– С большой долей вероятности ты станешь покойником, даже не добравшись до чиновника, который удосужится тебя выслушать.
– Твоя правда.
Вернулся Дой с оружием. Мы разобрали его и пошли дальше. Лебедь продолжал упражняться в красноречии, причем в жалобных тонах: он-де не кто иной, как первенец богини невезения. Горазд он на драматические мантры.
Пройдя по дороге полмили, мы увидели небольшой сельский рынок. Несколько стариков и юнцов, от которых по причине возраста было мало проку на полях, топтались тут в надежде заработать на путниках, оголодавших и поизносившихся на горной дороге. Самым ходким товаром у них была свежая еда, но едва ли не с большим удовольствием они снабжали всевозможными слухами – разумеется, в обмен на свежие новости. Особенно их интересовало происходящее по ту сторону Данда-Преша.
Я спросила девчушку, которая вполне сошла бы за младшую сестру таможенного офицера, нашего недавнего собеседника:
– Из тех, кто здесь недавно проходил, ты кого-нибудь запомнила? С гор должен был спуститься мой отец и подыскать место для нашего лагеря. – Я подробно описала ей Нарайяна Сингха.
Девочка мне попалась легкомысленная, если не сказать бестолковая. Наверное, затруднилась бы даже вспомнить, что ела нынче на завтрак. И уж тем более не помнила Нарайяна. Но отправилась искать того, кто мог бы вспомнить.
– Эх, почему я ее не встретил достаточно молодым для женитьбы? – посетовал Лебедь. – Вот подрастет и станет очень хорошенькой. Красотка без мозгов – чем не сокровище?
– Купи ее. Вырасти. Воспитай, как тебе хочется.
– Увы, я уже не тот, что раньше.
А кто из нас тот, что раньше, подумала я. Даже о Сари этого не скажешь.
Я ждала. Лебедь продолжал что-то бубнить. Дой и Гота слонялись вокруг, дядюшка обменивался сплетнями с местными, матушка приглядывалась к товарам. В итоге она купила костлявую курицу. Одна позитивная черта у нашей команды, без сомнения, имеется – никаких запретов на пищу, поскольку среди нас нет ни гуннитов, ни шадаритов. Только вот Гота – никак ее не отвадить от стряпни… Может, пока она будет спать, мне убить и зажарить курицу?
Вернулась девочка и привела очень древнего старика. От него тоже не было никакого толку. Чувствовалось, что он очень хочет угодить, но… поручиться за то, что Нарайян раньше нас не прошел перевалом, он не мог.
Одна надежда – на Мургена и его возможности.
Я не успела закончить разговор, дивясь тому, что неплохо владею языком, а Гота и Дой уже начали спуск по дороге. Гота, похоже, устала от верховой езды. А ослу уж точно пора отдохнуть.
– Это твоя питомица? – спросила девочка.
– Это осел, – ответила я.
Они тут что, ослов никогда не видели?
– Вижу, что осел. Я спрашиваю про птицу.
– Чего? А-а!..
Белая ворона сидела на вьюке, который вез осел. Она подмигнула, засмеялась и сказала:
– Сестра, сестра…
А потом взмыла и на распахнутых крыльях заскользила вниз, в предгорья.
– Мне только что пришло в голову, что у этого путешествия имеется хорошая сторона, – проговорил Лебедь. – Здесь нет дождя, не то что за перевалом.
– А я вот думаю: может, забрать с собой эту девочку? Обменять ее на твою выносливую спину?
– Неважно тут у нас с домашним бытом, женушка-хлопотунья… Дрема? А было ли у тебя когда-нибудь настоящее имя?
– Я Анайанайдир, сбежавшая из дома джайкурская княжна. Но теперь злая мачеха узнала, что я жива, и наняла князей-ракшасов убить меня. Ха-ха! Это шутка. Я Дрема. И мы знакомы с тобой практически с того дня, как я стала Дремой, хоть и расставались иногда. Пусть так и будет.
59
Когда мы спустились с гор, пути до Кьяулуна оставалось всего ничего. Здесь мы увидели полное опустошение: сначала по стране прокатилась война с Хозяевами Теней, потом вспыхнули Кьяулунские войны между Радишей и теми, кто остался верен Черному Отряду. Печальные руины большей частью были убраны еще до того, как Душелов решила: победа одержана и пора отправляться на север, дабы провозгласить себя Протектором всего Таглиоса.
Пусть Радиша насмотрится на эти картины разорения. Пусть поймет, какие беды навлекла она на свою страну, нарушив договор с Черным Отрядом. Правда, самое страшное сохранила лишь память выживших.
Долина, некогда многолюдная, теперь могла похвастаться лишь одним заметным городом и шахматными клетками новых ферм, где гнули спину туземцы вперемежку с бывшими военнопленными и дезертирами из всех побывавших здесь армий. В кои-то веки здесь наступил мир – и люди спешили взять от него все, будучи уверены, что долго он не просуществует.
Превращение старого Кьяулуна, а впоследствии Тенелова, в новый город, так и названный незатейливо Новым Городом, не затронуло только одного. По ту сторону долины, через многие мили, на горном склоне, за поросшими кустарником руинами некогда могучей крепости Вершина, за четкой границей между сочной травяной зеленью и тусклостью голой земли, находились жуткие Врата Теней. Они не выделялись на местности, но я почувствовала их призыв. И сказала спутникам:
– Теперь не торопимся: нужна предельная осторожность. Спешка может стоить жизни.
Врата Теней – не просто единственный путь на плато, где находятся Плененные. Это еще и единственный лаз, по которому в наш мир способны проникать томящиеся по ту сторону Тени. Дай им волю, и они будут свирепствовать почище чудовищ, которых Душелов напускает на Таглиос. А ведь прочность Врат оставляет желать лучшего – их сильно повредили Хозяева Теней, открывая дорогу Теням, которых впоследствии подчинили себе.
– Мы абсолютно согласны, – ответил дядюшка Дой. – Все предания утверждают, что здесь нужно держать ухо востро.
Недавно между нами возникли кое-какие разногласия. Он снова втемяшил себе в голову, что летописец Отряда должен стать его дублером в той специфической роли, которую он играет среди нюень бао. Летописца эта идея нисколько не вдохновила, но Дой относится к тем людям, которые, услышав слово «нет», лишь ищут новые подходы.
– Это что-то новенькое. – Я заметила небольшое сооружение в четверти мили ниже Врат Теней, рядом с дорогой. – И чем-то оно мне не нравится. – Пока нельзя было утверждать со всей определенностью, но сооружение смахивало на крепостицу, построенную из камня с развалин Вершины.
– Предвижу затруднения, – проворчал Дой.
– Мы стоим и озираемся, точно шпионы, – вмешался Лебедь. – Кому-то это может не понравиться.
Может, хотя попадавшиеся нам до сих пор чиновники изумляли своей расхлябанностью. Видать, им живется слишком спокойно. По крайней мере, с тех пор, как исчез Черный Отряд.
