Мне показалось, что где-то в ночи еле слышно расхохоталась ворона.
53
Наступила моя очередь караулить. Выяснилось, что кошмары были не у меня одной. Все, за исключением Нарайяна, спали нездоровым сном. Малютка хныкала не переставая. Козы и ослы, хоть и оставленные снаружи, всю долгую ночь блеяли, фыркали и издавали прочие жалобные звуки.
Спору нет, роща Предначертания – скверное местечко. И с этим ничего не поделаешь. Черное есть черное, а белое – белое.
Утро было ненамного приятнее ночи. Мы и позавтракать не успели, а Нарайян уже попытался улизнуть. Рекоход проявил невероятное самообладание и доставил обратно душилу, не утратившего способности ходить.
– Неужели ты и вправду удрал бы? – Вообще-то, я догадывалась, что он рассчитывал на помощь друзей, но не хотелось, чтобы заподозрил это. – Думала, тебе очень нужна эта книга.
Он пожал плечами.
– Сегодня ночью мне приснился сон, – призналась я. – Очень плохой сон. Я оказалась там, где не хотела быть, и увидела тех, кого не хотела видеть. Но это был правдивый сон. Я проснулась с уверенностью, что никто из нас не имеет ни малейшего шанса получить желаемое, если мы нарушим уговор. Поэтому я заявляю тебе, что играю честно: Книга Мертвых за Ключ.
Когда я упомянула о сне, Нарайян не сдержал раздражения. Вне всякого сомнения, ночью он рассчитывал на божественное руководство, но не дождался его.
– Я лишь хотел поискать кое-что, оставленное в прошлый раз, когда я тут был.
– Ключ?
– Нет. Просто одна личная вещь. Безделушка.
Он уселся на корточки у костра, на котором матушка Гота и Сурувайя готовили рис. Радиша, ко всеобщему изумлению, пыталась помогать. Или, точнее говоря, пыталась научиться тому, что нужно делать, чтобы удалось помочь в другой раз. Никто из наших женщин не выказывал княжне причитающегося уважения. Гота набрасывалась на Радишу с руганью точно так же, как и на любого из нас.
Пока Нарайян ел, я наблюдала за ним. Он орудовал тонкими палочками, чего я прежде за ним не замечала. Меня одолело параноидальное желание вспомнить, пользовался ли Сингх когда-нибудь этими самыми обычными деревянными стерженьками. Дядюшка Дой, как и все нюень бао, с ними не расставался. И утверждал, что это не только кухонный скарб, но и смертоносное оружие.
Наверное, я сойду с ума, если Нарайян не исчезнет из моей жизни в самое ближайшее время.
Душила улыбнулся, как будто прочел мои мысли. Иногда кажется, что он чересчур доверяет моему обещанию, данному от имени Отряда.
– Покажи мне Книгу, летописец.
Я оглянулась по сторонам.
– Дой?
Дядюшка мигом возник в дверном проеме. Интересно, что он делал там, снаружи?
– Что?
– Господину обманнику угодно взглянуть на Книгу Мертвых.
– Как скажешь.
Он вышел, спустился по усыпанным листьями ступеням, порылся в одном из мешков и достал укутанный в промасленную кожу предмет, который мы выкопали на кладбище тенеземцев. Вернувшись, с демонстративным поклоном протянул сверток обманнику, отступил на шаг и застыл, скрестив руки. Я заметила, что он проделал все это не как обычно, а в некой ритуальной манере. Бледный Жезл уже висел у него за спиной. Я вспомнила, что семья, принявшая Доя как своего, имела зуб на Нарайяна Сингха и культ душил. Обманники убили То Тана, сына брата Сари Тай Дэя. Того самого Тай Дэя, который вместе с Плененными погребен на плато Блистающих Камней.
Дядюшка Дой никаких обещаний Нарайяну Сингху не давал.
Хотелось бы мне знать, догадывается ли Сингх об этом. Скорее да, чем нет, хотя этот вопрос никогда не обсуждался в его присутствии.
Я также обратила внимание на то, что безо всякого плана или сигнала остальные наши приблизились, так что мы оказались окружены вооруженными людьми. И только Лебедь, похоже, не понимал или понимал крайне слабо свою роль.
– Садись, поешь риса, – сказала я ему.
– Я ненавижу рис, Дрема.
– Скоро мы попадем туда, где пища будет разнообразнее. Очень на это надеюсь – у самой рис уже из ушей лезет.
Нарайян благоговейно, одну за другой разворачивал и откладывал в сторону куски промасленной кожи. Вот показалась большая, безобразная на вид книга. Она мало чем отличалась от тех томов, которые я, будучи Дораби Деем Банержаем, видела каждый день. Ничто не свидетельствовало о ее святости, о том, что она содержит заветный текст самого зловещего культа в мире.
Нарайян раскрыл ее. Письмена выглядели как беспорядочные каракули. Дщерь Ночи приступила к этой работе в возрасте четырех лет. По мере того как Нарайян переворачивал листы, можно было проследить, как быстро училась девочка. Почерк улучшался прямо на глазах. И еще я обратила внимание на шрифт – тот самый, которым написан первый том Анналов. Интересно, и язык в обеих книгах один?
Где шри Сантараксита, когда он так нужен мне?
Далеко-далеко отсюда, вместе с Сари и Одноглазым. Наверняка жалуется на отсутствие удобств и утонченных яств. Нехорошо, старик, нехорошо. У всех у нас точно такие же проблемы.
– Убедился, что она подлинная? – спросила я.
Этого Нарайян отрицать не мог.
– Ну вот, я выполнила свою часть сделки. Фактически, сделала все для ее благополучного завершения. Теперь твой ход.
– Ты в любом случае ничего не теряешь, летописец. Я все еще плохо представляю себе, как смогу выбраться отсюда живым.
– Беспрепятственный уход я тебе гарантирую. Если кто-нибудь попытается тебе отомстить, то это произойдет не здесь.
Нарайян изо всех сил пытался разгадать мои истинные намерения. Принять сказанное за чистую монету? Нет, на это он не был способен.
– С другой стороны, ты отсюда не уйдешь, если не отдашь Ключ. И у нас есть способ убедиться, что это не подделка. – Я взглянула на Доя.
Нарайян сделал то же самое. Потом уселся в позу молящегося и закрыл глаза.
Может, Кина ему и ответила. Меня вдруг пробрало холодом, подул ветер и принес могильный запах.
Содрогнувшись, Сингх открыл глаза.
– Я должен пойти в храм. Один.
– Надеюсь, здесь нет черного хода?
Сингх чуть улыбнулся:
– А если бы и был, какая мне с того польза?
– В этот раз – никакой. Хочешь выбраться отсюда – забудь на время о том, что ты обманник.
– Да будет так. Год Черепов не наступит, если я не использую этот шанс.
– Пусть идет, – сказала я Дою, который стоял между Нарайяном и храмом.
