На самом деле уверенности у него не осталось ни капли.
Тем не менее от дворца он удалялся походкой высокомерного завоевателя, сопровождаемый свитой адъютантов и посыльных. На ходу раздавал приказы.
Могаба заметил сидящую на карнизе белую ворону и поманил ее:
– Садись сюда. – Он похлопал себя по плечу.
Птица подчинилась, изумив свиту главнокомандующего.
– Ты та, кого изображаешь? – спросил он.
115
Таглиос. Особый отряд
Есть задания настолько важные, что их нельзя доверить никому, кроме членов семьи. Начальниками подразделений, охранявших южные ворота, всегда становились родственники Гхопала Сингха, хотя они и служили в городских батальонах. Никто из этих людей не решился бы на измену, потому что их прошлое было неразрывно связано с серыми, Могабой и Протекторатом.
Кроме того, они были достаточно хладнокровны и дисциплинированны, чтобы отступить, не убегая. Вместе со своими сторонниками они готовились к этому дню. С той лишь разницей, что первоначально смертельная западня предназначалась для Протектора.
116
Таглиос. Произвол судьбы
Проход через барбикан изнутри казался лабиринтом, хотя в нем было лишь полдюжины поворотов. Сверху он выглядел не так уж и скверно. Пока из стен не вывалились огромные каменные блоки, преградив путь вперед и назад Дреме, ее штабу и еще десятку человек.
Падающие блоки запустили скрытые механизмы, первый из которых выбросил град отравленных дротиков. Заржали лошади, раздались проклятия. И едва я направил свое бревно вниз, спеша на выручку к Капитану, из отверстий в стенах выплеснулось горящее масло.
Вот, значит, как заговорщики намеревались избавиться от Душелов?
Меня отогнал жар пылающего масла. Даже черное одеяние Ворошков не помогло.
Дрема ехала в середине колонны. И это означало, что наши войска разрезаны надвое.
Мощная контратака стала неизбежной. Я набрал высоту и подлетел к оцепеневшей от ужаса Аркане.
– Не паникуй! Соберись! Отыщи Суврина. Передай, что я взял на себя командование внутри городских стен. Можно сделать лестницы и перебросить остальных солдат через стены, в обход ловушки. Пусть возьмет бревна, предназначавшиеся для осадных машин. Лети! Быстрее!
Мне не пришлось пощечинами выводить ее из шокового состояния.
Снова Могаба сдал нам крапленую карту с низа колоды. На сей раз наши шансы на выживание выглядели паршиво.
Мы обязаны были такое предвидеть. Ведь он сам сказал нам, что готов встретить Душелов. Иногда тебе говорят, а ты не слышишь. Прежде чем приземлиться, я глянул на солнце. Нам необходимо продержаться чуть дольше, чем хватит моего запаса оптимизма.
Это ненадолго, – доказывал я командирам на земле. – Нужно занять такую позицию, чтобы дождаться заката. А как только стемнеет…
– Неизвестные Тени.
– Тайный народ!
Крики. Шальные стрелы.
– Пошлите роту вдоль стены в этом направлении, – приказал я. – Когда пойдет подкрепление, лестницы должны быть в наших руках.
Приходилось изображать оптимизм, которого я не испытывал. Я лишь надеялся, что Суврину удастся его половина атаки.
Никто не посмел бы усомниться в храбрости солдат из Хсиена. Они крепко потрепали городские батальоны. И подкрепления из второй дивизии тоже. К сожалению, солдаты Аридаты и элитные отряды Могабы дали нам достойный ответ. И очень скоро стало ясно, что Дрема откусила больше, чем могла проглотить. У главнокомандующего оказалось достаточно резервов, хотя посылал он их в бой весьма скупо.
От разгрома нас спасла лишь энергичная поддержка Арканы, Шукрат и Тобо.
Едва Тобо оправился от умственного паралича, чаша весов стала клониться на нашу сторону. Он вспомнил, что умеет сбрасывать на врага не только камни и горшки с горючей смесью. Стоило парню добавить свои магические таланты к скромным умениям девушек, как на войска Могабы посыпались и ядовитые насекомые, и огненные черви, и лимонно-желтые снежинки, прожигающие и доспехи, и плоть.
Тем не менее противник наседал на нас до самой темноты.
Тьма приходит всегда.
117
Таглиос. Ночь и город
Могаба лично возглавил оборону береговых укреплений. Когда он прибыл туда вместе с резервами из второй дивизии, моральное состояние солдат было чрезвычайно скверным. Длинная вереница неудач привела этих бедняг к мысли, что их понапрасну губят в безнадежной войне.
Главнокомандующий повел своих телохранителей в атаку, причем с такой энергией, что противник вскоре утратил почти все позиции, захваченные в течение дня.
Здесь враги не имели поддержки с воздуха. Из этого Могаба сделал вывод, что у южных ворот кипит отчаянная схватка.
Между подразделениями защитников города почти не было связи. Никто не знал, каково положение у других. И лучшее, что оставалось в подобной ситуации, – как можно точнее придерживаться планов и надеяться, что противник добьется не слишком многого, воспользовавшись своим преимуществом.
На штурм двинулись новобранцы. Но они вступали в бой мелкими группами, и это не дало желаемого результата.
Остатки атаковавших откатились к баржам, которые утром высадили десант. Баржи понесло вниз по течению – среди набившихся в них солдат было слишком мало здоровых, чтобы грести против течения. Все баржи оказались перегружены, причем одна настолько, что черпала воду при малейшем наклоне. Она недолго оставалась на плаву.
Могаба позволил себе основательную передышку. Он изгнал из головы все мысли, закрыл глаза и подставил разгоряченное тело холодному зимнему воздуху.
Успокоившись и отдышавшись, он разрешил себе вернуться в реальность.
Главнокомандующий еще мог развить преимущество. Если он отведет этих солдат к южным воротам и нанесет мощный удар, то защитники города получат шанс пережить ночь. И тогда враги не устоят против того, что будет брошено на них утром.
Он открыл глаза.
На ободе сломанного тележного колеса в футе от его лица сидела белая ворона.
