Безразличие девушки уязвило Душелов, и та решила причинить ей боль известием, приберегаемым на потом:
– Знаешь, а он мертв. Твой старик. Нарайян Сингх. Его задушили. А тело бросили в выгребную яму.
Удар попал в цель. Однако, вздрогнув и метнув в Душелов недобрый взгляд, Дщерь Ночи опустила глаза и вновь приняла позу терпеливого безразличия.
– Твоя уродливая богиня забыла тебя, – рассмеялась Душелов.
Теперь девушка ответила ей, заговорив впервые со дня пленения:
– «Все их дни сочтены».
Ее слова Душелов восприняла как пощечину. Этим лозунгом подстрекаемые Черным Отрядом мерзавцы дразнили ее годами, малюя его на стенах.
Душелов схватила плетку и взмахнула ею, но вреда девушке не причинила – помешала клетка.
У входа в палатку кто-то крикнул, чтобы привлечь внимание Душелов. В этом отношении ее солдаты были прекрасно вымуштрованы и по мелочам ее не беспокоили.
Выглянув, Душелов увидела группу солдат возле грубых носилок, на которых лежал мертвец. Тело было сильно искалечено, черты застывшего лица искажены гримасой муки. С него слезами стекали капли дождя.
– Ты! – рявкнула Душелов, выбрав одного из солдат – заляпанного грязью кавалериста, наверняка дежурившего в пикете. – Говори.
– Этот человек пришел с юга. Дал правильный опознавательный знак. Сказал, что принес для тебя важные известия о предателях, но нам больше ничего не скажет.
– Он приехал здоровым? Что с ним случилось?
– Мы уже собрались сопроводить его в лагерь, как вдруг он вскинулся на стременах и закричал. Лошадь встала на дыбы и сбросила его. На земле он дергался, корчился и вопил. А потом умер.
– О предателях, говоришь?
Несомненно, до конца войны их наберется немало, и все они получат свое. В такой ситуации предатели плодятся под каждым камнем и кустом.
– Это все, что он сказал, Протектор.
– Внесите его в палатку. Быть может, я все-таки сумею узнать от него что-нибудь еще. И поосторожнее там, грязнули.
Она шагнула в сторону и даже придержала полог. Несколько солдат набрались храбрости и перенесли тело в палатку. В армии Душелов все единодушно считали, что попасться ей на глаза – плохая примета. Шагали они осторожно, стараясь оставлять за собой как можно меньше грязи.
Душелов уже успела частично раздеть труп, разбирая одежду чуть ли не по нитке, когда у входа снова возникла суматоха. Раздраженная, она все же отозвалась – в надежде, что это долгожданная новость о поимке Гоблина.
Она уже решила выйти, как вдруг краем глаза заметила движение и мгновенно развернулась. На секунду ей почудилось, будто она увидела человечка ростом не выше восьми дюймов, спрятавшегося за трупом.
Шум снаружи становился все громче и настойчивее. И насчет новости Душелов ошиблась. Солдаты – они всегда ходили группами – вытолкнули одного из своих вперед.
– Прибыл гонец, Протектор. Враг снова выступил. На запад.
Значит, Могаба угадал правильно.
– Когда это произошло?
– Гонец с депешей будет здесь через минуту, Протектор. У него возникла физиологическая потребность, которую он не смог отложить до встречи с тобой. Но командир приказал, чтобы главную новость тебе сообщили немедленно.
– Похоже, дождь кончается, – небрежно произнесла Душелов.
– Да, Протектор.
– Доставьте сюда гонца как можно скорее.
– Да, госпожа.
Донесения с юга действительно указывали на то, что отдохнувший Черный Отряд движется на запад, но не тем путем, которого ожидала Душелов. Часть маршрута пролегала по местности, где вообще не имелось дорог.
– Они наверняка идут в Балихор, причем по кратчайшему пути, – сказала Душелов. – Зачем? Может кто-нибудь сказать мне, что в этом Балихоре такого особенного? – Протектор управляла огромной империей, о которой почти ничего не знала.
После затянувшейся паузы кто-то робко предположил:
– Это самая дальняя точка вверх по течению, куда доходят тяжелые баржи. А дальше грузы нужно перекладывать в лодки или на телеги.
– Там еще какая-то проблема с подводными скалами, – вспомнил другой. – А, точно! Водопад. Освободитель как-то приказал вырыть обходной канал, но проект был заброшен…
Понадобилось несколько тычков в ребра, чтобы говорящий вспомнил, кто именно запустил строительство гражданских объектов.
Впрочем, Душелов не отреагировала на имя. Она уже сосредоточилась на мыслях о транспорте.
После бегства из Таглиоса пять лет назад немалая часть Отряда отправилась на баржах вверх по реке Нагир. Уж не решила ли и новый Капитан двинуться проторенной дорожкой? Или возомнила, что может застать Таглиос врасплох, подойдя со стороны реки, где нет ни стен, ни иных защитных сооружений, а люди в тех бедных краях хранят ностальгические воспоминания о Прабриндра Дра, Радише и даже Освободителе?
– Кто-нибудь скажет мне, сколько времени нужно барже, чтобы спуститься по Нагиру, пройти через каналы в дельте и добраться вверх по течению до Таглиоса? – спросила Душелов.
Она знала, что баржа с экипажем из ветеранов может двигаться и днем и ночью, в отличие от пеших или конных солдат.
Никто не успел дать заслуживающий доверия ответ, как у входа вновь поднялась суматоха.
Душелов обнаружила, что моросящий дождь прекратился. Тем не менее солдаты, требовавшие ее внимания, были в грязи. Они привезли Протектору подарок.
– Да что вы говорите? А ведь у меня сегодня даже не день рождения.
Подарок в облике Гоблина казался совершенно непригодным к употреблению. Он был связан, изо рта торчал кляп, а голову и руки для верности еще и обмотали тряпками. Те, кто взял его в плен, не испытывали ни малейшего желания рисковать.
– Угодил в одну из моих ловушек, – зло ухмыльнулась Душелов.
– Да, Протектор.
Ловушек она расставила сотни, самых разнообразных. Душелов занялась этим, едва стало очевидно, что новая, улучшенная версия Гоблина запросто обводит вокруг пальца ее солдат.
– Он жив?
Если Гоблин мертв, то опасение по поводу того, что он позволил себя поймать, переместится далеко вниз в списке ее забот.
– Твои инструкции были совершенно ясны, Протектор.
Душелов запомнила лицо сказавшего эти слова. Он замаскировал издевку почтительным тоном. А она предпочитала открытое неповиновение, которое можно подавить, не объясняя другим причину расправы.
– Снимите с него маску и кляп. И уложите в палатке.
Дщерь Ночи, как заметила Душелов, настолько заинтересовалась, что даже забыла, что надо притворяться равнодушной.
Но ведь она не может знать, насколько важен этот коротышка?
