Гоблин выглядел смертельно уставшим, словно с трудом держал накопившийся груз лет, подсчитывать которые стало для него непосильной задачей.
Мой долгий сон в пещере среди древних старцев тоже нельзя назвать бодрящим.
– Одноглазый был бесстыжим лжецом. Как мне сказали через пятнадцать лет после самого события, идея принадлежала тебе, а он лишь увязался следом.
– Капитана это удовлетворило.
Колдун не спорил и не ехидничал. И это был последний намек, который мне требовался. Этому Гоблину чужд юмор. Серьезная перемена.
– Рад за нее. Ты прибыл как раз вовремя. Форвалака будет здесь через несколько минут. И на этот раз мы ее убьем. Ты ведь не растерял своих навыков, пока скучал под землей?
В глубине его глаз что-то шевельнулось – как мне показалось, нечто холодное и злое. Но это вполне могло быть и раздражение человека, на которого внезапно уставилось множество глаз.
– Капитан?
Наверняка произнесший это слово – один из настоящих ветеранов Отряда. Все прочие уже отвыкли обращаться ко мне так, хотя многие до сих пор называют Госпожу Лейтенантом, потому что Дрема до сих пор не заполнила эту позицию официально. Большую часть лейтенантской работы выполняет Сари, хотя братом Отряда она не числится.
И почему мы придаем такое значение подобным мелочам?
– Что?
– Там какое-то движение. Вероятно, черные гончие преследуют форвалаку. Значит, она совсем близко.
– Всем приготовиться! Мурген, покажи Гоблину его пост.
На ходу я громыхал и звякал. Пусть мои доспехи и выглядят маскарадными, но они боевые и тяжелые.
– Капитан! – донеслось издалека. – Посмотри туда! – Солдат вышел из укрытия, указывая.
Я ахнул.
– Вот дерьмо! – взорвалась Госпожа. – Какого дьявола твои вороны нас не предупредили? – Она стала озираться в поисках укрытия.
С запада в нашу сторону летели клином три непонятных объекта. Они были замечены на таком удалении, что у нас, несмотря на их скорость, осталось время проследить за приближением. Этот парень с соколиным зрением заработал награду.
Летевшие допустили оплошность – они выбрали высоту с таким расчетом, чтобы их не заметили Неизвестные Тени. И это позволило нам обнаружить их невооруженным глазом, потому что они четко выделялись на фоне ясного синего неба. Выдался один из тех редких дней, когда природа решает отдохнуть от облаков и дождя.
– Думай только об оборотне, дорогой, – бросила Госпожа. – Это отвлекающий маневр. Я ими займусь. – Она принялась отдавать приказания, к которым я добавил парочку своих.
Разумеется, она ошиблась. Как раз форвалака и была отвлекающим маневром для Ворошков, хотя Бовок едва ли сомневалась, что верно обратное. Вот летающие колдуны приблизились – рябящие комки, прилипшие к длинным шестам. Они были укутаны в нечто вроде черного шелка; целые акры ткани развевались позади в воздухе.
Похоже, они отчего-то возомнили, что мы не можем их увидеть, поэтому совершенно не скрытничали.
Как только они снизили скорость, я заподозрил, что они хотят скоординировать момент своего прибытия с прибытием форвалаки, – и оказался прав.
Ком черной ярости взорвался ревом всего в сотне ярдов от нашего самого дальнего поста. Все Неизвестные Тени окружили форвалаку. Именно так, как им полагалось – внезапно, ненадолго и в этой точке.
Едва форвалака прекратила свой бег и набросилась на призраков, они тотчас растаяли.
В этот момент она представляла собой отличную мишень.
И в дело вступили стрелки.
К сожалению, большинство трубок, что оказались боеспособны, послали пылающие снаряды в хатоварских колдунов. И лишь два малокалиберных бамбуковых шеста нацелились на монстра. Один из них и вовсе подвел, выпустив единственный желчно-зеленый шар. Тот полетел, хаотично виляя, но все же скользнул по боку зверя – как раз вдоль шрамов, оставшихся после наших прежних схваток. Зато второй шест метко влепил ей заряд в плечо.
Что-что, а визжать форвалака умела.
Я не сводил с нее глаз. Госпожа непрерывно говорила, держала меня в курсе событий. По ее словам, летающие колдуны получили неприятный сюрприз. И это побудило меня заподозрить, что в отношениях между Лизой Дэлой Бовок и Ворошками честность отнюдь не преобладала.
Им следовало бы это понять. Всем.
Ворошки все же не были совсем не готовы к неприятностям. Они окружились защитными чарами, отклоняющими самые легкие из шаров – чаще с пути лидера к двум ведомым. Но эти чары быстро слабели. И колдуны не могли отклонить все шары.
Я уже принял устойчивую позу, чтобы достойно встретить форвалаку, когда передо мной, но позади оборотня прокувыркался летун. Его черный шлейф пылал. Вопль резко оборвался, колдун врезался в землю где-то правее меня.
Согласно моему замыслу, форвалака должна была переть на меня и на копье Одноглазого, по пути понеся как можно больше ущерба. Чтобы удлинить черное копье, я вставил его в девятнадцатифутовый бамбуковый шест. Когда копье пронзит Лизу Бовок, стрелки добьют ее огненными шарами. Разумеется, при том условии, что копье не утратило магическую силу после смерти Одноглазого.
И конечно же, при том условии, что люди с огненными шарами не будут слишком заняты отражением атаки с воздуха.
Я рискнул быстро оглядеть боевое пространство. Лидер летел обратно, разворачиваясь по широкой дуге. Если он и хотел что-то сделать, то не сделал, потому что вместо нападения был вынужден сосредоточиться на обороне. Оставшийся Ворошк завис, дымясь, в нескольких сотнях ярдов восточнее. Его медленно относило ветром. Похоже, он был жив, но надежно выведен из строя. Прежде чем снова сосредоточиться на форвалаке, я успел заметить, что летун очень медленно набирает высоту.
На пантеру-оборотня со свистом обрушился град дротиков и стрел. Все наконечники были отравлены на тот случай, если удастся пробить шкуру.
Чудо из чудес! Немало снарядов застряло в шкуре! Монстр сразу окутался черной дымкой, очертания тела расплылись.
Госпожа командовала. Ей приходилось много кричать, чтобы стрелки не палили впустую. Нам не пополнить запасов огненных шаров, пока не вернемся в свой родной мир. Половина наших трубок уже опустела. Парни несколько лет не бывали в бою, но дело свое не забыли. Моей жене не пришлось повторять приказы, шары перестали улетать в небо. Зато несколько стрелков воспользовались возможностью перенести огонь на форвалаку. У бедняжки Лизы не осталось друзей.
Как выяснилось, она была не совсем неуязвимой. Яд подействовал гораздо быстрее, чем я ожидал, и она пьяно зашаталась. Выносливость и живучесть оборотней легендарны. Судя по моему опыту, их превосходила только яростная жизненная сила колдунов, так называемых Десяти Взятых. Из которых до наших дней дотянули лишь Душелов и Ревун. Но вскоре и они отправятся на тот свет.
