Радиша и Прабриндра Дра до сих пор сожалеют, что когда-то поддались соблазну и предали нас.
– Было гораздо веселее, когда плел заговоры и вел себя таинственно я, а не они, – шепнул я Лебедю.
Первый из Шеренги сказал:
– Не окажет ли нам любезность Капитан, ненадолго оставив нас? И ты, посол? Я считаю, что мы скоро придем к соглашению.
Пока мы ждали за дверью, Лебедь спросил:
– Зачем он нас прогнал? После того, что случилось, неужели и правда верит, будто мы не узнаем, что там происходит?
Краем глаза я заметил движение. Цепочка Теней прошмыгнула вдоль стены, пока я пытался разглядеть их получше. Затем, разумеется, смотреть стало не на что.
– Наверное, до него еще не дошел весь смысл услышанного.
Например, тот факт, что кто-то будет слышать каждое его слово, пока Черный Отряд не покинет страну Неизвестных Теней. И сейчас его попытки осуществить какой-либо план заранее обречены.
– Уходим, – распорядилась Дрема. – Костоправ, Лебедь, хватит молоть языками, топайте.
– Куда? – осведомился я.
– Вниз. Домой. Пошли.
– Но… – Такого я никак не ожидал.
Хороший трюк в стиле Черного Отряда обычно завершается огнем и кровопролитием, причем большая часть и того и другого достается не нам.
Дрема зарычала. То был чисто животный звук.
– Если я Капитан, то я Капитан. И не собираюсь обсуждать свои решения, спорить или просить одобрения у ветеранов. Идем.
В ее словах был смысл. Когда-то и мне приходилось ставить подчиненных на место. И показывать пример.
Я пошел.
– Удачи, – попрощалась Дрема с Сари и направилась к ближайшей лестнице.
Я последовал за ней. Другие уже топали по древним ступенькам – наверное, лучше вымуштрованные предшественником Дремы. Остались лишь Сари и шри Сантараксита, да еще Шихи ненадолго задержалась возле Сари, словно хотела ее обнять напоследок.
– Интересно, – заметила Дрема. – Так вжилась в роль, что уже забывает, кто она на самом деле.
Она говорила с собой, а не с бывшим Капитаном. Я более не нуждался в объяснениях. Я такое уже видел. Дамы вознамерились добыть нужную нам информацию. Сантараксита отыскал ее источник и дал наводку, и теперь наши люди собирают сведения по крупицам. А Тобо сейчас где-то в другом месте, упорно трудится. И один из его призрачных приятелей изображает Шихандини.
Все это означает, что Дрема подготовилась к поездке лучше, чем я предполагал.
Человек так много всего пропускает, когда остается не у дел.
В углах продолжалась возня. На границе зрения упорно что-то мелькало. И всякий раз я ничего не различал, когда смотрел прямо.
И тем не менее…
Хань-Фи захвачен. Эта неприступная крепость просвещения взята, а ее обитатели пребывают в неведении. Многие могут вообще ни о чем не узнать – если реальная Шихандини успешно завершит миссию, которую Дрема и Сари поручили Тобо.
Трудно представить, что можно запыхаться, спускаясь по лестнице. Я все же ухитрился. Эти лестницы теперь казались куда длиннее, чем раньше, когда я по ним неторопливо поднимался. У меня начались судороги. А Сари и Дрема за спиной все покрикивали, подначивали и подталкивали, как будто они мне не в дочери годятся, а в резвые внучки.
Я немало размышлял о том, что побудило меня составить им компанию. Ведь я слишком стар для таких приключений. В Анналы вовсе не обязательно записывать мельчайшие подробности. И я вполне мог пойти по стопам Одноглазого. «Они отправились в Хань-Фи и раздобыли знания, которые нам были нужны, чтобы починить Врата».
Где-то наверху басовито загудел колокол. Все промолчали – берегли дыхание; но никаких объяснений не требовалось. Это сигнал тревоги.
Кто-то из нас допустил ошибку?
Вероятно.
Хотя можно предположить и попытку Шеренги Девяти уничтожить мозг Отряда.
Впрочем, не важно. Я напомнил себе, что в Хань-Фи нет оружия. Что монахи отрицают насилие. Что они всегда подчиняются агрессору, а потом склоняют его на свою сторону мудрыми доводами.
Да, иногда на это уходит немало времени.
И все же я не мог успокоиться. Слишком уж долго общался с себе подобными.
Воздух зашептал и зашуршал, подобно ветерку в листопад. Звуки зародились где-то далеко внизу. Они поднялись к нам и умчались раньше, чем я успел испугаться. Удалось лишь различить промелькнувшие плоские, черные и полупрозрачные силуэты, сопровождаемые холодом и запахом прели, а затем осень устремилась ввысь на поиски приключений.
Кое-где лестница тянулась по внешнему склону Хань-Фи, куда выходили окна. Из каждого открывался вид на роскошный серый туман, в котором копошились смутные силуэты. Я не вглядывался – не хотелось знакомиться с существами, которым нипочем тысячи футов сырой пустоты под ногами.
Несколько раз я видел, как сквозь туман вверх или вниз пролетает Шихандини. Однажды она заметила, что я наблюдаю, улыбнулась и помахала трехпалой ручкой.
А у настоящего Тобо на руках по пять пальцев.
Зато на протяжении всего спуска я не заметил ни одного обитателя монастыря. Все они были чем-то заняты.
– Далеко нам еще? – спросил я, задыхаясь и думая о том, сколь удачной была мысль сбросить лишний вес после выздоровления.
Ответа я не получил. Никто не пожелал сбивать дыхание.
Путь оказался куда более долгим, чем я надеялся. Впрочем, так всегда бывает при побеге.
Шихандини, но уже с десятью пальцами, ждала нас с лошадьми и остальными членами делегации. Спотыкаясь от усталости, мы вышли из неохраняемых нижних ворот. Животные и наш эскорт были готовы отправиться в путь. Нам оставалось лишь усесться в седла.
Тобо останется в обличье Шихи, пока мы не вернемся домой. Детям Смерти незачем знать, что он и есть Шихи.
– Шри Сантараксита отказался поехать с нами, – сказал Тобо матери.
– Я и не думала, что он согласится. Ничего, старик сыграл свою роль. Он будет здесь счастлив.
– Нашел свой рай, – кивнула Дрема.
– Разрешите поинтересоваться, – пробормотал я. Мне потребовались три попытки и любезный толчок от одного из охранников, чтобы взобраться в седло. – Что мы здесь делали?
– Воровали, – ответила Дрема. – Мы приехали сюда под предлогом очередной встречи с Шеренгой Девяти. Вывели из себя генералов, назвав некоторые имена, и, пока Шеренга это переваривала, мы стянули книги со сведениями о том, как нам благополучно вернуться домой.
– Они все еще не хватились, – сообщил Тобо. – Ищут в другом направлении. Я оставил двойников, но они долго не продержатся. Эти существа быстро забывают о порученном деле.
