– Она… теперь… мой… голос. Она… обучена, а ее… разум… свободен от… идей и мыслей, которые… могли бы… помешать.
Потрясающе. Интересно, что думает по этому поводу Госпожа? Если Шиветья отобрал у нее ворону, она будет слепа и глуха до тех пор, пока мы не снимем с нее чары.
– Она теперь мой голос.
До меня дошло, что это повторение – реакция на всплеск моего невысказанного любопытства.
– Понятно.
– Я помогу тебе в поисках. Взамен ты уничтожишь Дрин, Кину. А потом освободишь меня.
Я поняла, что имел в виду голем. Не просто выдернуть кинжалы, которыми он распят. Освободить его от бремени жизни и обязанностей.
– Я сделала бы это, если бы имела силу.
– У тебя есть сила. Ты всегда обладала силой.
– Что ты имеешь в виду?
Теперь птица произносила слова загадочным, колдовским тоном:
– Поймешь в свое время. А сейчас пора отправляться в путь, Каменный Солдат. Иди. Стань смертеходцем.
– Какого дьявола? Что происходит?
Я вскрикнула. Все остальные тоже. Они проснулись вместе со мной и сразу принялись поглощать демоническую пищу, слушая наш разговор.
Пол закрутился, сначала едва заметно. Вскоре стало ясно, что это происходит лишь с его малой, полностью восстановившейся частью, непосредственно под троном. И тут в меня хлынуло знание.
Я поняла, что все повреждения, включая последствия сильнейшего землетрясения, которое ощущалось даже в Таглиосе, вызваны исключительно действиями Душелов, поддавшейся нездоровой страсти к экспериментированию. Обнаружив механизм, она в свойственной ей манере, для которой лучше всего подходит выражение «после меня хоть потоп», стала пробовать то одно, то другое и смотреть, что получится. Я как будто увидела все это собственными глазами – потому что память настоящего очевидца стала моим достоянием.
Я узнала, чем Душелов занималась во время своих посещений крепости, когда Длиннотень был убежден, что он – единственный хозяин Врат Тьмы и что не найдется смельчака, пусть даже владеющего Ключом, который рискнет приблизиться к ним.
Я узнала и многое другое, как если бы пережила все это сама. Кое-что мне узнавать вовсе не хотелось. Кое-что касалось вопросов, мучивших меня годами; ответы наверняка заинтересовали бы шри Сантаракситу. Но по большей части это были сведения, которые пригодились бы мне, если бы я стала тем, кем хотел меня видеть Шиветья.
Мысли жужжали в голове испуганными мухами. Были, были вопросы, на которые я не получила ответа. К примеру, отсутствовали воспоминания о Ключе, без которого мы бы никак не обошлись. Как его раздобыли Длиннотень, бывший в ту пору Маричей Мантарой Думракшей, и его ученик Ашутош Якша, если они действительно пришли в наш мир из страны Неизвестных Теней?
И уж точно я не избавилась от высотобоязни.
Спустя миг после того, как пол перестал вращаться, белая ворона устремилась вверх. И будь я проклята, если сама не взлетела вслед за ней! Хотя отнюдь не по собственному желанию.
Мои товарищи тоже поднялись в воздух. От изумления и страха некоторые выронили оружие, всякие мелкие вещи и даже… кое-что из того, что вырабатывает человеческое тело. Один лишь Тобо воспринял этот неожиданный полет как невероятно прекрасное приключение.
Ранмаст и Икбал зажмурились и забормотали молитвы, обращенные к их лжебогу. Я мысленно воззвала к единственному истинному Богу, напомнив Ему о милосердии. Рекоход обратился со страстным призывом к своим небесным покровителям. Дой и Лебедь молчали. Лебедь – просто потому, что потерял сознание.
Тобо захлебывался от восторга, старался нам внушить, как прекрасно то, что мы переживали. Взгляните туда, взгляните сюда! До чего же огромная пещера! Как хорошо видна сверху круглая площадка – точь-в-точь само плато…
Мы пролетели через дыру в потолке и окунулись в прохладу настоящего плато. Наступили сумерки; небо, все еще багровое на западе, впереди уже затянула густая индиговая синь. Звезды Аркана слабо сияли над нами. Когда мы летели уже над поверхностью плато, я рискнула оглянуться. Силуэт крепости был четким на фоне северного неба; снаружи она сейчас выглядела хуже, чем в день нашего прибытия. Все, что мы обронили при взлете, устремилось следом за нами.
У меня возникло страстное, нет, безумное желание, чтобы среди этих вещей оказалось и знамя. Увы, не сбылось.
Позднее, обдумывая все случившееся, я никак не могла взять в толк, на чем основывалась эта надежда.
Теперь Тобо изображал птицу. Поэкспериментировав, он обнаружил, что с помощью рук можно управлять полетом – подниматься и опускаться, слегка ускорять и замедлять движение. Он не умолкал ни на секунду, наслаждаясь приключением и призывая остальных разделить его восторг, – ведь никто из нас больше никогда не получит шанса пережить нечто подобное.
– Устами младенца глаголет истина! – прокричал Дой.
И взмыл.
Оба они были правы.
95
Наш полет закончился там, где Отряд расположился лагерем. На последнем круге перед дорогой, уходящей в юго-западном направлении, к нашей цели – Вратам Теней. Преимущество в скорости, которое обеспечил полет, было очевидным. Мы обогнали даже белую ворону; она прибыла через два часа после того, как наши ноги коснулись каменной поверхности. Неплохо иметь в помощниках такого парня, как Шиветья.
Я попыталась разглядеть то, что лежало за краем плато, но было уже слишком темно. Вроде там горели два-три огонька. Или не было их, трудно сказать.
Мы опускались вперед ногами и, по всей видимости, были неприкосновенны для Теней. Они шныряли неподалеку, я это чувствовала, – но не проявляли желания приблизиться. Вот она, мощь Шиветьи, укрощающая даже эти сгустки ненависти и голода.
Мы проникли сквозь защитный свод, не повредив и даже не потревожив его. Все, кто добрался сюда раньше, наблюдали за нами, не веря глазам. Тобо ухитрился сманеврировать так, чтобы опуститься рядом с матерью, перед этим, естественно, проделав сальто над ее головой. Я оказалась менее удачлива и основательно приложилась к тверди, но была рада уже тому, что тяжкое испытание осталось позади. Братья Сингхи бросились разыскивать свою семью. Точно так же поступил и Дой; в смысле, он проигнорировал Сари и направился к Готе. Бабушка Тролль пребывала не в лучшем расположении духа и, возможно, не очень хорошо себя чувствовала. Разглядеть остальных в неверном свете луны мне не удалось. Гота в этот раз воздержалась от жалоб и критики.
Пока вцепившийся в меня Лебедь внушал себе, что можно без опаски открыть глаза, наш хлопотливый Рекоход уже шнырял туда и обратно, желая убедиться, что все обустроено в точном соответствии с правилами, которые еще не выветрились из его головы. Я нахмурилась, покачала головой, но вмешиваться не стала. Ритуалы – штука полезная, они упрощают нам жизнь.
