– До пещеры дойду. До той, дальней. Пока этого хватит.
– До дальней?
– Надо там кое-что сделать.
– Уверена? В таком-то состоянии?
– Уверена, Лебедь. – Я могла бы сказать даже, что это вопрос жизни и смерти. Для всего мира. Не исключено, что и для других миров. Но что-то не тянуло на мелодраму. – Попробуй растормошить этих двоих, чтобы поднялись наверх. В смысле, на поверхность.
Вряд ли Сантараксита сможет вынести то, что я собираюсь сделать. Зрелище будет не из приятных.
– Попробую. Но я пойду с тобой.
– В этом нет необходимости.
– Похоже, что есть. Ты едва стоишь.
– Я справлюсь.
– Ладно. Тогда будешь идти впереди и рассказывать. Заодно разработаешь мышцы ротоглотки.
Я вгляделась в Лебедя. Нет, он не отступится. И не выдаст своих истинных мотивов, так и будет изображать заботу о товарище по оружию, у которого, похоже, поехала крыша. Я на полминуты закрыла глаза, а открыв их, перевела взгляд вниз, во тьму, куда уходила лестница.
– Бог все слышит…
Лебедь потрудился над Суврином, и тот наконец открыл глаза. Но непохоже было, что офицер-тенеземец способен на другие движения.
– Я жив, – прошептал он. – Иначе не болело бы так сильно. – Его глаза затопила паника. – Мы выбрались?
– Выбираемся, – ответила я. – Впереди еще долгий подъем.
– Гоблин мертв, – сказал Лебедь. – Ворона сообщила мне об этом, когда прилетела наверх, чтобы подкрепиться.
– Где она?
– Опять внизу. Наблюдает.
По мне побежали мурашки – очередной приступ паранойи. Когда-то Нарайян Сингх и Кина использовали Госпожу как сосуд для создания Дщери Ночи. Тогда-то между чародейкой и богиней и возникла эта связь, которую позже не позволяла разорвать Госпожа. Потому что она давала возможность черпать силу у богини.
– Прости меня, о Повелитель Небесный. Помоги избавиться от этих недостойных мыслей.
– Ты чего? – спросил Лебедь.
– Ничего. Просто у нас с Богом бесконечный диалог. Суврин! Сладенький, ты готов к новым подвигам?
Суврин бросил на меня сердитый, я бы даже сказала – угрожающий, взгляд.
– Лебедь, дай ей по башке. Шутить в такой момент? Это идет вразрез со всеми законами, земными и небесными.
– Погоди, через минуту и твое настроение улучшится. Когда до тебя дойдет, что ты все еще жив.
– Гм…
Он взялся помогать Лебедю с пробуждением шри Сантаракситы, я же сделала несколько несложных расслабляющих упражнений.
– Ах, Дораби, – негромко сказал Сантараксита. – Вот я и пережил с тобой еще одно приключение.
– Бог выручил.
– Вот и отлично. Позаботься о том, чтобы так было и впредь. Не думаю, что смогу пережить следующее приключение без божественного споспешествования.
– Ты еще меня переживешь, шри.
– Возможно, если выберусь отсюда и больше никогда не буду искушать судьбу снова. Тебе же, как я понял, без танцев с кобрами и жизнь не в жизнь.
– Шри?
– Я принял решение, Дораби. Хватит с меня приключений. Староват я для них. Пора снова окунуться в уют, вернувшись под сень библиотеки. О! Молодой человек…
Лебедь усмехнулся. Он был ненамного моложе библиотекаря.
– Поднимайся, долгожитель. Если так и будешь валяться, очередное приключение подкрадется и ухватит за задницу.
Такая перспектива взбодрила всех нас.
Когда мы в конце концов двинулись дальше, я снова замыкала шествие. Лебедь пререкался с моими спутниками. Я с такой силой сжимала золотое кайло, что свело пальцы.
Гоблин мертв.
Это казалось невозможным, немыслимым.
Гоблин был неотъемлемой частью моего мира. Его краеугольным камнем. Без Гоблина может исчезнуть Черный Отряд… Не сходи с ума, Дрема. Наше братство не прекратит своего существования только потому, что один из нас неожиданно пал жертвой злой судьбы. Моя жизнь продолжится, несмотря на отсутствие в ней Гоблина. Просто она станет значительно труднее. Я как будто слышала его шепот: «Тобо – наше будущее».
– Дрема, очнись!
– Что?
– Мы уже в пещере, – сказал Лебедь. – Суврин, Сантараксита, продолжайте подниматься, мы вас догоним.
Суврин открыл было рот, чтобы задать вопрос, но я покачала головой и указала пальцем вверх:
– Идите и не оглядывайтесь. – Я подождала, пока Суврин провел шри Сантаракситу через каменную осыпь к лестнице.
– Что это? – Лебедь приставил к уху ладонь.
– Я ничего не слышу.
Он пожал плечами:
– Что-то было. Наверху.
Мы вошли в пещеру древних. Все вокруг было изрядно истоптано нашими. Чудо, что эта орда не причинила вреда никому из спящих, притом что почти вся сказочная ледяная паутина оказалась изорвана. С потолка попадало много сталактитов.
– Почему такой бардак?
Лебедь нахмурился:
– Землетрясение.
– Землетрясение? Какое землетрясение?
– Ты не… Тут был сущий ад, так все тряслось. Не могу точно сказать когда. Кажется, ты еще спускалась. Здесь трудно определять время.
– Не лги. О черт!
До меня дошло, откуда у белой вороны такая резвость. Пищей ей служил один из моих мертвых братьев.
Злой голосок в голове прошептал, что я могла бы последовать примеру птицы. Другой тут же поинтересовался: а что будет, если об этом узнает Костоправ? Он же фанатик святых принципов отрядного братства.
– Никогда не знаешь, как себя поведешь, пока не окажешься один на один с быком на арене.
– Что?
– Есть у меня на родине такая поговорка. Означает, что реальность при встрече с ней всегда оказывается не такой, как ты ее себе представлял. И нипочем не угадаешь, что будешь делать, пока не окунешься в нее с головой.
Я прошла мимо остальных Плененных. У всех глаза были закрыты. Я пообещала братьям – сама в это слабо веря, – что все закончится хорошо.
Пещера сужалась. Когда настало время ползти, я поползла.
– Может, это и хорошо, что ты здесь, – сказала я Лебедю. – У меня слегка кружится голова.
– Ты ничего не слышишь?
Я напрягла слух и тоже уловила странные звуки.
– Вроде кто-то поет. Походная песня? Что-то вроде «Йо-хо-хо».
Какого черта?
– Здесь, внизу? Может, карлики?
– Карлики?
– Мистические создания. Мелкие, похожие на людей, бородатые, с исключительно скверным характером. Живут под землей, как наги, промышляют горнодобычей и металлургией. Если они когда-либо и существовали, то вымерли много лет назад.
