– Это месть Кины, Костоправ, – промолвила белая ворона.
Какой ад мне понравится больше? Госпожа почти не дышала… Я ударил девушку кинжалом в руку. Из раны даже кровь почти не пошла. Я ударил снова, целясь в локтевой сгиб. Бесполезно.
Я попытался рассечь ей сухожилия на запястьях. Все это время Аркана силилась оттащить ее, вцепившись сзади, оторвать ее пальцы от шелковой ткани или перерезать румел.
Я снова ударил – яростно, вложив в удар все свое отчаяние. Голова дернулась, но румела Бубу не выпустила. И тогда я утратил над собой контроль. «Кровь затуманила его взор» – фраза избитая, но очень точная.
Прежде чем Аркане удалось меня остановить, я успел нанести родной дочери более двадцати ударов кинжалом. Но так и не убил. Однако ее пальцы, державшие шарф-удавку, все-таки разжались.
Наверное, слишком поздно. Госпожа рухнула на пол, судорожно хватая воздух ртом. Она задыхалась. Я присел и попытался осмотреть ее шею. Похоже, у нее была повреждена гортань.
Но Аркана не потеряла головы. И позвала на помощь.
– Откуда у Бубу эта вещь? – спросил я. – У нее не было румела, когда мы улетали на юг. – Ее раздели донага, вымыли и переодели. А уже потом поместили в эту комнату. Значит, румел ей кто-то принес. Тайный обманник. – Нам нужно точно знать, кто входил к ней в комнату.
Мне очень не хотелось, чтобы виновной оказалась Сурувайя, хотя, по логике, на нее подозрение падало прежде всего. Если забыть о том, что она женщина. Лишь моя жена и дочь – единственные известные нам женщины, допущенные в тайное братство.
Впрочем, сейчас время великих перемен. А печаль и туповатость Сурувайи могли оказаться притворными.
Люди назвали этот культ обманниками не зря.
139
Таглиос. Главнокомандующий
Как выяснилось, злодеем оказался не обманник. Он даже не знал, кто такие обманники. То был Бхиджар, сын Сурувайи, которого Бубу приманила любовными чарами, причем обрабатывала мальчишку лишь тогда, когда рядом никого не было. Она отправила его к тайному члену братства душил, и тот передал шарф. Случилось это еще в то время, когда мы возвращались с плато.
Мальчик получил лишь то наказание, которое Сурувайя сочла для него подходящим. Однако обманник, передавший румел, вскоре отправился следом за своей богиней. В компании нескольких приятелей. Жалости к душилам не будет до тех пор, пока последний из них не умрет.
Пока другие докапывались до истины, я хлопотал возле Госпожи и Бубу. И вскоре понял: моего опыта не хватит, чтобы спасти их. Я вызвал лучших лекарей из страны Неизвестных Теней. И все они повторили то, чего я не хотел услышать.
Оставалась единственная надежда – магия. А единственным, кто владел необходимыми навыками, был Тобо. Аркана и Шукрат мало чем могли помочь. О целительстве они почти ничего не знали.
Независимо от моих личных мотивов, парень – один из нас. И мы не можем оставить его в таглиосской тюрьме, – сказал я Суврину.
В характере Суврина оказалось слишком много от политика. Слишком много в том смысле, что ему было проще пожертвовать индивидуумом, чем причинить неудобства коллективу. А сейчас он хотел избежать столкновения с Аридатой Сингхом.
– Тебе нужно прочесть Анналы, Капитан. И четко усвоить, что значит быть братом Черного Отряда.
– Может, и прочту. А до тех пор буду вести дела так, как сейчас.
Я не стал спорить. Иного ответа и не ждал. Выйдя от Суврина, я подошел к Шукрат и покачал головой. А она испытала сонные чары на человеке, которого Суврин ко мне приставил, чтобы я не посмел ослушаться. Чары сработали превосходно.
И мы с Шукрат отправились на поиски главнокомандующего.
Аркана любезно согласилась прикрывать нас с воздуха.
Мы намеревались освободить Тобо.
У нашего плана имелся существенный недостаток – мы не знали, где держат парня.
Вот и решили спросить об этом Аридату. Действуя более осторожно, чем Тобо.
Шукрат расчищала путь сонными чарами. Все началось настолько гладко, что я буквально заставлял себя не думать об изменчивости фортуны и не ждать ловушки.
Справиться с заснувшим Сингхом оказалось нелегко. Во всяком случае, для старика и двух девушек. Тем не менее мы усадили его на мое бревно и вознеслись к облакам, а потом и еще выше, в направлении луны. Охрана ничего не заметила.
Я попросил Шукрат разбудить его.
– Нам надо поговорить, Аридата. А тебе во время разговора дергаться не советую. Потому что до земли почти миля.
Сингх был не робкого десятка, он быстро взял себя в руки.
– Что вам нужно?
– Тобо. Где он? Я спрашиваю, полагаясь на то, что тебе и впрямь небезразлична судьба Таглиоса. И ты догадываешься, что останется от города после нового сражения.
Сингх промолчал.
– Ты неплохо справляешься, сидя верхом на тигре, – продолжал я. – Но этот тигр окажется на свободе, если мне придется сбросить твою задницу с такой высоты.
Предположив, что я не блефую, он задумался.
– Так ты начнешь новую войну.
– Это ты ее начнешь.
– Он пытался меня убить.
– Такое не повторится, – пообещала Шукрат. – Я собираюсь серьезно поговорить с Тобо. И после нашего разговора он перестанет совершать глупости.
Она нисколько в этом не сомневалась. И говорила таким тоном, что я понял: Тобо ждет сюрприз.
– Честно скажу: меня не волнует, начнется между нами новая война или нет, – сказал я. – Меня к этой жизни мало что привязывает, и я могу сжечь Таглиос дотла, глазом не моргнув. В отличие от некоторых, я не люблю этот город. Он не сделал ничего, чтобы добиться моей любви.
– Если Костоправ тебя убьет, оберегать Радишу будет некому, – добавила Аркана.
Радиша стала регентом наперекор традициям, этого добился Аридата Сингх. Никто не пожелал спорить с главнокомандующим. Даже в провинциях сопротивление новому порядку слабело, – похоже, никому не хотелось бунтовать из-за каких-то предрассудков, когда во всем остальном дела шли отменно.
За благополучие Радиши Аркана не дала бы и ломаного гроша. Ей просто хотелось, чтобы Аридата остался в живых после этого маленького приключения.
– Просто скажи, где сейчас Тобо, – попросил я. – А мы с Шукрат его освободим.
Я очень медленно и осторожно наклонил бревно. Тут очень вовремя в облаках образовалась брешь, и проникший в нее лунный свет отразился от речной глади. Я давно знал, что Аридата боится высоты, когда ясно видит, какое расстояние отделяет его от земли. А страх высоты – это чувство, неподвластное контролю разума.
