– Гоблин, ты еще жив? Ночью Душелов до того озверела, что я бы не удивилась, если бы она поймала тебя на полпути к дому и сожрала заживо.
Гоблин растянул рот в жабьей ухмылке:
– Теперь у нее какое-то время будет забавная походка. Я и не надеялся, что она наступит на эту штучку. – Он посерьезнел. – Вот о чем я думаю: может, зря мы ее так «подковали»? Я мог бы завести ее куда-нибудь подальше, под наш перекрестный огонь…
– Не вышло бы, она наверняка ожидала чего-то подобного. Почему не погналась за тобой, как считаешь? Хочешь присоединиться?
Остальные сразу насупились. Гоблин, конечно, не Одноглазый, но и ему мало доверия. Никому и в голову не приходило усомниться в том, что Гоблин, взявшись мошенничать, облапошит любого. Тот факт, что в его жизни было больше поражений, чем побед, считался просто дымовой завесой.
Вы наверняка заметили, что люди обожают придумывать себе предубеждения и крепко держатся за них, не внемля доводам логики и игнорируя противоречия.
– Не в этот раз. – Гоблин понимает намеки. Он найдет способ поквитаться и всласть посмеется над ними, прикрывая ладошкой рот. И это пойдет им на пользу. – У меня срочная работа. Надоело слушать жалобы на призрака, который ночами бродит по складу. Надо с ним разобраться.
Мне пришла плохая сдача. Я бросила карты.
– Рядом с таким трудягой чувствуешь себя конченым лодырем. – Я забрала выигрыш.
– Ты не можешь сейчас выйти, – проворчал Кендо.
– Карты не для женщин, ты сам это все время твердишь. Посиди я с вами еще – останусь без медяка в кармане. И ты не получишь подарка на день рожденья.
– Я его и в прошлом году не получал.
– Должно быть, я и тогда играла с вами в тонк. Тут столько шулеров – даже не вспомню, кто еще на мне не нажился.
Теперь заворчали уже все.
– Я, пожалуй, присяду на кон-другой, – проворчал Гоблин.
– Обойдемся. Ты лучше помоги Дреме. Или пусть Дрема поможет тебе.
Ворчание смолкло, только когда мы с колдуном оказались за пределами слышимости.
Гоблин захихикал. И я тоже. Он сказал:
– Надо бы нам с тобой пожениться.
– Я слишком стара для тебя. Попроси Чандру Гокле, он тебе поспоспешествует.
– Эта парочка – как голодные крысы, не находишь?
Гокле и Друпада постоянно были на ножах. Их грызня не перерастала в драку только потому, что оба были самым доходчивым образом предупреждены: победителя ждет суровое наказание.
– Может, один убьет и съест другого, – сказала я. – Если нам повезет.
– Нет, ты точно фантазерка.
– Что думаешь о призраке?
Он пожал плечами.
– Считаешь, это девушка?
– Почти уверен.
– Думаешь, она делает то же самое, что и Мурген, когда он только начинал? Проходит сквозь время и все прочее?
– Не знаю. Тут что-то другое. Мургена мы на таких играх не ловили.
– Можешь сделать так, чтобы она прекратила?
– Что, боишься?
– Да, боюсь. Боюсь того, что она способна выбираться отсюда и получать чью-то помощь.
– Ой! Об этом я не подумал.
– Так подумай, Гоблин. А что там с белой вороной? Может, она и есть эта белая ворона?
– Я думал, белая ворона – это Мурген.
Он, конечно, все прекрасно понимал.
– Мурген здесь, он у Сари раб и разведчик.
– Уже не в первый раз Мурген глядит на событие из двух разных моментов времени, находясь при этом в одном и том же месте.
– По его словам, он не помнит, чтобы был этой вороной, – возразила я.
– Может, это потому, что пока еще не был. Может, это Мурген из следующего года или из какого-то другого.
Я растерялась: такой вариант мне в голову не приходил. А ведь с Мургеном уже случалось что-то в этом роде.
– Но вообще-то, я не думаю, что это Мурген или девка.
Он снова расплылся в жабьей ухмылке. Знал, что я вмиг навострю уши.
– А кто же тогда? Говори, крысеныш.
Он опять пожал плечами:
– Есть парочка идей, но я пока не готов их обсуждать. Ты получила Анналы. Все, до чего я додумался, можно извлечь из них. – Гоблин захихикал, радуясь, что обыграл летописца на его собственном поле. – Ха-ха! – Он завертелся, пританцовывая. – Ступай-ка, выбей дурь из Нарайяна Сингха. О! Смотрите, кто пришел! Лебедь, не слишком ли ты стар, чтобы такие длинные волосы носить? Иль собрался их зализывать, чтобы лысину прикрыть?
Я протянула руку и указала сверху большим пальцем на Гоблина. Сколько себя помню, у него не было никаких проблем с волосами. Потому что не было волос.
– Что-то у тебя мыс вдовы малость просел, – ухмыльнулся Лебедь. – Видать, слишком часто ты бьешься снизу башкой об стол. – Лебедь повернулся ко мне и вопросительно поднял бровь. – Он что, обкуренный? Или бухой?
– Нет. Просто никак не может поверить, что играл в догонялки с твоей подружкой и только чудом спасся.
Однако вопрос Лебедя навел меня на интересную мысль. В этих краях конопля растет, точно сорная трава. Как объяснить, что Гоблин с Одноглазым не нашли ей «достойного» применения?
Гоблин без единого слова понял, о чем я подумала.
– Мы ганджой не балуемся, от нее мозги набекрень, – изрек он.
– А от буйволиной мочи, которую вы варите, не набекрень?
– Ну это же сущее лекарство, Дрема. Попробуй, тебе понравится. Куча пользительных эффектов.
– У меня отличная диета, Гоблин. За исключением рыбы и риса.
– А я про что? Давай сбросимся, купим кабанчика… Не слушай ты Сари. Хребтовое сало с фасолью, ммм…
Лебедь взялся преодолеть вместе со мной семидесятифутовый путь к клетке Нарайяна.
– Я готов вложиться, – сказал он. – Не едал бекона уже лет двадцать.
– Твою же мать! – выругался Гоблин. – Вложиться он готов, вы слышали? На хвост сесть – вот что ты готов сделать! Приятель, у тебя теперь даже имени нет. Ты нищий.
– Могу сбегать во дворец, пошарить там под матрацем. Не всегда же мне не везло.
– Не хочешь замуж за меня, Дрема, выходи за Лебедя, – сказал Гоблин. – У него припрятано целое состояние, и он уже слишком стар, чтобы приставать к тебе с… Ну, сама понимаешь… Эй, Нарайян Сингх! Поднимай свою тощую вонючую задницу и топай сюда, разговор есть.
– Желание выжить – сильнейший наркотик, – прошептал Лебедь.
– В возрасте Гоблина – наверняка, – согласилась я.
– Думаю, в любом возрасте.
– Вывод? – спросила я.
