– Знаешь, он легко впадает в скуку, – ворчит копиист.
– Что? – Нож удивляется, потом сердится: сказанного им старик не услышал.
– Наш хозяин… – Копиист не отрывает глаз от страницы, иначе их придется долго фокусировать заново. – Ему все быстро надоедает.
Планы Отряда Баладиту не волнуют. Баладита в раю.
– А я думал, что мы – новизна, которая его развлекает.
– Смертные посещали его тысячи раз. Он все еще здесь, а гостей уже нет, кроме тех, кого запомнили камни.
Плато, будучи старее и неизмеримо медлительнее Шиветьи, может иметь собственный разум. Камень помнит. И камень плачет.
– Даже их империи давно позабыты. И насколько велик шанс, что на сей раз будет иначе?
Голос Баладиты звучит опустошенно. И это логично, думает Нож, учитывая тот факт, что старик постоянно заглядывает в бездонную пропасть времени, воплощенную в демоне. Как тут не вспомнить о тщеславии и погоне за ветром…
– И все же он помогает нам. Более или менее.
– Только потому, что уверен: других поденок он уже не увидит. Если не считать Детей Ночи, когда они разбудят свою Матерь Тьмы. Шиветья убежден, что мы – его последний шанс на избавление.
– И чтобы получить его помощь, нам нужно лишь прихлопнуть гнусную богиню, а потом дать ему спокойно помереть. – (Взгляд демона словно пронзал Ножа насквозь.) – Совсем пустяк. Плевое дело, как говаривал Гоблин. – Нож поднял пальцы к бровям, отдавая честь демону, чьи глаза теперь словно затлели раскаленными угольками.
– Богоубийство. Работа как раз для тебя.
Нож не понял, то ли это произнес Баладита, то ли мысль демона проникла в его собственную голову. Ему не понравилось то, что эта мысль подразумевала. Уж слишком она напоминала логику Дремы, из-за которой он лишился непыльной работенки в Хань-Фи и возглавил операцию на плато, сменив банкеты и мягкие матрасы на скудный паек и ложе из холодного молчаливого камня, которое он делил лишь с тоскливыми клочковатыми снами, безумным ученым, шайкой воров и чокнутым демоном размером с дом и по возрасту лишь вдвое младше вселенной.
Всю взрослую жизнь Ножом двигала ненависть к религии. И особое отвращение он испытывал к ее распространителям. Но, учитывая нынешнее местонахождение и род занятий, он был вынужден держать свое мнение при себе.
Он мог поклясться, что по губам демона скользнула улыбка.
Нож решил промолчать.
Он вообще отличался немногословием, полагая, что от болтовни толку не бывает. И верил, что голем подслушивает его мысли. Если только смертные однодневки не наскучили Шиветье до такой степени, что он перестал обращать на них внимание.
Снова намек на удивление. Нож ошибается – Шиветью интересует каждый шаг любого из братьев Отряда. Шиветья отвел им роль дарителей его смерти.
– Тебе нужно что-нибудь? – спрашивает Нож старика, касаясь ладонью его плеча. – Пока я не ушел вниз. – Он намеренно идет на контакт, но Баладиту прикосновения не волнуют, что ласковые, что грубые.
Баладита берет перо в левую руку, разминает пальцы правой.
– Пожалуй, нужно поесть. Даже не помню, когда в последний раз подбрасывал хворост в костер.
– Велю принести тебе чего-нибудь.
Это «что-нибудь» наверняка окажется рисом со специями и големовой манной. Если Нож о чем и сожалел, так это о том, что прожил немалую часть своего века в мире, где большинство населения соединяет с религией вегетарианскую диету, а те, кто этого не делает, обходятся рыбой и курятиной. Нож готов вцепиться зубами в любой конец зажаренной на вертеле свиньи и не останавливаться, пока не дойдет до другого конца.
Команда Ножа – воры, они же следопыты Отряда – состоит из двадцати шести самых надежных юношей из числа Детей Смерти. Им необходимо быть умными и пользоваться доверием, потому что Дрема желает забрать побольше ценностей из этих пещер и потому что плато не простит ошибок. Шиветья оделил Отряд своей благосклонностью. Шиветья все видит и все знает внутри своей ограниченной Вратами вселенной. Шиветья – душа плато. Никто не может прийти сюда или уйти без его разрешения или как минимум его безразличия. И даже если случится маловероятное и Шиветья не отреагирует на кражу, вору некуда будет бежать, кроме как к Вратам, ведущим в страну Неизвестных Теней. Сейчас это единственные Врата, находящиеся под контролем и нормально работающие. И единственные, которые не убьют вора наверняка.
Прогулка по большому кругу вокруг грубого трона отнимет немало времени. Зато пол далеко не грубый. Это точная копия плато в масштабе один к восьмидесяти – за исключением столпов памяти, которые были добавлены гораздо позднее людьми, утратившими даже мифологические представления о создателях плато. Сотни человеко-часов ушли на уборку с поверхности круга накопившейся пыли, чтобы Шиветья мог четко видеть каждую деталь своего царства. Трон Шиветьи установлен на приподнятом диске, чей диаметр составляет одну восьмидесятую от диаметра большого круга.
Десятилетия назад неумелые действия Душелов вызвали землетрясение, повредившее крепость и обезобразившее пол жуткой трещиной. За пределами равнины катастрофа уничтожила города и погубила тысячи людей. Теперь единственным напоминанием о том, что здесь когда-то был провал глубиной в тысячи футов и шириной в десяток ярдов, осталась красная полоса, змеящаяся возле трона. Она ежедневно сужается. Как и Шиветья, механизм, управляющий плато, способен к саморемонту.
Огромная круглая модель плато приподнята примерно на половину ярда над полом, переходящим в само плато.
Нож спрыгнул с края диска и подошел к отверстию в полу, где начиналась лестница.
Эти ступени спускались на многие мили, проходя через естественные и искусственные пещеры. В самом низу лежала спящая богиня Кина, терпеливо дожидаясь наступления Года Черепов и начала цикла Кади – уничтожения мира. Раненая богиня Кина…
У ближайшей стены зашевелились тени. Нож замер. Кто? Это никак не мог быть кто-то из его людей.
Или что?
Ножа пробрал страх. Движущиеся Тени часто предвещали жестокую смерть. Неужели они отыскали лазейку в крепость? Он вовсе не желал однажды вновь стать свидетелем их безжалостного пиршества. И уж точно не хотел оказаться на нем главным блюдом.
– Нефы, – пробормотал Нож, когда из темноты выскользнули три человекообразные фигуры.
Он сразу узнал их, хотя никогда прежде не видел. Их вообще почти никто не видел, разве что во сне. Причем в кошмарном. Нефы были поразительно уродливы. Впрочем, они могли носить маску. Несколько описаний совпадали только в одном – в уродливости.
Нож назвал их вслух:
– Вашан. Вашен. Вашон.
Имена, которые Шиветья сообщил Дреме несколько лет назад. Что они означают? И означают ли вообще что-нибудь?
– Как они сюда попали?
Крайне важный вопрос. Через эту же лазейку могут пробраться Тени-убийцы.
