– И давно это началось? – Я повернулся к Бубу.
Отмытая, причесанная и хорошо одетая – ну прямо Спящая красавица. Я старался не смотреть на нее подолгу. Это зрелище по-прежнему разрывало мне сердце.
– Что началось? – Шукрат показала Аркане язык.
– Храп. Прежде Госпожа не храпела.
То есть с тех пор, когда ее свалили эти чары. А раньше храпела все время, что я спал рядом с ней. Хоть она и отказывалась мне верить.
– Перестала, как только мы привезли сюда Дщерь Ночи, – сообщила Шукрат. – Но я не придала этому значения.
– У тебя не было для этого причин.
Аркана кивнула:
– А я и не замечала, что она не храпит.
На подоконнике хихикнула белая ворона.
– А в детстве она храпела? – спросил я ее.
Ворона снова хихикнула. Девочки взглянули на меня, потом на птицу. И поскольку не были дурочками, сразу догадались, что это не просто белая ворона с дурными манерами. А будучи чародейками, вскоре поняли и то, что это настоящая ворона, а не мистическое существо, для которого обычной формой является ее отсутствие.
– Если допустить, что она спит, то пора бы ей уже проснуться.
Я прикоснулся к жене, она не отреагировала. Я потряс ее уже не столь нежно. Она застонала, что-то пробормотала, повернулась на бок и подтянула колени к животу.
– Хватит прикидываться! – рявкнул я. – Подъем!
Девочки заулыбались, уловив мое облегчение. Теперь она действительно просто спала, пусть уже давно, и могла проспать еще немало.
– Вставай, женщина. Нас ждет куча работы. Ты и так отоспалась за десятерых.
– За меня уж точно, – буркнула Шукрат.
Госпожа приподняла веко. И пробормотала нечто неразборчивое, но подозрительно напоминающее одну из ее любимых утренних угроз.
– Даже слоновья доза сна ни на йоту не улучшила ее характер, – констатировал я. – Я ей припомню, когда услышу поутру, что она такая злая, потому что не выспалась.
– Хочешь, вылью на нее ведро холодной воды? – предложила Аркана, умевшая быть и стервозой.
– Да, купание ей не помешает.
Госпожа снова зарычала, но на сей раз в неуклюжей попытке изобразить веселье.
– Не старайся быть хорошей девочкой, – сказал я. – Человеческое тело устроено так, что возвращение из комы в хорошем настроении попросту невозможно.
За это время в горле у нее пересохло. Когда мы дали напиться, она спросила:
– Где мы? И сколько я продрыхла в этот раз?
Я успел потерять счет дням.
– Недели две, а то и больше, – ответила Шукрат. – Ты отсыпалась за всех нас. Мы были слишком заняты.
Госпожа осмотрелась и поняла, что не была здесь прежде. Она не могла видеть Бубу с того места, где сидела.
– Война закончилась, – сказал я. – Можно считать, что мы победили. Аридата Сингх сдался на хороших условиях.
– И Могаба ему позволил? – удивилась Госпожа, все еще туго соображая.
– Его больше нет с нами.
– Мне нужно поговорить с тобой об этом, папуля, – вмешалась Шукрат. – Я побывала на той косе…
Я жестом велел ей помолчать. Рядом мог находиться кто-нибудь из приятелей Тобо.
– С нами больше нет очень многих, – продолжил я. – Включая почти всех, кто отправился с тобой в город в ту ночь, когда тебя накрыло. И Дрему мы потеряли, она попала в засаду. Ее сменил Суврин. Он повзрослеет и станет настоящим Капитаном. Пока мы ему помогаем.
– Не забудь князя и генерала Чу, – добавила Аркана. – И Михлоса. Мне его не хватает.
– Потому что он ходил за тобой по пятам и вздыхал, как озабоченный кобель, – фыркнула Шукрат. – А ты вертела им как хотела.
– А кто вилял задницей и строил глазки, когда он оказывался поблизости?
– Девочки!
– Что?
– Я просто ревную. Ну где вы были, когда мне было столько, сколько сейчас вам?
– Что еще мне нужно знать? – вмешалась Госпожа.
– Дворец пал. Мы заняли город. Сейчас там командует Аридата Сингх и заставляет Аркану вилять задницей и строить глазки, когда оказывается поблизости. Мы пока не знаем, как решится вопрос с наследованием власти. Бубу и Кадидас у нас, Книги Мертвых уничтожены. Кстати, Бубу в этой комнате, можешь на нее посмотреть. Она красавица.
– Хочу посмотреть. Но мне не встать без помощи.
Ворона фыркнула.
Госпожа уставилась на птицу долгим и суровым взглядом. Потом наградила меня таким же.
– Как твоя связь с Киной? – поинтересовался я.
– Что значит – моя связь?
– Я что, заикаюсь? Она сохранилась? Стала сильнее? Или слабее?
– А что?
– А то, что я хочу это знать. Почему ты не отвечаешь?
Девочки испугались. Выглядели так, будто им захотелось немедленно оказаться подальше отсюда.
– Она не овладела мной, пока я спала, – если тебя именно это интересует. Но были кошмарные сны. Я как будто целый век провела в плену ее воображения. Правда, она не обращала на меня внимания. У нее на уме нечто другое. – Госпожа едва не скрежетала зубами, выговаривая каждое слово. Ей не хотелось рассказывать. – Но эти кошмары давно прекратились.
– Ты как-то следила за временем? Я вот думаю… может, что-то из случившегося здесь изменило то, что происходило с тобой там?
– Следила ли я? Это длилось вечность. А может, мгновение. Кина чувствует время совсем не так, как мы. Но это ее совсем не угнетает. Пойдем, покажешь мне дочурку. Пока я не вырубилась снова.
Она попыталась встать. Шукрат и Аркана подхватили ее под руки и подняли.
– Она всегда такая вредная, когда просыпается, папуля? – спросила Аркана.
– Хочешь войти в нашу семью – привыкай. Это нетрудно, если не принимать слова Госпожи на свой счет.
Я хихикнул, когда Госпожа поинтересовалась, понравится ли мне, если она прекратит переходить на личности.
– Сегодня она не очень сварлива.
Ворона зашипела. Похоже, нисколько не боялась, что Госпожа ее разоблачит. Даже произнесла нечто вроде «сестра, сестра». Именно так над ней издевалась моя жена несколько лет назад, когда смотрела на мир глазами другой вороны.
Любопытные существа эти белые вороны. Одна из них постоянно ошивалась поблизости от меня еще с осады Дежагора. Думаю, чаще всего ее глазами смотрел Мурген. Но не Шиветья ли решал, чей разум станет управлять птицей? Неужели его сила столь велика, что он способен влиять на происходящее за пределами плато?
А это объяснило бы очень многое. Возможно, даже трудности с перемещением во времени, которые когда-то испытывал Мурген. Но это также означало бы и то, что Душелов не причастна ко многим преступлениям, которые мы ей приписываем. И я вовсе не уверен, что мне хочется, чтобы это оказалось именно так.
