– А почему ты здесь?
– Потому что через Врата проходит моя семья. Разве не так?
Конечно так. И первым пройду я.
– Ну пошли.
Вместе с нюень бао, ветеранами Отряда, моей женой и прочими я поведу на охоту более сорока человек. Поначалу. Если охота затянется, то вряд ли сумею удержать их всех.
– Разбейте лагерь на первом круге, – напомнил мне Тобо. – Даже если покажется, что вы сможете пройти до темноты еще немало. – Он повернулся к Госпоже. – Это важно. Проследи за этим. Первый круг. Чтобы я смог вас догнать, когда освобожусь.
– Эй, Костоправ! – окликнул меня Плетеный Лебедь. – Если встанешь здесь и посмотришь направо краешком глаза, то сможешь увидеть нефа. Даже при дневном свете.
Лебедь находился уже по ту сторону Врат, и голос звучал глуховато, словно издалека. Я одарил Плетеного своим фирменным оскалом:
– Не забывай о дисциплине.
Возможно, Шиветья наш союзник и душа плато, но там имеются опасности, с которыми даже ему не справиться. Тени так же голодны, как и прежде. Безопасны лишь дороги и круги. Требуется чрезвычайная осторожность, чтобы случайно не пересечь защитный барьер. Когда такое случается, заложенная в ограждение магия со временем восстанавливает его целостность. Но ты до этого не доживешь и не полюбуешься результатом. От тебя останется лишь высохшая оболочка, и пока ты в нее превратишься, успеешь вдосталь наораться от боли.
Похоже, в последнее время активность Теней снизилась. Вероятно, Шиветья нашел способ контролировать их. Не исключено, что даже уничтожать. На плато Тени появились относительно недавно. Шиветье они не нужны, и он с радостью от них избавится.
Чем окажет неоценимую услугу как этим печальным, но смертельно опасных монстров, так и нам. Они наконец-то получат освобождение в смерти. Освобождение, понятное для Шиветьи, который сам страстно к нему стремится.
Я принялся покрикивать на своих людей:
– Грузите снаряжение и вперед! Где мулы? Я ведь еще на прошлой неделе прислал их сюда.
Когда с тобой согласны многие, то можно переправить в нужное место немало припасов, не привлекая лишнего внимания. Я принялся над этим работать, как только убедился, что Дрема мне не союзница.
– Уймись, – велел Тобо.
И я смолк. Ошеломленный. Потому что салажонок сказал такое ветерану. И был прав.
– Иди сюда. Госпожа, ты тоже. – Он сошел с дороги и подвел нас к грубо сколоченному ящику, балансирующему на верхушке зазубренного валуна.
– Такой же камень лежит у Врат на нашей стороне, – заметил я. – А у твоего отца был бункер там, где здесь растет вон тот куст. Что в ящике?
В ящике лежали четыре предмета, похожие на цилиндры из черного стекла, длиной в фут и диаметром два дюйма, снабженные на одном конце металлической рукояткой.
– Это Ключи. Такие же, каким было Копье Страсти. Они вам понадобятся, чтобы зайти на плато и уйти с него. Я сделал новые. Это нетрудно, если знать принцип действия. У Ножа есть один Ключ, у Суврина – два. Один я установил в этих Вратах. Мы его заберем, когда будем уходить. Еще два я дал командирам тех батальонов, что уже ушли. Вы тоже возьмете с собой два, на всякий случай.
Он вручил нам с Госпожой по цилиндру. Мне Ключ показался тяжелее, чем должен весить предмет такого размера. Рукоятка была серебряной.
– На плато их надо вставлять в отверстия, правильно? – уточнил я.
– Совершенно верно. Помните наши занятия? – Спрашивая, Тобо повернулся к Госпоже. Я тоже сидел на тех уроках, но моя жена куда лучше поняла услышанное. Во всем, что хоть как-то связано с магией, на меня можно полагаться только в самом крайнем случае.
Через Врата потянулась цепочка мулов и людей. Их проверял сержант, наверняка просидевший свои лучшие годы в штабе Дремы. Он хотел занести в список каждого человека, каждое животное, каждую бамбуковую трубку с огненными шарами и все прочие основные предметы снаряжения или вооружения. Нюень бао, формально не считающиеся членами Отряда, стали ему грубить. Я подошел и нагрубил ему сам:
– Ты задерживаешь всю операцию, сержант. Уйди. Или попрошу Тобо спустить на тебя черную гончую.
Их стая ошивалась неподалеку. Видеть их, разумеется, не мог никто, но они поднимали изрядный шум, когда грызлись между собой. Что происходило постоянно.
Угроза произвела желаемый результат. Сержант-бухгалтер смотался так быстро, что мне даже почудился свист рассекаемого им воздуха. Он подаст официальную жалобу, но она попадет в самый конец списка моих проступков.
Ко мне подошел Тобо. К этому времени почти весь мой отряд уже прошел через Врата. Парень вежливо поклонился отцу. У них с Мургеном взаимная проблема – годы, проведенные отцом в плену, пока сын рос.
Тобо сообщил мне достаточно громко, чтобы услышал и Мурген:
– Теперь стоит поторопиться. Мать только что проведала о твоей затее. Она будет молчать – ради памяти Готы. Но когда узнает, что с тобой ушел и отец, то взбеленится и побежит к Капитану.
Я наградил Мургена суровым взглядом. Значит, ты не сказал старушке, что идешь прогуляться с ребятами?
И как, интересно, Тобо выяснил, что его мать узнала о моем предприятии?
Парень щелкнул пальцами, сделал несколько пассов и произнес что-то непонятное, вроде бы ни к кому не обращаясь.
Вдоль склона заскользили две тени, спускаясь с юго-запада. Они направлялись прямо к нам, но я не видел тех, кто эти тени отбрасывал.
Тут внезапно захлопали крылья, я ощутил на плечах тяжесть, и когти вроде драконьих впились мне в плечи, едва не разорвав мышцы.
Вороны.
– Они лишь выглядят как вороны, – пояснил Тобо. – Никогда не забывай, кто это на самом деле.
Я содрогнулся. Десятилетиями жил среди этих существ, но они, даже обретя видимость, не стали менее жуткими.
– Они приняли этот облик по моей просьбе, – продолжал Тобо. – Станут твоими глазами и ушами, если вам придется действовать без меня. У тебя не будет стратегической широты, к которой ты привык, имея дело с моим отцом, но они способны быстро преодолеть несколько сотен миль. Ты получишь серьезное тактическое преимущество: кроме разведки, они обеспечат связь. Только составляй сообщения правильно – ясно, простыми словами и по возможности коротко. Четкий адрес, понятное имя. И обязательно убедись, что они знают, кому это имя принадлежит.
Я повернул голову направо-налево и краями глаз рассмотрел тех, кто сидел у меня на плечах. Страшновато было видеть так близко эти мощные клювы. На поле боя «выбирающие убитых» первым делом выклевывают именно глаза.
Одна птица была белой, другая черной. Обе крупнее, чем местная порода ворон. И белая приняла искаженный облик – словно одним из ее родителей была не ворона, а перепуганный голубь.
– Если тебе понадобится срочно со мной связаться, они легко меня найдут.
