– Ты и правда предлагаешь то, о чем я подумал? – прошептал Аридата.
– У тебя могут быть иные причины желать этого, – так же тихо ответил Могаба, – но, я думаю, всем нам станет легче жить, если Протектор исчезнет. Особенно выиграют народы Таглиоса. Что скажете?
Могаба ожидал, что Аридата согласится легко. Солдат серьезно относился к своим обязанностям перед людьми, которым служил. Он кивнул.
Куда больше Могабу тревожил Гхопал Сингх. У него не было очевидных причин желать перемен. Все серые были шадаритами, а этот культ традиционно имел весьма скромный вес в правительстве. Союз с Протектором наделил шадаритов властью, превосходящей их численность. И вряд ли они охотно согласятся эту власть утратить.
Гхопал нервно огляделся, совершенно не замечая, как пристально наблюдает за ним Могаба, и выпалил, хотя и шепотом:
– Она должна уйти! Серые уже давно так думают. Даже Год Черепов не может стать страшнее, чем уже прожитый нами период ее правления. Но мы не знаем, как от нее избавиться. Она слишком могущественна. И слишком умна.
Могаба расслабился. Значит, серые все же не влюблены в свою благодетельницу. Превосходно.
– Нет, свергнуть ее невозможно. Она всегда знает, о чем думают все вокруг. Мы парализованы страхом. Она о любом замысле пронюхает за десять секунд. Мы, считай, уже мертвы – только потому, что заговорили об этом.
– Тогда немедленно вывези семью из города, – посоветовал Могаба, зная о привычке ведьмы истреблять врагов до седьмого колена. – Я много над этим размышлял. И считаю, что достичь цели можно только одним способом: заранее все подготовить и нанести удар прежде, чем она успеет осмотреться и догадаться. Нужно так все устроить, чтобы она вернулась измотанная. Это даст нам необходимое преимущество.
– В любом случае удар должен быть мощным, точным и совершенно неожиданным, – пробормотал Аридата.
– Она обязательно заподозрит неладное, – сказал Гхопал. – Вокруг слишком много тех, кто ей верен, потому что без нее им смерть. Они ее предупредят.
– Не предупредят, если мы не зарвемся. Только мы трое будем знать, что происходит на самом деле. Мы – главные. Можем отдать любой приказ, и никто не станет задавать вопросы. На улицах начались волнения, они все усиливаются. Население ждет от нас ответных действий. Многие ненавидят Протектора, и в ее отсутствие у них развязаны руки. Это дает нам оправдание почти любых действий. Мы используем втемную тех, кто верен Протектору. Предоставим им сделать почти всю работу, и пусть они, как прежде, держат в курсе событий хозяйку. У нее не будет причин что-либо заподозрить, пока не станет слишком поздно.
Гхопал взглянул на Могабу, как на фантазера, выдающего желаемое за действительное. Может, так оно и есть. Главнокомандующий добавил:
– Я сказал все, что думаю. И мне некуда бежать.
Эти-то двое – местные жители, могут затеряться где-нибудь в провинциях. Могабе прятаться негде. И о возвращении в Гиэ-Ксле вот уже двадцать пять лет нельзя даже мечтать. Оставшиеся на родине нары осведомлены о его предательстве.
– Коли так, мы должны, как прежде, трудиться на благо Протектора, – высказался Аридата. – Пока не создадим капкан, который в один прекрасный день… – Он хлопнул в ладоши.
– У нас будет единственная попытка, – напомнил Могаба. – Потому что через пять секунд после проигрыша всем нам придется молить о смерти. – Он сделал короткую паузу, разглядывая дым. Тот почти рассеялся. – Так вы со мной?
Оба Сингха кивнули, но без особого энтузиазма. Понимали, что шансы пережить это приключение крайне малы.
Могаба сидел в своих покоях, глядел на полную луну и гадал о том, не слишком ли легко удалось уговорить Сингхов. Искренне ли они заинтересованы в избавлении Таглиоса от власти Протектора? Или всего лишь подыгрывают, предположив, что Могаба для них сейчас опаснее, чем Душелов?
Если они притворяются, то правду он узнает лишь в тот момент, когда Душелов вонзит зубы ему в горло.
Ему предстояло долгое и тесное знакомство со страхом.
22
Хатовар. Вторжение
Лебедь вызвался сопроводить меня к Вратам, но я отказался:
– Возьму-ка я с собой женушку. Нам редко удается пойти куда-нибудь вместе.
К тому же рука у нее будет потверже моей, когда дело дойдет до починки Врат. Даже издалека и сверху было видно, что им нужен ремонт.
Рассмотрев Врата вблизи, я сказал своей ненаглядной:
– Бовок их почти проломила, когда пробиралась на ту сторону.
– За ней гнались Тени. Так сказала Дрема, а ей это продемонстрировал Шиветья. Пообещай, что будешь вежлив и не хлопнешь дверью, если они за тобой погонятся.
– Даже думать об этом не хочу. Мы тут в безопасности? На той стороне за нами никто не наблюдает?
– Не знаю.
– Что-что?
– У меня мало сил здесь, на плато. Жалкая одна сотая от прежних возможностей. А за Вратами я вполне могу сделаться глухой, немой и слепой. И мне останется лишь притворяться.
– Значит, получается, что Кина жива?
– Возможно. Если только я не подпитываюсь от Шиветьи или какой-нибудь остаточной дремлющей силы. На плато много таинственных энергий. Они просачиваются туда из разных миров.
– Но ты полагаешь, что снова черпаешь магическую силу у Кины. Разве не так?
– Если так, то она не просто спит. Она в коме.
– Вон там!
– Что?
– Кажется, я заметил какое-то движение.
– Это просто ветер шевелит ветки.
– Ты так думаешь? Я все же не собираюсь рисковать.
– Покарауль. А я займусь Вратами.
Мы прошли. В Хатовар. У меня не возникло ощущения, будто я отыскал дорогу в рай. Или будто вернулся домой. Я испытывал разочарование, которого ожидал почти с того момента, когда осознал, что страстное желание найти Хатовар было мне навязано. Врата Кади привели меня в дикие джунгли.
Клетус и Лофтус принялись разбивать лагерь неподалеку от Врат, чтобы мы могли при необходимости быстро сбежать на плато. А я так и стоял у самых Врат, разглядывая мир, где родился Черный Отряд.
Именно такое разочарование я и предвидел. Возможно, даже более сильное.
На затылке шевельнулись волосы. Я обернулся и ничего не увидел, но четко почувствовал: только что через Врата кто-то прошел.
И тут я уловил краем глаза движение. Нечто темное. Большой и уродливый силуэт.
Черная гончая.
Затылка снова коснулся холодок. Потом еще раз.
