! Вы правы: силой мы бы ничего не добились, она была не на нашей стороне. Мы уцелели только потому, что не сопротивлялись. Дайте-ка, я пожму вашу руку.
Смущенный Гиль протянул руку, но тут раздался такой заполошный стук в дверь, что он выхватил револьвер и побежал к замершему от страха часовому. Увидев знакомые лица, Гиль облегченно вздохнул и распахнул примерзшую к косяку дверь.
А тем временем с противоположной стороны подлетел автомобиль с бандитами.
– Он наш! – обрадовался Кошельков, – Даже дверь открыта.
Но Заяц, вместо того, чтобы тормозить, прибавил газу.
– Ты что, очумел? – заорал Кошельков.
– Опоздали, – односложно бросил Заяц и вильнул рулем.
Кошельков инстинктивно вжался в кресло: в свете фар мелькнули три автомобиля, из которых выпрыгивали чекисты и вооруженные карабинами латыши.
– Да, карта пошла не та, – как-то сразу успокоился Кошельков. – Ну ничего, пусть не сам Ленин, так хоть его браунинг у меня есть. Постреляем от имени вождя мировой революции. Гони на Плющиху! Будем брать кооператив.
Удивительное дело, но, побывав на волосок от смерти, Ленин не вернулся в Кремль, не вызвал Дзержинского и Петерса, не приказал им любой ценой найти и наказать бандитов, а поехал в лесную школу, где его ждали взволнованные предстоящим праздником дети.
Тем временем не находящий себе места Бонч-Бруевич решил ехать навстречу Ленину.
– Дорога тут одна, – думал он, – если что-то с машиной, пересажу Ильича в нашу, а Гиль пусть занимается ремонтом. Но чует мое сердце, ох, чует, что дело тут не в машине. И дернула же меня нелегкая сказать Ильичу об этой школе! – казнился Бонч-Бруевич. – Сидел бы он сейчас в Кремле, я – в соседнем кабинете, и не было бы никаких забот. Всё, – поднялся он, – больше я ждать не могу!
И надо же так случиться, что у двери он, можно сказать, нос к носу столкнулся с Лениным и его сестрой.
– Слава тебе, господи, – машинально перекрестился Бонч-Бруевич. – Что случилось? Где вы пропадали?
– Потом, – отмахнулся от него Ленин. – Я понимаю, вы тут переволновались… Где Надя? Как она?
– Наверху. В своей комнате. Волнуется, как и все.
– Ты иди к ней, – попросил он Марию Ильиничну. – Успокой. Но ничего не рассказывай. Я поднимусь позже и все расскажу сам.
– Так, значит, что-то все-таки случилось? – полуутвердительно спросил Бонч-Бруевич.
– Случилось, Владимир Дмитриевич, еще как случилось! – подозрительно бесшабашно ответил Ленин. – Нас остановили вооруженные бандиты, наставили на нас револьверы, отняли машину, отобрали документы и бросили нас на дороге.
– Где, где это случилось? – похолодел Бонч-Бруевич.
– Недалеко отсюда, где-то возле Совета. Но мы-то хороши, – сардонически улыбаясь, продолжал он. – Трое взрослых мужчин, у всех есть оружие – и отдали машину без всякого сопротивления. А у меня и браунинг забрали, – развел он руками. – Так-то вот. А вы говорите…
– Н-н-ничего я не говорю, – почему-то заикаясь, вымолвил Бонч-Бруевич, представив эту картину. – Там было очень темно? Они вас не узнали? – радуясь тому, что это были бандиты, а не эсеры или белогвардейцы, которые, конечно же, в живых Ленина ни за что бы не оставили.
– Мало того, что не узнали, – смеясь, продолжал Ленин. – Когда я им представился, их главарь почему-то назвал меня Левиным, а себя хозяином Москвы ночью.
– Кем-кем? – проснулся в Бонч-Бруевиче руководитель 75-го кабинета.
– Ни много, ни мало – хозяином Москвы ночью.
– Ну мы этого хозяина прищучим! – стукнул по столу Бонч-Бруевич. – Ну он у нас попляшет!
– Думаете, что сможете его поймать? – недоверчиво уточнил Ленин.
– Уверен! Они крутятся где-то в Москве. С рельсов им не съехать. Сейчас же пошлем патрули, выставим заставы, организуем засады. Мы их поймаем! А не поймаем, так расстреляем, – добавил он после паузы.
– Что ж, действуйте, Владимир Дмитриевич, а я пойду к Наде. Да и детишки заждались: пора открывать праздник.
И тут на пороге вырос заиндевевший Гиль.
– Владимир Ильич, – виновато обратился он, – разрешите мне присоединиться к отряду, который будет заниматься поиском машины? А то как-то неловко получается: сотни людей ищут мою машину, а я сижу без дела.
– Да-да, товарищ Гиль, немедленно отправляйтесь на розыски автомобиля. И без машины домой не являйтесь! – полушутя, полусерьезно добавил Ленин и отправился в зал, где сверкала огнями красиво убранная новогодняя елка.
Потом были хороводы, песни, шутки, вручение подарков, веселое чаепитие – и только в десять вечера, когда дети начали клевать носами, решили закругляться и ехать в Кремль. На этот раз Ленин сел в машину Бонч-Бруевича, а прибывшая охрана ехала сзади. И надо же так случиться, что когда кортеж не проехал и километра, сзади раздался сухой выстрел! Шофер ударил по газам. Бонч-Бруевич схватился за револьвер. А Ленин иронически рассмеялся:
– Да не выстрел это. Даже я понял, что у машины охраны лопнула шина. Эх, вы, защитнички! Вот и положись на вас: когда нужно, тут-то и сели на мель.
Через полчаса Ленин был в Кремле. А Гиль мотался по городу в поисках своей машины. Он мотался по трамвайным путям, колесил по центру города, заглядывал в глухие переулки, но машина как в воду канула. И она действительно чуть было не канула в воду Москвы-реки. Вот как он докладывал об этой операции, когда все было позади:
– Проводив Владимира Ильича, я дождался нашего автобоевого отряда, который на двух машинах прибыл мне на помощь. Мы нашли след моего автомобиля и бросились вперед. Но на Сокольническом кругу след потеряли. Куда ехать дальше? Решили разделиться: две машины должны были прочесать парк, а мы двинулись в сторону Бахрушинской больницы. Там встретили патрульную машину с красноармейцами, которые сказали, что обследовали весь этот район и ни автомобиля, ничего другого подозрительного не обнаружили, так что ехать дальше не имеет смысла.
Тогда мы решили ехать в центр, причем по разным дорогам. Нас часто останавливали патрули, мы видели, что повсюду выставлены конные и пешие заставы, – и это радовало, это сводило шансы бандитов к нулю.
И вдруг около Крымского моста послышалась стрельба! Мы тут же бросились туда. Подъезжаем и видим: накренившись на левый бок, стоит моя машина. Колеса зарылись в снег. А сзади, у бензинового бака, лежит убитый милиционер. Спереди, в свете фар, лежал убитый курсант-артиллерист. Шинель расстегнута. Ремни амуниции разорваны, и револьвера нет. Ясно, что это дело рук бандитов. Были и раненые, которые пострадали от отстреливавшихся бандитов.
